✟ Virtus et Gloria

"Жемчужина"

«Гимн жемчужине» или «Песнь о жемчужине» — дидактическое сочинение сирийских гностиков, найденное в апокрифических Деяниях апостола Фомы, сохранившееся с очень незначительными ортодоксальными переработками. Название «Гимн Жемчужине» дано переводчиками, в источнике текст озаглавлен как «Песня апостола Иуды Фомы в земле индийской». Из оставшегося фрагмента Деяний, сохранившегося в сирийской и греческой версиях, сирийская ближе всего к первоначальной.

Принц приезжает с Востока, чтобы в Египте найти «единственную в своем роде жемчужину, находящуюся посреди моря, вокруг которого лежит змей, отпугивающий всех пронзительным свистом». В Египте он попадает в плен к местным жителям. Они ему дают отведать своих блюд, и принц теряет память и понятие о своей личности.

«Я забыл, что я сын короля, и я служил их королю, я забыл о жемчужине, за которой меня послали мои родители, и под влиянием данного мне блюда впал в глубокий сон». [1]

Но родители узнали, что произошло с их сыном, и написали ему письмо.

«Твой отец, король королей, и твоя мать, владычица Востока, и твой брат приветствуют тебя, наш сын! Проснись и восстань ото сна и выслушай слова нашего письма. Вспомни, что ты сын короля. Посмотри, в какое рабство ты попал. Вспомни о жемчужине, ради которой ты послан в Египет». [2]

Письмо полетело к принцу как птица, опустилось к его ногам и стало словом.

«При звуке этого голоса и от шороха письма я пробудился, и сон меня покинул. Я поднял его, прижал к сердцу, распечатал печать, прочитал, и слова этого письма совпали с тем, что было запечатлено в моем сердце. Я вспомнил, что я был королевских кровей, и мое благородное происхождение проявило себя. Я вспомнил о жемчужине, на поиски которой я был послан в Египет, и я стал заклинать змия, отпугивающего всех своим устрашающим свистом. С помощью заклинаний я усыпил его, произнес над ним имя моего отца и, завладев жемчужиной, отправился к отчему дому». [3]

Далее давайте посмотрим одну из монументальных работ по гностикам, доступную на русском языке — труд Ганса Йонаса «Гностицизм».  

Йонас пишет:

«В глоссарии гностической символики «жемчужина» — одна из постоянных метафор для «души» в сверхъестественном смысле. «Жемчужина» является в сущности «утерянной» жемчужиной и требует возвращения. Тот факт, что она окружена животной оболочкой и спрятана в глубине, может быть среди ассоциаций, изначально поддерживавших этот образ. Наассены, по-своему интерпретируя Матф. 7:6, называют «понимание, ум и людей» (т. е. «живые» элементы психического космоса) «жемчугом, который Не Имеющий Формы бросает в форму [т. е. тело]» (Hippol. Refut. V. 8. 32). Когда к душе обращаются как к «жемчужине» (как случилось в турфанском тексте), то это делается для того, чтобы напомнить о ее истоках, чтобы подчеркнуть ее драгоценность для божественных сил, ищущих ее, чтобы противопоставить ее ценность бесполезности настоящего, ее блеск — тьме, в которую она погружена. Это обращение используется «Духом» как открытие его миссии спасения. В тексте ссылаются на то, как он идет назвать душу «царем» тех, ради чьего блага велась война на небесах и на земле, и ради чего отправили посланников». [4]

Идея забытого «благородства» души, воспоминания своего истинного происхождения является основной в индуизме. Осознание себя искрой Брахмана, Шивы — вот основная цель индуизма. Итак, мы видим непрерывную цепь: Плотин, индуизм, гностицизм — все осознают себя частью эманации разлитого божества.

Диадоха цитирует Палама в Триадах:

«Не следует сомневаться, что когда ум начинает испытывать непрестанное действие Божьего света, он становится весь как бы прозрачным, так что сам явственно видит свой свет: ведь он весь становится светом, когда сила души овладеет страстями». [5]

Очищаемся от страстей и видим «свой свет».

И там же цитирует Нила Синайского:

«Столп истины, Василий Каппадокийский пишет, что человеческое знание достигается трудами и упражнением, а знание, идущее от Божией благодати, — праведностью и умилением; и первое знание могут приобрести даже люди, погруженные в страсти, тогда как второе доступно только бесстрастным, которые во время молитвы видят, как их озаряет собственное сияние их ума». [6]

И опять, бесстрастие — медитация — свет своего ума. Этот свой свет разные системы интерпретируют по-разному. Паламиты — образ Божий в человеке, гностики — искра Божества, индусы — эманация Шивы (Брахмана), Плотин — родство души с Единым и т. д. Конечно, это определенная редукция. Особенности и детали мы будем разбирать еще не раз. Но в общем и целом принцип один и тот же: душа светоносная (малый свет), зрится в уме при очищении от страстей и углубленной медитации, как часть большого Света, которому она принадлежит. Через сияние своего света адепт переходит к созерцанию большого Света и с ним соединяется, сливается.

Из гимна:

«И для твоего блага боги пошли, и достигли, и разрушили Смерть, и убили Тьму... И я пришел, тот, кто избавит от зла... И я открою пред тобой врата в каждое небо... и покажу тебе Отца, Царя вечного, и предстанешь ты пред ним в чистых одеждах». [7]

Йонас:

«... Его также заверили в том, что «боги», великие в царстве его Отца, беспокоятся о его освобождении, ему напомнили о его царском происхождении, и его направляют вверх благодаря «письму», то есть Духу или Истине; наконец, он также предстает перед Отцом в непорочных одеждах». [8]

Такая роль, посланника, разрушителя смерти и тьмы, того, кто показывает Отца. Это, по их мнению, Христос.