Небесная цепь

В.В. Петров:

«Одна из ярких отличительных черт позднего неоплатонизма, и в особенности мысли Прокла, — пристальное внимание к диалектике так называемых причинных цепей. Каждый умопостигаемый или умный бог порождает такого рода цепь (σειρά), которая причинно-следственной связью объединяет на низших онтологических уровнях все сущности и явления, которые этим богом порождаются или в которых проявляется его деятельность (энергии). Диалектика причины и следствия имеет исключительную значимость и для ДА (Дионисий Ареопагит, «Е.Ж.»)... Как и у Прокла, у ДА каждый низший чин обозначается как причаствующий (μετέχοντος), а высший — как причаствуемый (μετεχόμενος). Бог при этом мыслится как первая Причина — начало всех причинных цепей».

«Именование Бога в соответствии с теми тварными сущностями, причиной бытия (или каких-либо их качеств) которых Он является, у ДА рефлексируется как самостоятельный принцип, выражаемый как в терминах причины и следствия, так и в понятиях изображения и первообраза. Здесь ДА заимствует принцип именования Прокла: внутри причинной цепи имена высших членов могут свободно переноситься и на низшие, то есть имена причин могут прилагаться и к их следствиям».

«Соотношение причины и следствия у ДА налагается на неоплатоническую триаду «покой (μονή) — исхождение (πρόοδος) — возвращение (ἐπιστροφή)», где первым членом описывается сверхсущностная самотождественность Бога как совершенно непознаваемого, невыразимого и которому ничего не может уподобляться; вторым членом обозначаются «исхождения» Бога из Его покоя к творению, и в этом аспекте Он выступает Причиной сущего во всём его разнообразии. Поэтому можно говорить о многих исхождениях (πρόοδοι), в которых Бог «разделяется» (в противоположность единству покоя)».

Далее я буду приводить сноски в тексте Петрова, оставляя их оригинальную нумерацию. Они важны для нашего исследования, потому что демонстрируют заимствования Ареопагитиком идей и прямых цитат языческих авторов:

«Многосветлая цепь». Аллюзии на солнечную религию обнаруживаются и в другом фрагменте Дионисия Ареопагита, в котором философское рассуждение составляет лишь часть образной картины, включающей, помимо прочего, литературные и мифологические мотивы. Перед тем, как перейти к рассмотрению божественных имен, автор замечает, что Троица сама изъясняет богословам эти имена в Священном Писании либо в откровениях. Поэтому начать нужно с вознесения себя посредством молитвы к Её лучам, ибо восхождение к Богу означает приближение к умопостигаемым светам, утвержденным окрест Него. Это молитвенное восхождение Дионисий сравнивает с взбиранием по многосветлой цепи, свешенной с вершины неба:

«Вознесем же себя посредством молитв к высочайшей обращенности ввысь — к божественным и благим лучам 49, как бы постоянно перехватывая обеими руками многосветлую цепь (πολυφώτου σειρᾶς) 50, свешенную с вершины неба (ἐκ ἀκρότητοςἠρτημένης) 51 и достигающую досюда; полагая, что мы стягиваем ее к себе, на деле же не ее, присутствующую и вверху, и внизу, сводя вниз, но сами будучи возводимы (ἀνηγόμεθα) к более высоким блистаниям многосветлых лучей (ὑψηλοτέρας τῶνπολυφώτων ἀκτίνων μαρμαρυγάς) 52... Почему и подобает всякое дело, а особенно богословие, начинать молитвой, — не для того, чтобы присутствующую везде и нигде Силу привлечь к себе, но чтобы посредством воспоминаний о Божественном (θείαιςμνήμαις) и призываний Его отдать себя Ей в руки (ἐγχειρίζοντας) и соединиться с Ней» 53.

А теперь сравним с такими же идеями у языческих авторов, я вынес сноски Петрова В.В. в текст:

49. Ἡμᾶς οὖν αὐτοὺς ταῖς εὐχαῖς ἀνατείνωμεν ἐπὶ τὴν τῶν θείων καὶ ἀγαθῶνἀκτίνων ὑψηλοτέραν ἀνάνευσιν. Лексическая формула «возносить в молитве» присутствовала в греческом языке от Пиндара до Прокла, ср.: ПИНДАР, Олимпийские оды 7, 6466: «...повелел [Зевс]... воздеть (ἀντεῖναι) руки и положить великую клятву богов»; ОН ЖЕ, Истмийские оды 6, 41: «...воздев (ἀνατείναις) к небу необорные руки, молвил такую речь»; ЮЛИАН, Против галилеян 165, 1415: «...нет человека, который, молясь, не воздевал бы руки к небу» (ἀνατείνει μὲν εἰς οὐρανὸν τὰς χεῖραςεὐχόμενος). У Прокла глагол используется в философском контексте, см.: PROCLUS,In Tim. I, 213, 29 — 214, 1: «...усовершающие (τελεσιουργοί) [молитвы]... возносят нас (ἡμᾶς ἀνατείνουσι) к чинам усовершающих богов»; ПРОКЛ, Платоновская теология V, 29, 24 — 30, 1: «...души возносятся (ἀνατείνονται) к усовершающей (τελεσιουργόν) Троице... созерцают над небесное место (Федр 247с 3), где сочетаются с наивысшими (ἀκροτάτοις) и неизреченными благами умопостигаемого»; ОН ЖЕ, Первоосновы теологии 100, 12: «Всякая цепь (σειρά) целых возносится(ἀνατείνεται) к непричаствуемому Началу и Причине»; ОН ЖЕ, Платоновская теология 5, 6, 1012: «...давайте вознесем наш ум (ἀνατείνωμεν) к непричаствуемому и божественному уму». Применительно к редкому термину ἀνάνευσις («обращенность ввысь») см. ДАМАСКИЙ, О началах 1, 117, 1213: «...они тщатся уничтожить раздробленность посредством обращенности ввысь, к целому (τῇ πρὸς τὸ ὅλονἀνανεύσει)». Ср. слова Дионисия Ареопагита о принимающем крещение: «Ясно возвещая [его] будущее стояние в божественном свете и обращенность ввысь (ἀνάνευσιν)... принимая от него, ставшего единовидным, священные исповедания полного соединения с Единым» (О церковной иерархии II, 3, 5, 76, 1821). Прилагательное ὑψηλοτέρα в подобном контексте нередко относится к существительному θεωρία или διάνοια.

50.Ср.: ПРОКЛ, Гимн I: К Гелиосу, v. 32 (см. примеч. 56).

51.Относительно свешенной сверху цепи см. PROCLUS, In Tim. 1, 210, 126: «...симпатию в отношении тех или иных [божественных] сил производит [в вышедших] не что иное, как то, что они получили в удел от природы символы, усваивающие их той или иной цепи богов. Поскольку природа, будучи «свешенной сверху» (ἄνωθεν ἐξηρτημένη) от самих богов, распределяется по чинам богов, она вложила в сами тела синфемы их усвоенности богам (в одни тела — синфемы Солнца, в другие — синфемы Луны, а в иные — синфемы какого-либо другого бога), и она обращает (ἐπιστρέφει) эти тела к богам (одни — к богам вообще, другие — к тому или иному богу), приводя свои порождения к совершенству сообразно тому или иному отличительному свойству богов».

52 Ср.: ЦИ II, 2, 3 (74, 1214): «Благость божественного блаженства всегда одинаково и так же обладает благодетельными лучами (ἀγαθοεργέτιδας ἀκτῖνας) свойственного Ей света и щедро простирает их во все мыслительные взоры»; 75, 13: «Божественный свет... благодетельно (ἀγαθουργικῶς) и вечно простёрт для мыслительных взоров (ταῖς νοεραῖς ὄψεσι) и может быть воспринят ими (ἔνεστί αὐταῖςἀντιλαβέσθαι) как присутствующий (παρόντος) и всегда в высшей степени готовый к приличествующему Богу раздаянию (μετάδοσιν) свойственного Ему». Там же (74,1519) сказано, что умопостигаемый свет присутствует (παρόντος) у мыслительных сущностей [= людей] и не отступает от них, сияя им. Таким образом, свойством умопостигаемого света, как и «многосветлой цепи», является «всегда и везде присутствие».

53 БИ III, 1 (138, 13 — 139, 16). Ср.: ЯМВЛИХ, О таинствах V, 26, 2641: «Длительное пребывание в молитвах питает наш ум, многократно усиливает восприимчивость нашей души к богам, открывает людям божественное, приучает к блистаниям света (τοῦ φωτὸς μαρμαρυγάς), понемногу совершенствует наши способности для соприкосновения с богами до тех пор, пока не возведет нас до самой вершины, и постепенно тянет вверх навыки нашего мышления и наделяет нас [таковыми] богов».

Таким образом, мы видим, что Ареопагит практически дословно цитирует данных авторов, внедряя даже не преобразованные языческие идеи в христианство.

В.В. Петров продолжает:

«Поднимаясь в молитве, соединяющей с Богом посредством воспоминаний о Нем и призываний Его, ум отдается в руки Божества и подчиняется Его возводящей силе, воспаряя от одного света к другому, все более яркому».

54 Ср.: о таинстве «просвещения» в ЦИ 2, 2 (73, 710): «...от выхождения ко вторичному [священноначальник] вновь простирается к созерцанию (ἐπὶ τὴνἀνατείνεται θεωρίαν) первичного... переходит от божественного к божественному, всегда движимый (ἀπὸ θείων εἰς θεῖα προσεχῶς καὶ ἀεὶ μεταταττόμενος) богоначальным Духом».

Ареопагит называет умопостигаемые лучи «многосветлыми» (т. е., «яркими») и сравнивает со свешенной с неба до земли «многосветлой цепью».

56. Редкому прилагательному «многосветлый» (πολύφωτος), отнесенному Дионисием к лучистой цепи, у Прокла в Гимне Солнцу соответствует еще более редкое «многоблещущий» (πολυφεγγής), а в других гимнах нередки другие прилагательныес префиксом πολυ, например: «многоименная цепь» и «многознающая Афина». Ср.: ПРОКЛ, Гимн I: К Гелиосу, v. 32: «...многоблещущий чертог выcочайшего отца (ὑψιτενοῦς πατρὸς πολυφεγγέος αὐλῆς)»; ОН ЖЕ, Гимн 2: К Афродите, v. 12: «Мы гимнословим многоименную цепь (ὑμνέομεν σειρὴν πολυώνυμον) Пеннорожденной, источник великий и царственный»; ОН ЖЕ, Гимн 7: К многомудрой (πολύμητιν)Афине, v. 12: «Внемли мне... происходящая от высочайшей цепи» (ἐκπροθοροῦσακαὶ ἀκροτάτης ἀπὸ σειρῆς).

У этого сравнения имеется несколько планов. В мифологическом и культурном плане это – аллюзия на Илиаду Гомера и цепь, спущенную Зевсом с неба. В плане философском «цепь» есть устойчивый технический термин Прокла, обозначающий - связь всего бытия сверху донизу 57.

57. Гомеровская «неразрывная золотая цепь» (δεσμὸν χρύσεον ἄρρηκτον), спущенная Зевсом с неба (Илиада VIII, 19; XV, 1920), трансформировалась в последующей философии в символ непрерывности бытия от высшего начала до самого низшего. Ср. PROCLUS, In Tim. I, 225, 6 (DIEHL): «...цепь, именуемая Зевесовой»; там же, I, 314, 1819: «...слова золотая цепь суть гомеровское именование для чинов внутри космических богов»; там же, I, 170, 2324: «...едина и вся цепь Афины,идущая сверху вниз вплоть до самых последних сущих и берущая начало от сверхнебесных порядков», а также IDEM, In Tim. I, 262, 1625; 314, 1319; II, 24, 2331;112, 36; МАКРОБИЙ, Комментарий на «Сон Сципиона» I, 14, 15: «От высшего бога до последнего осадка вещей [тянется], единая, сцепленная соединяющимися звеньями (mutuis se vinculis religans) и нигде не прерывающаяся связь. Это и есть золотаяцепь (catena aurea) Гомера, которую, как напоминает Поэт, бог приказал свесить снеба на землю» (пер. М. С. ПЕТРОВОЙ).

В религиозном плане у того же Прокла «цепью» именуется вертикальный ряд сущих, подчиненных тому или иному богу».