Добродетель
После определения роли учителя в духовном становлении подопечного и как важно ему послушаться, текст Псевдо-Симеона определяет, как нужно себя вести, чтобы иметь чистую совесть.
Во-первых, «пред Богом должен ты сохранить совесть, дабы того, что, как ты знаешь, не служит Богу, и тебе не делать». Забавно, этот первый шаг исполняется? Ведь очень «неудобно» исполнять заповеди «на горах Кавказа». Там ведь людей нет, которым ты должен служить.
Согласно Псевдо-Симеону, то же самое должно быть сделано по отношению к духовному отцу, который в некотором роде является викарием Бога. Далее в тексте говорится, что даже по отношению к людям нужно сохранять совесть, чтобы не делать другому того, чего не желаешь, чтобы делали тебе. О ближних в итоге вот эта одна строка из всего трактата:
«По отношению к людям нужно хранить тебе совесть, дабы не делать другому того, что сам ненавидишь».
Это золотое правило нравственности является заповедью даже московского метрополитена. И действительно содержится в Писании. Однако, оно совершенно не отражает всей глубины учения Нового Завета о любви к ближним. Такая минимальная доктрина человеческого общежития знакома всем язычникам. Хотя в произведениях Аристотеля в чистом виде золотое правило не встречается, в его этике есть много созвучных суждений. Например, на вопрос: «Как вести себя с друзьями?», Аристотель отвечает — «Так, как хотелось бы, чтобы они вели себя с вами». В той или иной форме встречается у Фалеса Милетского, Гесиода, Сократа, Платона, Аристотеля и Сенеки. Однако, христианская максима выражена в беседе Христа с учениками:
«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою».
Разница между «не толкайтесь на эскалаторе» и «положить душу свою за друзей своих», думаю, существенная. А кто друг анахорету? Его собственный ум (пуп), в нем он видит Бога. Даже его наставник — не друг, а Бог на земле. Так что трудно исполнить заповедь, если нет объекта — друзей-то нет. Ибо какие могут быть люди в пустыне? Нам, конечно, ответят, что они за весь мир молятся. Это вроде «идите с миром, грейтесь и питайтесь, но не даст им потребного для тела: что пользы?»
Если мы обратимся к соответствующей предварительной заповеди в йоге по отношению к ближним, то тут йога даст сто очков форы «Методу». Тапас в йоге призывает индусов ежедневно делать жест солидарности и помощи по отношению к кому-то, часто лишая себя некоторых удобств. Ежедневно, понимаете? Я предлагал как-то: если мы ставим заградительный барьер перед причастием, то разве не здорово положить обязательное доброе дело, как минимум одно, каждый день на протяжении семи дней. Вот подготовка. Чтобы каждый день кто-то сказал тебе: «Спасибо, брат» или «Да благословит тебя Господь». Согласно йоге, тапас — это режим, который утончает отношения, чтобы не впасть в бесчувственность.
Совесть также должно сохранять чистой по отношению к вещам:
«Что же касается предметов, ты должен остерегаться от злоупотребления во всякой вещи: пище, питье и одежде; говоря проще — делать все, как пред лицем Божиим, ни в чем не обличаемый совестью».
Умеренность и правильное использование окружающих нас вещей — это предварительные условия аскетизма, ибо через них очищаются тело и разум.
Подобным образом йога, как мы видели выше, имеет внутри себя на первом этапе заповеди ямы и ниямы. Все, что входит в заповеди ниямы, относится к правилам, продиктованным Псевдо-Симеоном в первой части его рассуждений об испытании совести. Приучение своего ума к преданности Богу и духовному учителю — это то, о чем говорится в заповедях ниямы в классической йоге. Īśvara-praṇidhāna — это уверенная передача себя в руки того, кто управляет нашей вселенной.
«Метод» также определяет, какое отношение должно быть у человека к вещам, которыми мы ежедневно пользуемся: еде, воде и одежде. Из них «Метод» говорит, что нужно беречься от злоупотреблений. Йога также определяет с помощью практики ямы те ограничения, которые мы должны соблюдать для того, чтобы не дать себя захватить «порокам», избегая таким образом превращения в рабов тех вещей, которыми мы пользуемся. Йога утверждает, что каждое искушение, которое преодолевается, эквивалентно силе, которая прилагается; отказ от искушения, следовательно, означает не только «очищение себя» в негативном смысле этого слова: йогин, делая это, начинает расширять свою власть над тем, от чего он начал отказываться.