Глава 1
1 . 1. Когда мы, ненадолго предавшись сну, поднялись затем для утренней общей молитвы и ожидали старца [1], авву Германа [2] стало волновать серьезное недоумение: в предыдущем рассуждении, которое своей силой внушало величайшее желание целомудрия, [пока еще] нам неведомого, блаженный старец, включив [в свою речь] одно высказывание, тем самым будто бы упразднил заслуженное воздаяние за человеческое усердие,— ведь он отметил, что человек, даже если всеми силами старается ради благого плода, все же может стать обладателем блага лишь в том случае, если воспримет его исключительно по щедрости Божественного дара, а вовсе не в результате собственного усердного труда. И вот, пока мы в замешательстве обсуждали этот вопрос, в келью вошел блаженный Херемон. Он заметил, что мы о чем-то шепчемся друг с другом, и, когда было завершено более краткое, чем обычно, последование молитв и псалмов, спросил, что именно нас беспокоит.
[1] Подразумевается авва Херемон, которого посетил Иоанн Кассиан со спутниками в его отшельническом уединении; в конце предыдущей беседы авва Херемон предложил гостям предаться недолгому сну в той келье, где они беседовали, а сам, вероятно, в это время молился или отдыхал в другой келье.
[2] Один из спутников Иоанна Кассиана во время описываемого в «Собеседованиях» путешествия к пустынножителям.