Глава 5
Ответ на вопрос о мнимом целомудрии философов.
Херемон: Я рад тому, что, горя любовью к познанию истины, вы выдвигаете некоторые нелепые положения, потому что опровержением их тем более выявляется добродетель кафолической веры и, (если можно так сказать) ее обоснованность. В самом деле, какой мудрец стал бы делать противоположные утверждения, говоря, что небесная чистота целомудрия, которая, как вы вчера утверждали, не может быть дарована ни одному смертному по милости Божьей, теперь вдруг оказывается полученной язычниками благодаря собственным заслугам?
Но так как эти вещи, несомненно (как было сказано), подлежат исследованию, поскольку они противоречат истине, то обратите внимание на то, какого мнения мы о них придерживаемся. Во-первых, никоим образом не следует думать, что философы достигли такого целомудрия, которое требуется от нас.
Но они имели некое μερική, или часть целомудрия, то есть воздержание плоти, так что они могли воздерживаться только лишь от соития, но свои мысленные желания контролировать не могли. Даже самый знаменитый из них, Сократ, не стыдился признаться в этом. Ибо, когда некий знаток человеческой природы, взглянув на него, сказал ὄμματα παιδ εραστοῦ, то есть, что он имеет глаза растлителя детей, и бросились на него ученики Сократа, желая отомстить за оскорбление, нанесенного их учителю, то, говорят, он успокоил их возмущение, сказав παύσαοθε, ἐταῖροι εἰμὶ γάρ, ἐπέκω δέ, т.е. "умолкните, ибо я истинно то, но сдерживаю себя". Таким образом, совершенно ясно, что не только нашим утверждением, но и их собственным признанием самым откровенным образом показано, что совершение этой нечистоты, то есть позор противоестественного полового акта, подавлялось ими в силу необходимости, однако желание не было изгнано из их сердец. Но как же ужасно звучит эта фраза Диогена?!!
Ибо то, что философ мира сего не постеснялся произнести как нечто замечательное, не может быть произнесено или услышано нами без стыда. Потому что, когда наказывали некоего человека за вину прелюбодеяния (как говорят), он сказал δωρεὰν πωλούμενον θανάτω τὸ μὴ ἀγόραζε, т.е. "полученное бесплатно смертью не искупить".
Таким образом, очевидно, что они не достигли добродетели истинного целомудрия, которое требуется от нас. И потому совершенно очевидно, что наше обрезание, которое духовно, не может быть получено иначе, как в дар от Бога, и что оно принадлежит лишь тем, кто служил Богу всем своим духом.