ГЛАВА 17

Обращение грешников на смертном одре является доказательством того, что благодать дается незаслуженно и что Божьи суды непостижимы.

Теперь обратите внимание на случай с грешниками, которые после долгой жизни в позоре и преступлениях обретают новую жизнь в таинстве крещения Христова перед самым уходом из этого мира. Без всяких добрых дел, которые могли бы послужить им оправданием, они допускаются к общению в Царстве Небесном. Как вы уразумеете этот Божий суд?

Вы можете только безоговорочно признать, что дары Божьи незаслуженны. Нет таких ненавистных преступлений, которые могли бы помешать дару благодати, как и нет таких прекрасных добрых дел, которые могли бы претендовать на справедливую награду за то, что Бог дает безвозмездно. Предположим, что оправдание, которое является делом благодати, было бы обусловлено предыдущими заслугами; предположим, что оно было бы подобно оплате труда, а не дару Дарителя: разве тогда наше искупление в крови Христа не было бы обесценено, а плата, на которую претендуют человеческие дела, не превознеслась бы над милосердием Божьим? И как же вы тогда сможете доказать, что никакие человеческие дела не способны устранить первородный грех? Вы никогда не сможете доказать этого, пока неверующие и грешники не будут приняты в Его Царство через омовение Христа; и пока те, кто хвалится своей невинностью, не признают, что они действительно не могут сделать ничего достойного сынов Божьих, если они не приняли таинство возрождения. Ибо в этом отношении они находятся в том же состоянии, что и величайшие грешники; возрожденные в крещении, они одинаково святы; отними крещение, и они погибнут все вместе. Итак, это факт, что благодать ищет своих приемных сыновей даже среди самых страшных грешников в их самые последние минуты, и что многие, кто выглядел менее порочным, лишены этого дара. Но кто может сказать, что эти обстоятельства избегают Божьего управления или что Он постановляет их без справедливости? И, очевидно, здесь нет несправедливости только потому, что все это окутано тайной, а есть справедливость, потому что она вытекает из Божьего постановления. В самом деле, в отношении того, что зависит исключительно от свободного решения Бога, мы не можем знать определенно, каким будет Его приговор, прежде чем Он постановит факты. Но когда факты произошли, никто не вправе жаловаться на результат Божьего постановления, ибо совершенно очевидно, что Он не должен был поступить иначе, чем поступил. Он Сам показал разнообразие Своего многообразного призвания, относящегося к одной и той же благодати, на знаменитом примере евангельской притчи. В ней Он показывает домохозяина, который нанимает работников для своего виноградника в разное время дня по договору за динарий в день. Теперь ясно, что человек, посланный в виноградник в одиннадцатый час, чтобы работать вместе с теми, кто трудился весь день, представляет класс людей, о которых мы сейчас говорим. Божья милость проявляет к ним эту щедрость на закате дня, то есть в конце их жизни, чтобы показать превосходство Своей благодати. Ибо Он не платит цену их труда, но изливает на тех, кого Он избрал без их собственных дел, богатство Своей благости. Так и те, кто трудились весь день в поте лица своего и не получили больше, чем опоздавшие, должны были понять, что им был дан безвозмездный дар, а не награда за их труды. Будем ли мы также роптать на Домовладельца за то, что Он дает одинаковую плату тем, кого позвали последними, и тем, кто трудится полный рабочий день, и за то, что за большой труд можно получить не большее вознаграждение, чем за труд, который едва заметен? Тогда мы должны услышать, что было сказано одному из этих людей: "возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе" (Матф.20:14). Очевидно, что этому ропщущему человеку такая щедрость казалась несправедливой. Какой урок был ему преподан? Какое объяснение ему было дано? Ему ничего не было сказано о справедливости этого решения; ему не было дано никакого понимания скрытой тайны. Но чтобы он воздержался от обсуждения Божьих судов, ему была открыта благость Его милосердия и сила Его воли слово апостола могло быть обращено и к нему: "А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: "зачем ты меня так сделал?" (Рим.9:20).