Зосима, папа Римский — Окружное послание (Epistula tractoria)

Предисловие переводчика ^[1]

Папа Римский Зосима ^[2], занимавший кафедру чуть менее двух лет, с 18 марта 417 г. по 26 декабря 418 г., за этот сравнительно небольшой промежуток времени успел внести весьма значительный вклад в историю пелагианских споров ^[3]: сначала, во 2-й половине 417 г., он оправдал Пелагия и Целестия, оповестил о своем решении епископов Северной Африки и этим спровоцировал непреклонное сопротивление со стороны последних, кульминацией которого стало принятие антипелагианских постановлений (канонов) Карфагенским Собором 1 мая 418 г. ^[4]; затем, в середине 418 г., он пересмотрел свое прежнее решение и в «Окружном послании» объявил всем кафолическим Церквам об осуждении Пелагия и Целестия как еретиков. Предметом данной публикации является второй период деятельности папы Римского Зосимы, связанный с изданием «Окружного послания» (Epistula tractoria). Несмотря на исключительную церковно-историческую и богословскую важность этого документа, он не сохранился до настоящего времени; по всей видимости, он оказался забыт и утрачен еще в V в. Исследователями было выявлено около 15 косвенных упоминаний о нем и свидетельств о его содержании ^[5], а также всего лишь 3 кратких дословных цитаты из него ^[6]. Весь этот материал я предлагаю в своей публикации в новом переводе на русский язык ^[7]. В предисловии я в нескольких разделах предложу краткий сводный обзор всех относящихся к «Окружному посланию» фактических сведений и исследовательских гипотез.

I. Название

Большинство древних церковных писателей, ссылаясь на послание папы Римского Зосимы, не дают ему какого-либо особого названия, но лишь описательно указывают на его особый характер и содержание. Так, Августин и Проспер Аквитанский, упоминая об этом документе, называют его «посланием апостольского престола» ^[8]; посланием, отправленным «в целом ко всем епископам» ^[9]; посланием, написанным «чтобы оно было разослано по всему миру» ^[10]; посланием, направленным «епископам всего мира» ^[11]. Согласно Августину, основным содержанием послания было «осуждение» «врагов христианской благодати», то есть пелагиан, или, более точно, Пелагия и Целестия, а также перечисление «подлежащих проклятию» еретических высказываний ^[12]; эту общую характеристику подтверждают и другие авторы ^[13]. Марий Меркатор при первом упоминании в сочинении «Предостережение против Целестия» называет послание папы Римского Зосимы «полнейшими или пространнейшими писаниями» (scripta amplissima uel longissima); он отмечает, что в этом документе излагалось все дело против Целестия и Пелагия и приводились еретические «главы», то есть высказывания Целестия и Пелагия; он также подробнее прочих источников сообщает, куда было отправлено послание: «в диоцез Египет, в Константинополь, в Фессалоники и в Иерусалим»; «в Константинополь и по всему миру» ^[14]. Только один раз, при повторном упоминании в сочинении «Предостережение против Целестия», Марий Меркатор употребляет в качестве наименования послания папы Римского Зосимы слово «tractoria»: «…в том послании блаженной памяти епископа Зосимы, которое именуется tractoria (epistula, quae tractoria dicitur)…» ^[15]. Таким образом, употребление слова «tractoria» для обозначения послания встречается только у Мария Меркатора и только один раз; это позволяет сомневаться в том, что слово «tractoria» изначально входило в название послания. Вместе с тем начиная с XVII в. и до настоящего времени название «Epistula tractoria» устойчиво употребляется в научной литературе и фактически стало общепринятым ^[16]. Учитывая это, я кратко объясню его вероятное значение и обосную избранный мной вариант его перевода как «Окружное послание».

Еще в XVII в. некоторые ученые выдвинули предположение, что более правильной формой является «epistula tractatoria» и что это выражение следует понимать либо как «оповещающее послание», либо как «объяснительное послание», тогда как форма «tractoria» — просторечное сокращение «tractatoria». Такая гипотеза высказывается и ныне, однако она является лишь исследовательским приемом, позволяющим придать некий внешний смысл малопонятному слову «tractoria». Более обоснованным мне представляется подход, предложенный Ж. Гарнье ^[17], который в результате внимательного сопоставления различных примеров употребления слова «tractoria» пришел к противоположному выводу: слово «tractoria» уже в древности употреблялось как обозначение документов нескольких типов, и лишь позже переписчики в некоторых случаях стали заменять «tractoria» на более понятное им «tractatoria». Вероятно, церковные документы, требовавшие для их доставки длительных поездок в разные места, стали называться «tractoria» по аналогии со светскими «tractoria», — подорожными грамотами, содержавшими распоряжение об оказании некому лицу всяческого содействия в его служебной поездке. В церковной литературе наиболее распространенным было употребление слова «tractoria» для обозначения послания, которым епископы приглашались на церковный Собор; пример такого употребления встречается у Августина (вне связи с посланием папы Римского Зосимы) ^[18]. В этом случае один и тот же текст послания развозился одним или несколькими гонцами разным адресатам; из источников известно, что епископы могли оставить на самом послании краткую заметку, сообщая о своем согласии приехать или об обстоятельствах, препятствующих поездке; затем гонец привозил документ с этими пометками обратно отправителю. Из этого узкого служебного значения развилось второе значение, также встречающееся у Августина: «tractoria» называлось послание, адресованное сразу многим епископам в разных землях, в котором их уведомляли о принятом неким церковным Собором или епископом решении ^[19]. В этом втором значении наименование «tractoria» могло использоваться и как общее обозначение папских посланий, сообщавших о некоторых важных официальных церковных решениях (аналог позднейшего понятия «декреталия»), которые нередко прямо или косвенно касались сразу многих епископов и потому доводились до их ведома. Таким образом, в V в. понятие «tractoria» воспринималось как техническое обозначение любого по содержанию епископского послания, адресованного сразу многим собратьям-епископам; при этом оно не было единственным такого рода понятием и употреблялось наравне с другими. Именно в указанном общем смысле его употребляет Марий Меркатор для характеристики послания папы Римского Зосимы. С учетом этой особенности словоупотребления, а также виду наличия однозначных свидетельств источников о том, что послание папы Римского Зосимы было адресовано разным Церквам и епископам «по всему миру», наиболее точным и ясным русским аналогом может служить понятие «окружное послание».

II. Исторический контекст и датировка

Как было сказано выше, «Окружное послание» папы Римского Зосимы обозначило резкий переход от первого ко второму периоду его церковной деятельности, от покровительства пелагианам — к их безоговорочному осуждению. Свою интерпретацию взаимосвязи важнейших событий этих двух периодов я ранее дал в предисловии к публикации постановлений Карфагенского Собора 418 г. ^[20] Здесь я не буду повторять это обзорное изложение; более детальное и глубокое представление источников, относящихся к первому периоду, я считаю задачей будущих исследований. Лишь коротко отмечу, что в вопросе о переходе от первого периода ко второму я присоединяюсь к мнению большинства исследователей, которые считают, что изменение позиции папы Римского Зосимы действительно произошло ^[21], что оно означало признание папой справедливости августиновской точки зрения ^[22] и что важную роль в этом сыграло принятое государственной властью в лице западного императора Гонория (395–423) решение поддержать антипелагианскую позицию североафриканских епископов ^[23].

Говоря о непосредственном историческом фоне появления «Окружного послания», прежде всего необходимо подчеркнуть, что точная дата его издания неизвестна. Это значительно затрудняет его корректную контекстуализацию и порождает некоторые вопросы, не имеющие окончательного и общепринятого решения. Установить нижнюю границу (terminus post quem) временного промежутка, в который могло быть издано «Окружное послание», позволяет бесспорно предшествующее ему послание папы Римского Зосимы африканским епископам, точно датированное 21 марта 418 г. ^[24] Верхнюю границу (terminus ante quem) можно определить лишь приблизительно, опираясь на косвенные свидетельства о том, что Августин смог познакомиться с содержанием «Окружного послания» еще находясь в Карфагене ^[25], то есть до того, как не позднее августа 418 г. он по поручению папы Римского Зосимы отправился по церковным делам в Цезарию, столицу провинции Мавретания Цезарейская ^[26]. Если «Окружное послание» было получено в Карфагене не позднее августа, то, поскольку на пересылку корреспонденции из Рима в Карфаген требовалось около месяца ^[27], «Окружное послание» должно было быть издано не позднее июля. Исходя из этого, возможным промежутком издания «Окружного послания» является период с конца марта по конец июля. Любое более точное датирование «Окружного послания» внутри этого промежутка не может быть бесспорно подтверждено источниками и остается гипотетическим ^[28].

Как видно, в установленный промежуток попадают сразу два принципиально важных для истории пелагианских споров события того же времени: издание 30 апреля 418 г. императором Гонорием антипелагианского указа и принятие 1 мая 418 г. Карфагенским Собором девяти антипелагианских постановлений (канонов). Это, в свою очередь, порождает закономерные вопросы о том, каким образом «Окружное послание» соотносится с упомянутыми двумя событиями: 1) знал ли папа Римский Зосима об императорском указе до издания «Окружного послания» и в какой мере этот указ повлиял на изменение его отношения к пелагианам?; 2) знал ли папа Римский Зосима о содержании постановлений Карфагенского Собора до издания «Окружного послания», и, если знал, были ли эти постановления подтверждены в «Окружном послании» и повлияли ли они на содержание «Окружного послания»?

Относительно первого вопроса в исследовательской литературе к настоящему времени сложился почти всеобщий консенсус: предполагается, что императорский указ предшествовал «Окружному посланию» ^[29]. Из этого обычно делается вывод, что «Окружное послание» было издано после 30 апреля 418 г. и отразило изменение позиции папы Римского Зосимы, напрямую связанное с содержанием императорского указа. Несколько иная точка зрения представлена в монографии Ж. де Плинваля ^[30]: соглашаясь с тем, что «Окружное послание» было издано после императорского указа ^[31], он заявляет, что отношение папы Римского Зосимы к пелагианам изменилось за несколько месяцев до издания «Окружного послания», то есть еще до императорского указа. Эта точка зрения, иногда встречающаяся и в других исследованиях, основывается на сомнительной интерпретации послания папы Римского Зосимы от 21 марта 418 г., будто бы уже свидетельствующего о каком-то изменении папской позиции ^[32]. Внимательный анализ этого послания делает такой вывод маловероятным. Папа Римский Зосима в послании действительно вообще не упоминает о деле Пелагия, однако это свидетельствует не о неких колебаниях папы в отношении прежнего решения по этому делу ^[33], а лишь о том, что он считал позицию североафриканских епископов вообще не имеющей значения для дела Пелагия, поскольку Пелагий никогда не жил в Северной Африке ^[34], не подвергался там церковному суду и не был осужден ^[35]. Дело Пелагия папа Римский Зосима рассматривал как относящееся к компетенции Римской Церкви (поскольку Пелагий был латинянином и ранее долгое время жил в Риме, а позднее был осужден папой Римским Иннокентием I и обратился с апелляцией к папскому престолу) и Иерусалимской Церкви (поскольку в этот период Пелагий проживал в Палестине). Что касается дела Целестия, то папа Римский Зосима не мог игнорировать его осуждение Собором в Карфагене в 411 г., однако считал себя вышестоящей инстанцией, правомочной пересмотреть этот приговор. В послании от 21 марта 418 г. папа Римский Зосима настаивал, что он провел необходимое внимательное исследование дела Целестия, поэтому, несмотря на протесты североафриканских епископов, все принятые до получения этих протестов решения должны оставаться в силе ^[36]. Явных признаков изменения позиции папы Римского Зосимы в послании от 21 марта 418 г. нет, поэтому позиция Плинваля и его единомышленников объясняется лишь конфессионально ангажированным желанием приписать первичную инициативу в осуждении пелагианства именно папскому престолу, а не императору или североафриканским епископам. Приверженец пелагианства Юлиан, епископ Экланский, впоследствии прямо обвинял папу Римского Зосиму в том, что тот отказался от покровительства пелагианам по причине страха перед государственной властью ^[37]. Нет весомых оснований сомневаться в справедливости этого свидетельства; напротив, сама неожиданность и резкость изменения папской позиции свидетельствует о том, что это изменение было спровоцировано сильным внешним влиянием. Даже если у папы Римского Зосимы были некоторые другие мотивы пересмотреть свое отношение к пелагианам ^[38], именно однозначно выраженная позиция императора Гонория поставила папу перед необходимостью явного выбора между пелагианами и сторонниками Августина. В «Окружном послании» он сделал выбор в пользу августиновской позиции, и далее последовательно придерживался избранного пути, опираясь в своей борьбе с пелагианами в том числе и на поддержку государственной власти.

Решение второго вопроса, связанного с попытками прояснить соотношение «Окружного послания» и постановлений Карфагенского Собора 418 г., вызывает гораздо больше затруднений. Предполагается, что постановления Карфагенского Собора были доставлены в Рим в конце мая ^[39], поэтому с точки зрения чистой хронологии папа Римский Зосима мог издать «Окружное послание» и до того, как получил эти постановления, то есть в мае, и после этого, то есть в июне или июле. Далее я приведу основные доводы исследователей, выдвинутые в поддержку каждой из этих двух альтернативных позиций и обозначу свое отношение к ним.

Наиболее важным аргументом в пользу предположения о том, что «Окружное послание» было издано еще до получения в Риме постановлений Карфагенского Собора 418 г., служат слова Августина в одном из писем ^[40]. Перечисляя пересылаемые адресату антипелагианские церковные документы, он говорит: «[В число этих книг входят послания], написанные папе Иннокентию… также [входит туда то], что было написано папе Зосиме на Африканском Соборе, и его ответное послание, отправленное всем епископам вселенной; [а также и то], что мы кратко постановили против этого заблуждения на последующем полном Соборе всей Африки». Обычно считается, что в этой цитате речь идет о двух разных Соборах: «Африканском Соборе» 417 г. и «полном Соборе всей Африки» 418 г. К такому выводу подталкивает употребляемое во втором случае слово «posterior» («позднейший», «последующий»). В таком случае оказывается, что «Окружное послание» (= «ответное послание, отправленное всем епископам вселенной») предшествовало «полному Собору всей Африки» и было написано в ответ на некое несохранившееся послание «Африканского Собора» 417 г.; предполагается также, что в Северной Африке «Окружное послание» получили уже после Карфагенского Собора 418 г., поэтому оно не оказало никакого влияния на его решения. На мой взгляд, эта интерпретация, основывающаяся на различении двух Соборов и на слове «posterior», выглядит малоубедительно. Я полагаю, что на самом деле Августин переслал своему адресату не некое послание Карфагенского Собора 417 г., а послание в Рим Карфагенского Собора 418 г., ответ папы Зосимы на него, то есть «Окружное послание», и постановления Карфагенского Собора 418 г. Именно эти документы содержали ясное осуждение пелагианства, тогда как переписка 417 г. не имела столь важного доктринального значения и отчасти компрометировала папу Римского Зосиму, поэтому для Августина вряд ли имело смысл ее пересылать. Если признать, что упоминаемые в отрывке «Африканский Собор» и «полный Собор всей Африки» — это один и тот же Карфагенский Собор 418 г., тогда употребление слова «posterior» можно объяснить несколькими способами: либо это ошибочная позднейшая вставка в текст, либо это случайно или намеренно допущенная самим Августином хронологическая неточность, либо это противопоставление «полного Собора всей Африки» упомянутым выше поместным Карфагенскому и Милевскому Соборам 416 г., а не «Африканскому Собору». В последнем случае смысл фразы должен быть: «…что мы кратко постановили против этого заблуждения на [этом] позднейшем (= [hoc] posteriore) ^[41] полном Соборе всей Африки». Второй аргумент в пользу мнения о том, что «Окружное послание» было издано еще до получения в Риме постановлений Карфагенского Собора 418 г., имеет содержательный характер: из свидетельств о содержании «Окружного послания» не видно, что в этом документе каким-либо образом были использованы или учтены постановления Карфагенского Собора. Это заключение можно признать справедливым; даже если согласиться с предположением (о нем см. ниже), что папа Римский Зосима в некой форме утвердил в «Окружном послании» постановления Карфагенского Собора 418 г., ни один источник не сообщает, что эти постановления были приложены к тексту «Окружного послания» или каким-либо образом напрямую использованы при его составлении. Однако этот аргумент говорит лишь о том, что папа Римский Зосима в «Окружном послании» предпочел самостоятельно сформулировать принятые им решения; он вполне мог знать постановления Карфагенского Собора 418 г., но намеренно не использовать их, считая более важным выразить собственные взгляды и оценки, а не повторять чужие формулировки.

Наиболее весомым подтверждением второй позиции, согласно которой папа Римский Зосима издал «Окружное послание» после получения постановлений Карфагенского Собора 418 г., традиционно считаются слова Проспера Аквитанского в «Хронике»: «После того, как в Карфагене состоялся Собор двухсот четырнадцати епископов, соборные решения были доставлены папе Зосиме; они были одобрены и ими была осуждена пелагианская ересь по всему миру» ^[42]. В других сочинениях Проспер также специально подчеркивает, что постановления Карфагенского Собора 418 г. получили одобрение «апостольского престола» ^[43]. Хотя ни Проспер, ни кто-либо еще из древних писателей прямо не говорит, что постановления Карфагенского Собора были одобрены и утверждены папой Зосимой именно в «Окружном послании», такое предположение выглядит наиболее вероятным: во-первых, нет доказательств того, что существовал некий иной папский документ, отправленный епископам Северной Африки и содержавший одобрение постановлений Карфагенского Собора ^[44]; во-вторых, при изложении «всего дела» Пелагия и Целестия (такое изложение, согласно свидетельству Мария Меркатора, содержалось в «Окружном послании» ^[45]) было вполне уместно упомянуть в том числе и о недавних антипелагианских постановлениях, принятых епископами Северной Африки. Вместе с тем, если такое упоминание содержалось в «Окружном послании», оно, вероятнее всего, было весьма лаконичным; возможно, оно вообще не выглядело как формальное одобрение и лишь было интерпретировано в этом смысле Проспером и другими последователями Августина. Предполагать последнее побуждает полное молчание Мария Меркатора о постановлениях Карфагенского Собора 418 г.: поскольку он имел полный текст «Окружного послания» с приложениями и опирался на него, а также ссылался на ряд других антипелагианских документов, он наверняка сослался бы на подтвержденные Римской кафедрой североафриканские соборные постановления, если бы соответствующее подтверждение было выражено в «Окружном послании» вполне ясно и однозначно ^[46].

Из предложенного выше краткого обзора двух позиций видно, что ни одна из них не имеет решающих преимуществ и не подкрепляется неоспоримыми доказательствами. Единственный вывод, который можно достаточно уверенно сделать на основании имеющихся источников, состоит в том, что «Окружное послание» было независимым документом, а не простым повторением каких-либо более ранних римских или североафриканских антипелагианских решений. Даже если оно было издано после получения в Риме постановлений Карфагенского Собора 418 г. и даже если оно действительно содержало в некой форме упоминание об их утверждении, эти постановления не оказали глубокого влияния на его содержание и не были к нему присоединены ^[47]. Дополнительное обоснование этого промежуточного вывода будет дано в двух следующих разделах моего предисловия, обобщающих доступные ныне сведения о структуре и содержании «Окружного послания».

III. Предполагаемая структура и состав

Согласно свидетельствам источников, «Окружное послание» состояло из двух самостоятельных частей: собственно текста папского послания и приложенной к нему подборки признанных еретическими высказываний пелагиан. Далее я последовательно обобщу сведения, сообщаемые древними авторами о каждой из этих частей.

1. Основной текст «Окружного послания». Наиболее часто в источниках встречается упоминание о том, что «Окружное послание» содержало оповещение об осуждении Пелагия и Целестия, то есть об отлучении их от церковного общения ^[48]. Марий Меркатор в дополнение к этому сообщает, что в «Окружном послании» папа Римский Зосима изложил «все дело» (omnis causa) против Целестия и Пелагия, то есть не только объявил об их осуждении, но и дал некий обзор истории предшествующего рассмотрения церковными властями обвинений против них ^[49]. Неизвестно, насколько полным и подробным был этот обзор; можно лишь допустить, что он был аналогичен тому обзору, который предлагает сам Марий Меркатор в сочинении «Предостережение против Целестия». Содержание трех сохранившихся кратких фрагментов «Окружного послания» позволяет заключить, что в послании папа Римский Зосима также представил в собственных формулировках изложение церковного учения как минимум по некоторым спорным вопросам: во фрагменте F1 излагается учение о последствиях греха Адама, распространяющихся на всех его потомков, а во фрагменте F3 — учение о необходимости помощи Божией для спасения ^[50]. Значительные сложности для интерпретации создает фрагмент F2, в котором папа Римский Зосима говорит, что «довел в целом все» (universa retulimus) «до общего сведения» (ad conscientiam) неких «братьев и сотрудников в епископстве» (fratrum et coepiscoporum) ^[51]. Вероятно, под «всем» здесь подразумевается в целом дело Пелагия и Целестия, однако не вполне ясно, о каком «доведении до сведения» идет речь. Плинваль предполагает, что папа Римский Зосима здесь восхваляет епископов Африки, к которым он ранее обратился за советом по делу пелагиан и мнение которых позволило ему избежать ошибки в этом вопросе ^[52], однако это едва ли справедливо, так как источники ничего не говорят о факте такого обращения. Пьетри считает, что эти слова относятся к епископам, принимавшим участие в Римском Соборе, на котором папа Римский Зосима объявил об осуждении Пелагия и Целестия ^[53], однако этой интерпретации противоречит то, что североафриканские епископы в ответном послании папе Римскому Зосиме понимают его слова как относящиеся к ним самим, а не к неким другим епископам ^[54]. Вермелингер, приводя это фрагмент, не дает ему какого-либо исторического объяснения ^[55]. На мой взгляд, в этом отрывке папа Римский Зосима говорит о самом «Окружном послании», подчеркивая, что «по побуждению от Бога» он принял решение довести в этом документе весь ход дела Пелагия и Целестия до общего сведения всех кафолических епископов, которым адресовано это послание. Нельзя исключать, что этим фрагментом завершалось то изложение дела Пелагия и Целестия, о котором упоминает Марий Меркатор. Вместе с тем надо признать, что краткость отрывка не позволяет однозначно установить его смысл. Таким образом, основная часть «Окружного послания» имела следующую структуру ^[56]: 1) объявление об осуждении Пелагия и Целестия; 2) изложение истории их рассмотрения их дела различными церковными инстанциями; 3) представление положительного церковного учения по спорным вопросам.

2. Приложение к «Окружному посланию». Августин и Марий Меркатор прямо говорят о том, что к «Окружному посланию» была приложена некая подборка высказываний пелагиан, причем эти высказывания в самом «Окружном послании» или в преамбуле к подборке были представлены как подлежащие отвержению и проклятию ^[57]. Детально обоснованная попытка установить, какие именно пелагианские высказывания входили в состав подборки, была предпринята Вергмелингером ^[58]. Поскольку я не во всем согласен с его выводами, я представлю их вместе с собственными наблюдениями и уточнениями.

2.1. Высказывания Целестия. Из свидетельства Мария Меркатора можно заключить, что первыми в подборке были приведены высказывания Целестия, осужденные Карфагенским Собором в 411 г. Так как в трех случаях упоминания о них ^[59] Марий Меркатор приводит несколько отличающиеся перечни высказываний ^[60], Вермелингер решил, что эти высказывания содержались в «Окружном послании» в двух формах: в переработанном виде (в основном тексте послания) и в исходном виде 411 г. (в приложении к посланию) ^[61]. Я не согласен с этим выводом и думаю, что такое «удвоение» — вина Мария Меркатора, который в одном случае решил привести исходный текст высказываний по доступной ему записи деяний Карфагенского Собора 411 г., а в других случаях опирался на ту версию высказываний, которая была приложена к «Окружному посланию» ^[62]. Ввиду значительной близости этих двух версий Марий Меркатор считал их одинаково осужденными папским престолом. По мнению Вермелингера ^[63], наиболее точно состав высказываний Целестия, приложенных к «Окружному посланию», позволяет установить адресованное папе Римскому Зосиме письмо Юлиана, епископа Экланского, которое цитирует и комментирует Марий Меркатор ^[64]. Поскольку это письмо было ответом на «Окружное послание», в нем Юлиан высказывал свое отношение к осужденным в приложении к «Окружному посланию» высказываниям, однако цитировал их не в том порядке, какой они имели в этом приложении. Принципиальным отличием перечня 411 г. от перечня в приложении к «Окружному посланию» является наличие во втором перечне положения «младенцы получают вечную жизнь, даже если они не принимают крещения» ^[65]. Вермелингер предположил, что оно было заимствовано из 186-го письма Августина, в котором приводится перечень еретических высказываний, основывающийся на обвинениях, предъявленных Пелагию на Соборе в Диосполе в 415 г. ^[66] Я согласен с этим предположением и далее приведу список высказываний в том порядке, который они имеют в 186-м письме; относительно всех этих высказываний есть достаточные основания утверждать, что они входили в приложение к «Окружному посланию»:

1) «Адам был сотворен смертным; он умер бы и если бы согрешил, и если бы не согрешил».

2) «Грех Адама повредил только его самого, а не человеческий род».

3) «Новорожденные младенцы находятся в том же состоянии, в каком был Адам до преступления».

4) «Весь человеческий род не умерщвляется посредством смерти или преступления Адама, и весь человеческий род не воскресает посредством воскресения Христа».

5) «Младенцы получают вечную жизнь, даже если они не принимают крещения» ^[67].

Помимо этих высказываний Целестия в приложении к «Окружному посланию» могли содержаться и некоторые другие, однако однозначно доказать это источники не позволяют. Я приведу две группы высказываний и укажу на основания, позволяющие предполагать их наличие в приложении к «Окружному посланию».

Первая группа:

6) «Человек может быть без греха и легко соблюдать заповеди Бога» ^[68].

7) «Закон приводит в Царство Небесное так же, как и Евангелие» ^[69].

Эти два высказывания Марий Меркатор цитирует только в одном случае после приведенных выше пяти; обо всех вместе он говорит, что они были «осуждены церковной властью» ^[70]. Это может означать, что и эти два высказывания входили в приложенный к «Окружному посланию» перечень осужденных высказываний Целестия. Вместе с тем в 186-м письме Августина они не цитируются; если, как предполагает Вермелингер, именно это письмо послужило источником еретических высказываний, их наличие в приложении к «Окружному посланию» следует считать маловероятным.

Вторая группа:

8) «Если богатые люди после крещения не откажутся от всего [имущества], то, пусть даже они будут совершать что-то, выглядящее добром, это все равно им не зачтется и они не смогут получить Царство Божие».

9) «Благодать Бога и [Его] помощь не подаются для всех отдельных действий, но заключаются в свободном решении, или в законе и учении».

10) «Благодать Бога дается в соответствии с нашими заслугами».

11) «[Люди] не могли бы называться сынами Бога, если бы не сделались во всех отношениях без греха».

12) «Свободного решения не существует, если [человек] нуждается в помощи Бога, поскольку каждый имеет в собственной воле [власть], чтобы сделать или не сделать что-то».

13) «Наша победа происходит не от помощи Бога, а от свободного решения».

14) «Прощение кающимся подается не по благодати и милосердию Бога, но по заслуге и труду тех, кто благодаря покаянию сделались достойными милосердия» ^[71].

Все эти высказывания следуют в 186-м письме Августина после тех пяти высказываний, которые были приведены выше и которые точно содержались в приложении к «Окружному посланию». Аргументом в пользу того, что как минимум некоторые высказывания из этой второй группы также были включены в приложение, служит сохранившийся фрагмент основного текста F3, где речь идет о необходимости помощи Божией для спасения. Именно этой теме посвящены многие высказывания второй группы (№ 9, 12, 13, 14), поэтому можно предполагать, что они были присоединены к «Окружному посланию» в качестве примеров еретических мнений пелагиан по этому вопросу. Однако, поскольку прямо об их наличии в приложении к «Окружному посланию» источники не упоминают, это остается лишь возможным допущением.

2. 2. Высказывания Пелагия. Августин и Марий Меркатор единогласно свидетельствуют, что к «Окружному посланию» были также присоединены некоторые высказывания Пелагия ^[72]. При этом Августин дополнительно замечает, что эти высказывания были выявлены в Риме при папе Римском Зосиме «благодаря заботе верных братьев» ^[73] и повлияли на изменение отношения папы к Пелагию. Действительно, хотя приводимые Августином и Марием Меркатором высказывания частично пересекаются с теми, которые ранее цитировались в сочинениях Августина, среди них есть и такие, которые в сочинениях Августина никогда не цитировались; это означает, что они были взяты кем-то непосредственно из сочинений Пелагия. При этом было использовано лишь два сочинения: «Комментарий на Послание к Римлянам», бесспорно принадлежащий Пелагию, и некая «речь», принадлежность которой Пелагию вызывает у исследователей вопросы ^[74]. Оба сочинения датируются периодом пребывания Пелагия в Риме до 410 г. По неизвестным причинам не были использованы более поздние сочинения Пелагия, в том числе его сочинение «О свободном решении», написанное уже после Собора в Диосполе 415 г.

Из сочинения «Комментарий на Послание к Римлянам» Марий Меркатор приводит три цитаты; два разных фрагмента одной из этих цитат также приводит Августин ^[75]. Из «речи» Марий Меркатор приводит пять тезисов; Августин их не цитирует. Исчерпывался ли этими цитатами использованный в приложении к «Окружному посланию» материал двух сочинений Пелагия — неизвестно. Нельзя исключать, что были и некие другие цитаты, не приведенные Марием Меркатором.

Вермелингер предположил, что приводимые Марием Меркатором в сочинении «Предостережение против Целестия» две цитаты из другой «речи» Пелагия, адресованной некой вдове Ливании, также были взяты из приложения к «Окружному посланию» ^[76]. На мой взгляд, текст Мария Меркатора не дает для этого оснований. Марий Меркатор приводит эти цитаты из имеющегося у него полного текста этой «речи» Пелагия ради собственных полемических целей, никак не связывая их с «Окружным посланием».

2. 3. Другие материалы. Вермелингер высказал предположение, что к «Окружному посланию» были присоединены деяния Карфагенского Собора 411 г., деяния Собора в Диосполе 415 г., а также, возможно, переписка североафриканских епископов с папой Римским Иннокентием I 416–417 гг. ^[77] По-видимому, косвенным подтверждением этого он считал то, что эти материалы использовались Марием Меркатором, однако, на мой взгляд, Марий Меркатор мог получить к ним доступ и независимо от «Окружного послания» ^[78]. В качестве косвенного свидетельства того, что в самом «Окружном послании» или в приложении к нему обсуждались деяния Собора в Диосполе, Вермелингер ссылается ^[79] на замечание Августина о том, что папа Римский Зосима «восстановил» (recoluit) то суждение, которое имел об этих деяниях его предшественник папа Римский Иннокентий I, то есть согласился с тем, что во время этого Собора Пелагий вел себя лукаво ^[80]. Однако это не более чем оценка Августина, которая отражает не содержание «Окружного послания», а лишь его субъективное восприятие позиции папы Римского Зосимы, поэтому я вообще не включаю соответствующий отрывок в число свидетельств об «Окружном послании». Если же говорить о гипотезе Вермелингера в целом, то я не нахожу в источниках достаточных оснований для вывода о том, что к «Окружному посланию» было присоединено что-то, кроме описанной выше подборки еретических высказываний Целестия и Пелагия.

IV. Идейное содержание

Сохранившиеся фрагменты «Окружного послания», а также свидетельства о его содержании и о приложенных к нему пелагианских еретических высказываниях позволяют заключить, что в послании были затронуты в положительной (в виде формулировок самого папы Римского Зосимы) и в отрицательной (в виде подлежащих отвержению высказываний) форме две центральные темы первого этапа пелагианских споров: представление о последствиях греха Адама для его потомков и учение о значении помощи (благодати) Бога для спасения человека. Возможно, в «Окружном послании» затрагивались и некоторые другие смежные с этими темы, однако источники в этом отношении не дают достаточных данных для каких-либо определенных выводов. Далее я продемонстрирую, каким образом каждая из двух обозначенных тем раскрывается в «Окружном послании».

В области представлений о грехе Адама, о его последствиях для всех прочих людей и о наличном состоянии человеческой природы позиция «Окружного послания» достаточно ясна. Именно с этой темой связано большинство осужденных еретических положений. В частности, в послании осуждается пелагианское мнение о том, что грех Адама повредил только ему одному; напротив, признаётся, что этот грех повредил всему человеческому роду. Последствия греха Адама распространяются на всех его потомков, включая новорожденных младенцев, которые еще не совершили никаких личных грехов. Прямым следствием греха является появление в мире смерти; смерть — это наказание за грех, а не естественное состояние человеческой природы, как учили пелагиане. В число осужденных пелагианских высказываний входит и мнение о том, что умершие до принятия крещения младенцы получают вечную жизнь ^[81]. Именно на фоне отвергаемых пелагианских мнений необходимо рассматривать положительные утверждения папы Римского Зосимы, содержащиеся в F1. В этом фрагменте, во-первых, говорится, что таинство крещения «по отношению ко всякому полу, возрасту и состоянию» совершается одинаковым образом и имеет одно и то же значение, а именно — «истинное отпущение грехов». Во-вторых, папа Римский Зосима подчеркивает, что смерть человека напрямую связана с «рабством греху». Освободиться из этого рабства и получить освобождение от наказания смертью «всякая душа» и «любой из рожденных» (то есть вообще любой человек, включая младенцев) может только посредством искупительной смерти Иисуса Христа, которой расторгается «долговая расписка», обрекающая всех потомков Адама на рабство греху и смерти. Флоери ^[82], ссылаясь на отсутствие в словах папы Римского Зосимы выражения «первородный грех», пытался увидеть в них заявление о том, что младенцам от Адама передается только наказание смертью, но не передается сама греховность. На этом основании он противопоставлял учение «Окружного послания» учению постановлений Карфагенского Собора 418 г., в которых прямо сказано, что младенцы заимствуют от Адама «нечто, относящееся к первородному греху» ^[83]. Я не могу согласиться с этой интерпретацией и присоединяюсь к точке зрения О. Перлера, высказанной во время обсуждения доклада Флоери: «Между святым Августином и «Окружным посланием» наличествует лишь разница в терминологии, однако речь идет об одной и той же реальности. Понятия, которые использует Зосима в «Окружном послании», чтобы говорить о грехе, являются библейскими и литургическими… Поэтому нет никакого противоречия между папой и африканцами…» ^[84]. Действительно, папа Римский Зосима акцентирует внимание на значении искупления (освобождения от греха и смерти) и крещения (способа причастности этому освобождению), однако он прямо говорит, что «никто не может быть назван искупленным, кроме того, кто поистине был прежде пленен грехом». Эту «плененность грехом» нельзя понимать как только внешнюю «подверженность смерти»; напротив, сам факт смерти предполагает, что и младенцы имеют некий реальный грех, а именно — наследуемый от Адама «первородный грех», «прародительскую греховность». Как и в постановлениях Карфагенского Собора 418 г., в «Окружном послании» не раскрывается ни конкретное содержание этого греха (в том числе здесь нет августиновского учения о вожделении), ни способ передачи этого греха, однако сама поврежденность человеческой природы наследуемой по происхождению греховностью признаётся вполне ясно. Более того, осуждая те пелагианские высказывания, в которых выражения «первородный грех» и «отросток греха» используются Пелагием с целью подвергнуть их критике, папа Римский Зосима косвенно согласился с тем, что положительное использование этих выражений кафолическими христианами вполне правомерно.

Учение о благодати, если судить по имеющимся отрывкам и свидетельствам, было выражено в «Окружном послании» гораздо более смутно. В посвященном этой теме фрагменте F3, сохранившемся в передаче Проспера Аквитанского, слово «благодать» употребляется только в приводимых библейских цитатах, тогда как в тексте папы Римского Зосимы говорится лишь о «помощи Бога», в которой человек всегда нуждается и о которой он должен всегда молиться; о том, что Бог — это «Помощник и Защитник» человека. Подчеркивание того, что помощь Бога нужна человеку всегда, направлено против пелагианского утверждения о том, что человек может достичь чего-либо, относящегося к спасению, только своими силами, без помощи Бога. Тем самым окончательно отвергается точка зрения «классического» пелагианства. Вместе с тем, приведенные слова из «Окружного послания» могли быть интерпретированы как в строго августиновском смысле, как указание на то, что вообще все дело спасения зависит от благодати ^[85], так и в «полупелагианском» смысле, как утверждение, что благодать «помогает» самостоятельно трудящемуся человеку. Хотя в тексте косвенно указывается на то, что человеку не следует приписывать себе никаких заслуг, роль в спасении человеческой воли и ее свободного решения вообще никак не освещена. В качестве раскрывающего тему благодати исследователи обычно привлекают также фрагмент F2, в котором папа Римский Зосима говорит, что он решил довести дело Пелагия до общего ведома епископов «по побуждению Бога», и дополняет это сообщение побочной мыслью о том, что «все доброе следует относить к его Создателю, от Которого оно рождается». Очевидно, что в данном случае речь идет не столько о догматическом учительстве по вопросу о благодати, сколько о стандартной речевой формуле, в которой смиренно подчеркивается человеческая подчиненность Божественному воздействию. Лишь в ответном письме североафриканских епископов слова папы Римского Зосимы были интерпретированы как намеренное выражение августиновско-антипелагианской позиции ^[86], согласно которой «воля приготовляется от Господа, и Он Сам отеческим вдохновением затрагивает сердца Своих детей, чтобы они сделали что-то доброе» ^[87]. Сам факт того, что сначала североафриканским епископам, а затем Просперу Аквитанскому пришлось в поисках учения о благодати ссылаться на походя высказанное папой Римским Зосимой в «Окружном послании» замечание, красноречиво свидетельствует о том, что никаких более развернутых и более ясных формулировок учения о благодати, пригодных для полемики с полупелагианской позицией о «присоединении» благодати к человеческому действию, в «Окружном послании» не было. По-видимому, именно осознавая эту неполноту, Проспер Аквитанский в подборке «Авторитетные суждения…» сразу после цитаты из «Окружного послания» (F3) поместил три постановления Карфагенского Собора 418 г., в которых учение о благодати выражено с гораздо большей определенностью ^[88].

V. Рецепция

В Северной Африке «Окружное послание» папы Римского Зосимы было встречено всеобщим одобрением. При этом для североафриканских епископов важным было не столько конкретное вероучительное содержание документа, сколько сам факт того, что Римская кафедра в лице папы Римского Зосимы окончательно и безоговорочно осудила двух «создателей» или «усерднейших и известнейших распространителей» новой ереси — Пелагия и Целестия ^[89]. В ответном письме североафриканских епископов в Рим, из которого сохранился лишь приводимый Проспером Аквитанским небольшой отрывок ^[90], позиция папы Римского Зосимы была, по-видимому, представлена как вполне тождественная августиновской позиции. Сам Августин, приводя заимствованные из «Окружного послания» слова о последствиях греха Адама, характеризовал их как выражение «древней и основательной», «надежной и ясной» кафолической веры ^[91]. В свете «Окружного послания» полной переинтерпретации было подвергнуто предшествующее поведение папы Римского Зосимы по отношению к пелагианам: Августин упорно настаивал, что понтифик никогда не соглашался с Пелагием и Целестием в доктринальных вопросах, но лишь терпеливо ждал от них осуждения заблуждений и согласия с церковным учением ^[92]. Вместе с тем, хотя «Окружное послание» считалось частью корпуса авторитетных антипелагианских документов ^[93], оно почти не использовалось и не цитировалось Августином в последующей полемике с пелагианами. Соглашаясь с Вермелингером, можно увидеть в этом свидетельство того, что формулировки положительного учения в «Окружном послании» выглядели с точки зрения Августина недостаточно определенными и ясными ^[94]. Другой важной причиной этого было то, что последующую антипелагианскую полемику Августин вел преимущественно с теми лицами, которые как раз-таки отвергли авторитет папы Римского Зосимы и изданного им «Окружного послания» — с Юлианом Экланским и его единомышленниками из числа италийских епископов. Ссылки на «Окружное послание» в полемике с ними не имели смысла, поэтому Августин вынужден был прибегать к более ранним суждениям папы Римского Иннокентия I, авторитет которого пелагианские епископы не отвергали, а также ссылаться в целом на древнюю христианскую традицию в ее различных формах.

Согласно сообщению Мария Меркатора, папа Римский Зосима потребовал, чтобы епископы своими подписями под «Окружным посланием» подтвердили согласие с его содержанием и с осуждением Пелагия и Целестия ^[95]. Некоторые италийские епископы, возглавляемые Юлианом, епископом Экланским, отказались это сделать и стали обвинять папу Римского Зосиму в «предательстве» и «вероломстве», подразумевая под этим его неожиданный отказ от прежних взглядов. Во 2-й половине 418 г. папа Римский Зосима низложил с кафедр всех не подписавших «Окружное послание» италийских епископов; примерно в этот же период они составили собственное исповедание веры, которое исследователи часто считают пелагианским ответом на содержание «Окружного послания» ^[96]. Вскоре после этого по распоряжению императорской власти непокорные епископы были высланы из Италии; впоследствии они долгие годы жили в восточных областях Римской империи, где некоторые местные епископы либо были плохо осведомлены о позиции Рима по отношению к пелагианам, либо были готовы игнорировать эту позицию и сохранять церковное общение с пелагианами ^[97]. Из свидетельства Мария Меркатора следует, что «Окружное послание» было отправлено из Рима по меньшей мере в некоторые церковные центры Восточной Римской империи: Константинополь, Александрию, Фессалоники и Иерусалим ^[98], однако грекоязычные источники не сохранили никаких упоминаний ни о его содержании, ни даже о факте его получения епископами этих кафедр. Попытки отдельных исследователей увидеть в каких-либо событиях на Востоке (например, в изгнании Пелагия из Палестины) влияние «Окружного послания» являются лишь гипотезами, не имеющими прямых подтверждений в источниках.

Активизация пелагиан во главе с Юлианом Экланским и Целестием в 428 г. в Константинополе, где они пытались добиться посредничества восточного римского императора Феодосия II и архиепископа Константинопольского Нестория в пересмотре их осуждения, побудила Мария Меркатора вновь вспомнить об «Окружном послании» и представить его в сочинении «Предостережение против Целестия» как окончательное авторитетное суждение Римской кафедры по делу пелагиан ^[99]. Примечательно, что Марий Меркатор не приводит никаких цитат из основного текста «Окружного послания», однако детально описывает осужденные в нем высказывания пелагиан. Как и ранее для Августина, для него этот документ был важен не своим положительным богословским учением, но фактом решительного неприятия Римской Церковью пелагианства как системы взаимосвязанных убеждений.

Последним известным ныне случаем обращения к тексту «Окружного послания» стало его использование Проспером Аквитанским при составлении подборки «Авторитетные суждения…», обычно датируемой периодом с 435 по 440 г. В это время перед защитниками августиновского учения стояла уже совершенно новая задача: требовалось не подтвердить осуждение радикальных пелагианских мнений, у которых и так почти уже не было активных сторонников, а показать, что Римская Церковь всегда поддерживала учение Августина о благодати, критику которого как «новшества» вели т. н. полупелагиане. Очевидно, что «Окружное послание» с его общими и нечеткими формулировками было малопригодно для полемики с полупелагианами, проблематизировавшими гораздо более тонкие детали августиновской концепции. Несмотря на это, Просперу все же удалось найти для него место в корпусе авторитетных источников, однако он смог выявить в нем лишь две цитаты, более-менее выражающих нужное ему учение о благодати. Более того, ему потребовалось разъяснить содержание выбранных цитат в собственных вводных формулировках и дополнить высказывание папы Римского Зосимы интерпретирующим его комментарием из ответного письма в Рим североафриканских епископов ^[100].

Выполнив свою историческую роль в осуждении пелагианства, «Окружное послание» сравнительно быстро престало быть востребованным. Сторонники и последователи Августина в Северной Африке и за ее пределами предпочитали опираться на его сочинения и на терминологически близкие к ним постановления Карфагенского Собора 418 г. В Риме осуждение пелагианства в его классической форме никогда не подвергалось сомнению, поэтому вновь обращаться к «Окружному посланию» римским епископам и богословам не требовалось. Для использования в продолжавшихся весь V в. спорах по поводу полупелагианства «Окружное послание» было малопригодно: его содержание легко можно было интерпретировать и в строго августиновском, и в полупелагианском смысле. В результате совпадения всех этих факторов важнейший вероучительный документ, некогда разосланный из Рима епископам «по всему миру», уже во 2-й половине V в. престали читать и цитировать; он не был включен ни в один известный ныне сборник древних церковных постановлений.

БИБЛИОГРАФИЯ

Источники ^[101]

Aug. Contr. Pelag. = Augustinus. Contra duas epistulas Pelagianorum libri quattuor // Sancti Aureli Augustini De peccatorum meritis et remissione et de baptismo parvulorum ad Marcellinum libri tres, De spiritu et littera liber unus, De natura et gratia liber unus, De natura et origine animae libri quattuor, Contra duas epistulas Pelagianorum libri quattuor / Ed. K. F. Urba, J. Zycha. Vindobonae; Lipsiae, 1913. P. 423–570. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 60)

Aug. Grat. Christ. et peccat. orig. = Augustinus. De gratia Christi et de peccato originali libri duo // Sancti Aurelii Augustini De perfectione iustitiae hominis, De gestis Pelagii, De gratia Christi, De peccato originali, De nuptiis et concupiscentia / Ed. K. F. Urba, J. Zycha. Vindobonae etc., 1902. P. 125–206. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 42)

Aug. De nat. et orig. anim. // Augustinus. De natura et origine animae libri quattuor // Sancti Aureli Augustini De peccatorum meritis et remissione et de baptismo parvulorum ad Marcellinum libri tres, De spiritu et littera liber unus, De natura et gratia liber unus, De natura et origine animae libri quattuor, Contra duas epistulas Pelagianorum libri quattuor / Ed. K. F. Urba, J. Zycha. Vindobonae; Lipsiae, 1913. P. 303–419. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 60)

Aug. Ep. = Augustinus. Epistulae // Sancti Aureli Augustini Hipponiensis episcopi Epistulae / Ed. A. Goldbacher. Vindobonae etc., 1895. Vol. 1; 1898. Vol. 2; 1904. Vol. 3; 1911. Vol. 4. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 34, 44, 57)

Aug. Ep. 12* = Augustinus. Epistulae // Sancti Aureli Augustini Opera: Epistolae ex duobus codicibus nuper in lucem prolatae / Ed. J. Divjak. Vindobonae, 1981. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 88)

Aug. Gest. Pelag. = Augustinus. De gestis Pelagii // Sancti Aurelii Augustini De perfectione iustitiae hominis, De gestis Pelagii, De gratia Christi, De peccato originali, De nuptiis et concupiscentia / Ed. K. F. Urba, J. Zycha. Vindobonae etc., 1902. P. 49–122. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 42)

Caelestinus, papa. Epistula 21, Ad episcopos Galliarum // Patrologia Latina [= PL] / Ed. J. P. Migne. Parisiis, 1865. Vol. 50. P. 528–530

Honorius, imperator. Sacrum rescriptum // Patrologiae Cursus Completus: Series Latina [= PL] / Ed. J. P. Migne. Parisiis, 1865. Vol. 56. Col. 490–492

Mar. Merc. Comm. Caelest. = Marius Mercator. Commonitorium super nomine Caelestii // Acta conciliorum oecumenicorum [= ACO] / Ed. E Schwarz. Berolini; Lipsiae, 1924–1926. Tomus 1. Vol. 5. Pars 1. P. 65–70

Mar. Merc. Comm. Pelag. = Marius Mercator. Commonitorium adversum haeresim Pelagii // Acta conciliorum oecumenicorum [= ACO] / Ed. E Schwarz. Berolini; Lipsiae, 1924–1926. Tomus 1. Vol. 5. Pars 1. P. 5–23

Pelag. In Rom. // Souter. 1926 = Pelagius. Expositio in Romanos // Souter A., ed. Pelagius’s Expositions of Thirteen Epistles of St. Paul. Camb., 1926. Vol. 2: Text and Apparatus Criticus. P. 6–126

Prosper. Auctoritates = [Prosper]. Praeteritorum Sedis Apostolicae episcoporum auctoritates de gratia Dei // Sancti Leonis Magni Romani Pontificis Opera / Ed. P. Ballerini, H. Ballerini. Venetiis, 1756. T. 2. Col. 251–258

Prosper. Chron. = Prosper. Chronicon // Patrologiae Cursus Completus: Series Latina [= PL] / Ed. J. P. Migne. Parisiis, 1861. T. 51. Col. 535–606

Prosper. De grat. Dei = Prosper. De gratia Dei et libero arbitrio liber contra collatorem // Patrologiae Cursus Completus: Series Latina [= PL] / Ed. J. P. Migne. Parisiis, 1861. Vol. 51. Col. 213–276

Zosimus. Ep. 12 = Zosimus, papa. Epistula 12 // Patrologiae Cursus Completus: Series Latina [= PL] / Ed. J. P. Migne. Parisiis, 1845. Vol. 20. Col. 675–678

Христианское вероучение. 2002 = Христианское вероучение: Догматические тексты учительства Церкви II–XX вв. / Ред.: свящ. П. Дюмулен; пер. с французского: Н. Соколова, Ю. Куркина. СПб.: Издательство св. Петра, 2002.

Исследования

Amman É. Zosime (saint), pape // Dictionnaire de théologie catholique. Paris, 1950. T. 15. Pars 2. Col. 3708–3716

Carefoote P. Augustine, the Pelagians and the Papacy: An Examination of the Political and Theological Implications of Papal Involvement in the Pelagian Controversy: Diss. Leuven, 1995 ^[102]

Dalmon L. Trois pièces de la Collectio Avellana: Édition critique, traduction et commentaire // Recherches augustiniennes et patristiques. 2011. T. 36. P. 195–246

Dalmon L. Un dossier de l’Épistolaire augustinien: La correspondance entre l’Afrique et Rome à propos de l’affaire pélagienne (416–418): Traduction, commentaire et annotations. Leuven, 2015. (Studia Patristica Supplements; 3)

Floëri F. Le Pape Zosime et la doctrine augustinienne du péché originel // Augustinus Magister: Congres International Augustinien, Paris, 21–24 septembre 1954. Paris, 1954. T. 2: Communications. P. 755–761; T. 3: Actes. P. 261–263

Lamberigts M. Augustine and Julian of Aeclanum on Zosimus // Augustiniana. 1992. Vol. 42. P. 311–330

Lamberigts M. Co-operation of Church and State in the Condemnation of the Pelagians: The Case of Zosimus // Religious Polemics in Context: Papers presented to the Second International Conference of the Leiden Institute for the Study of Religions (LISOR) held at Leiden, 27–28 April 2000. Assen, 2004. P. 363–375

Marcos M. Anti-Pelagian Legislation in Context // Lex et religio: XL incontro di studiosi dell’antichità cristiana, Roma, 10–12 maggio 2012. Roma, 2013. P. 317–344

Patout Burns J. Augustine’s Role in the Imperial Action Against Pelagius // The Journal of Theological Studies. N. S. 1979. Vol. 30. № 1. P. 67–83

Perler O. Les voyages de saint Augustin. Paris, 1969

Pietri Ch. Échec et triomphalisme: La Tractoria // Idem. Roma christiana: Recherches sur l’Eglise de Rome, son organisation, sa politique, son idéologie de Miltiade à Sixte III (311–440). Paris; Roma, 1973. P. 1237–1244

Plinval G., de. Pélage, ses ecrits, sa vie et sa réforme. Lausanne etc., 1943

Wermelinger O. Rom und Pelagius: Die theologische Position der römischen Bischöfe im pelagianischen Streit in den Jahren 411–432. Stuttgart, 1975. (Päpste und Papsttum; Bd. 7)

Wermelinger O. Das Pelagiusdossier in der Tractoria des Zoismus // Freiburger Zeitschrift für Philosophie und Theologie. 1979. Bd. 26. H. 2–3. S. 336–368

Грацианский М. В., Норкин К. В. На службе империи: Папа Зосим и Римский собор 417 года // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 4: История. Регионоведение. Международные отношения. 2020. Т. 25. № 6. С. 6–23

Зайцев Д. В. Зосима [Зосим], свт., еп. (папа) Римский // Православная энциклопедия. М., 2009. Т. 20. С. 339–341

Кремлёвский А. М. История пелагианства и пелагианская доктрина. Казань, 1898

Смирнов Д. В. Пелагианство // Православная энциклопедия. М., 2019. Т. 55. С. 224–258