Постановления Карфагенского Собора 418 года

Предисловие переводчика ^[1]

Среди многих официальных церковных документов, в которых отвергаются и осуждаются вероучительные положения пелагианства, постановления Карфагенского Собора 418 г. занимают особое место: они прошли церковную рецепцию не только в Западной Церкви, но и в Восточной Церкви, вследствие чего именно их содержание определяет нормативное для основных христианских конфессий представление о том, чем церковная ортодоксия отличается от пелагаианских заблуждений в области учений о первородном грехе и о благодати. В предисловии к выполненному мной новому переводу на русский язык этих соборных постановлений я не буду подробно излагать всю историю пелагианских споров до 418 г., поскольку это в значительной мере уже было сделано мной в других публикациях ^[2]. Я ограничусь общим обзором той церковно-исторической ситуации, в которой проходил Карфагенский Собор 418 г., рассмотрю основные вопросы текстологии соборных постановлений, отразившей процесс их церковной рецепции, и в заключительной части кратко обобщу их содержание.

I. Исторический контекст

Карфагенский Собор 418 г. подвел итог достаточно долгой истории постепенного соборного осуждения пелагианских идей в Северной Африке. Еще в 411 г. малый Собор ^[3] в Карфагене осудил несколько еретических положений Целестия, ученика и последователя Пелагия ^[4]. В 416 г. Собор епископов провинции Проконсульская Африка, проходивший в Карфагене, и Собор епископов провинции Нумидия, проходивший в Милеве, утвердили послания папе Римскому Иннокентию I (401–417), в которых свидетельствовали о том, что пелагианство является ересью, и просили папский престол привлечь Пелагия и Целестия к ответственности как еретиков. В начале 417 г. папа Иннокентий I согласился с аргументами североафриканских епископов и принял решение об отлучении Пелагия и Целестин от церковного общения; в своих посланиях он также осудил ряд пелагианских вероучительных положений ^[5]. Это, казалось бы, поставило точку в борьбе с пелагианами. Главный идейный противник пелагианства св. Августин, епископ Гиппонский ^[6], вполне удовлетворенный принятыми в Риме решениями, произнес по этому поводу в одной из проповедей слова: «Определения двух Соборов ^[7] по этому делу уже были посланы апостольскому престолу, и также оттуда уже получены ответы ^[8]. Дело окончено; только бы окончилось рано или поздно и само это заблуждение!» ^[9]. Однако в действительности «дело» оказалось далеко не окончено: при следующем Римском епископе Зосиме, занявшем папский престол в марте 417 г., ситуация кардинально изменилась ^[10]. Получив от Пелагия и Целестия апелляции, оспаривавшие их осуждение папой Иннокентием I, а также тексты их вероисповеданий, папа Зосима решил, что оба они были осуждены несправедливо, и объявил о принятии их вновь в церковное общение. Это, безусловно, не означало, что папа Зосима был полным единомышленником пелагиан: хотя к некоторым пелагианским идеям он мог относиться благосклонно, он скорее считал, что Пелагию и Целестию их противниками были приписаны те заблуждения, которых они в действительности никогда не придерживались или уже перестали придерживаться. Как справедливо подчеркивает Августин, ради оправдания Целестию пришлось заявить, что он верует в точности так, как предписал веровать в своих осуждавших пелагианские заблуждения посланиях папа Римский Иннокентий I ^[11]; вероятно, аналогичное заявление был готов сделать и Пелагий. Вместе с тем в составленных Пелагием и Целестием исповеданиях веры многие спорные вопросы либо излагались в весьма расплывчатых формулировках, либо вообще не затрагивались. Таким образом, хотя формально оправдание Пелагия и Целестия само по себе еще не было оправданием пелагианства как учения, оно могло быть интерпретировано именно таким образом сторонниками пелагианских идей, которых, как свидетельствуют источники, было особенно много в Риме. Епископы Северной Африки решительно отказались соглашаться с принятым в Риме решением об оправдании Пелагия и Целестия. Вскоре после получения первых известий об этом ^[12], в ноябре 417 г., в Карфагене был проведен внеочередной Собор ^[13], участники которого отправили в Рим формальное возражение против папского решения («Obtestatio»), а также сборник материалов по делу Пелагия и Целестия («Volumen») с подробными разъяснениями того, в чем состоят заблуждения пелагиан ^[14]. Епископы осознавали, что в сложившейся ситуации недостаточно только ссылаться на ранее уже принятые церковные решения и предлагать богословское опровержение пелагианства, но требуется выработать краткое и однозначное определение главных пелагианских заблуждений, причем в таких формулировках, которые не позволили бы сторонникам пелагианства при собеседованиях с ними уклоняться от выражения своих подлинных убеждений. Решение этой задачи и взял на себя Карфагенский Собор 418 г.

Незадолго до начала заседаний, которое в соборных постановлениях датировано 1 мая 418 г., в Карфагене было получено письмо папы Зосимы, отправленное из Рима 21 марта 418 г. В нем папа Зосима подчеркивал, что суждение Римского епископа никто не вправе подвергать пересмотру, и отмечал, что, несмотря на жалобу североафриканских епископов, оставляет все дело в том состоянии, в каком оно было до этого времени ^[15]. Если переговоры североафриканских епископов с Римом в период до Карфагенского Собора 418 г. не привели к каком-либо заметному успеху, то их попытки заручиться в борьбе с пелагианами поддержкой светских властей оказались намного более удачными. 30 апреля 418 г. западный римский император Гонорий издал указ, в котором в жестких формулировках осуждались пелагианские убеждения, Пелагий и Целестий приговаривались к изгнанию из Рима, а их единомышленников предписывалось разыскивать и привлекать к суду ^[16]. Ко времени начала работы Собора этот указ не мог быть известен в Карфагене ^[17], однако он мог быть получен еще до того, как епископы отправили окончательный вариант соборных постановлений в Рим, и тем самым косвенно поддержать их в решимости бороться с пелагианством. Таким образом, ко времени принятия соборных постановлений североафриканские епископы имели все основания опасаться того, что им придется вступить в конфронтацию с Римским престолом, и еще не были до конца уверены в поддержке со стороны светских властей, хотя и рассчитывали ее получить. Несмотря на неопределенность церковно-политической ситуации, они были настроены весьма решительно. Это хорошо передает небольшой отрывок из письма, которое, судя по всему, было отправлено в Рим вместе с соборными постановлениями ^[18]. Ввиду важности этого текста приведу его полностью в моем переводе:

«Мы постановили, чтобы оставался в силе приговор, вынесенный Пелагию и Целестию досточтимым епископом Иннокентием с престола блаженнейшего апостола Петра, до тех пор пока они в очевиднейшем исповедании не призна́ют, что благодать Бога, [подаваемая] через Иисуса Христа, нашего Господа, помогает нам не только в познании праведности, но и в ее совершении, для [всех] отдельных действий, так что без этой благодати мы не в силах иметь, мыслить, говорить и делать ничего из того, что относится к истинному и святому благочестию» ^[19].

О том, как именно проходили заседания Карфагенского Собора 418 г. и каким образом готовились принятые на нем постановления, источники не сохранили никаких сведений. Из преамбулы к постановлениям можно лишь заключить, что этот Карфагенский Собор был весьма многолюдным: на нем присутствовало более 200 епископов ^[20] и были представлены все церковные провинции Северной Африки ^[21]. Участники Собора утвердили 9 постановлений ^[22], осуждавших пелагианские заблуждения ^[23], 10 церковно-практических канонов, а также приняли заключительное постановление организационного характера. Как следует из этого последнего постановления ^[24], после завершения обсуждения основных вопросов было решено, что в Карфагене останутся представители каждой из провинций во главе с Аврелием, епископом Карфагенским; им было поручено окончательно оформить соборные документы (постановления и общее письмо) для их пересылки в Рим, а также, вероятно, при необходимости вести дальнейшие письменные переговоры с Римской кафедрой.

За время, прошедшее с марта 418 г., когда папа Зосима отправил упомянутое выше письмо в Карфаген, до конца мая — начала июня того же года, когда, вероятно, в Риме были получены постановления Карфагенского Собора, отношение папы Зосимы к Пелагию и Целестию радикально изменилось ^[25]. Пересмотрев свою прежнюю позицию, папа Зосима издал документ, известный как «Epistula tractoria», то есть «Окружное послание» ^[26]; в нем были осуждены как лично Пелагий и Целестий, так и ошибочные пелагианские мнения. Полный текст этого документа не сохранился, поэтому о его содержании можно судить лишь по кратким упоминаниям и нескольким цитатам в сочинениях Августина, Мария Меркатора и Проспера Аквитанского ^[27]. Я не буду подробно останавливаться на различных исследовательских гипотезах об обстоятельствах появления и о содержании этого документа, поскольку эта тема заслуживает отдельного представления и исследования ^[28]. Однако, поскольку ответ на вопрос о том, каким образом постановления Карфагенского Собора 418 г. были приняты в Риме, тесно связан со спорами исследователей вокруг «Окружного послания», я отмечу два наиболее важных момента этой дискуссии.

Во-первых, многие исследователи высказывали мнение, что папа Зосима издал «Окружное послание» еще до того, как получил постановления Карфагенского Собора ^[29]. Это мнение часто было связано с ангажированностью католических историков, стремившихся доказать, что Римский епископ самостоятельно осудил пелагианство, а не следовал принятому в Карфагене соборному решению. Наиболее весомым основанием для этой точки зрения служит замечание Августина в 215-м письме, где он перечисляет антипелагианские церковные определения, тексты которых пересылает адресату письма Валентину, настоятелю монастыря в Адрумете. Приведу этот отрывок полностью в моем прежнем переводе, изданном в 2008 г., а также дам в примечании латинский оригинал: «[В число этих сочинений входят послания], написанные папе Иннокентию, епископу города Рима, на поместном Карфагенском соборе и на соборе Нумидийском и [еще одно] более подробное [послание] пяти епископов, и то, что ответил он на три этих письма; также[входит туда то], что было написано папе Зосиме на Африканском соборе, и ответ его, посланный всем епископам вселенной; [а также и то], что мы кратко постановили против этой ереси на последнем полном соборе всей Африки…» ^[30]. Обычно считается, что в этой цитате речь идет о двух разных Соборах: «Африканском Соборе» 417 г. и «полном Соборе всей Африки» 418 г. К такому выводу подталкивает употребляемое во втором случае слово «posterior» (в моем прежнем переводе, не вполне удачном, — «последний», в более точном и буквальном переводе — «позднейший», «последующий»). Упоминание об «ответе» папы Зосимы, «посланном всем епископам вселенной», бесспорно, указывает на его «Окружное послание» ^[31]. Сторонники гипотезы о том, что «Окружное послание» было написано до получения в Риме постановлений Карфагенского Собора 418 г., предлагают на основании этого отрывка считать папский документ «ответом» на послание Карфагенского Собора 417 г.; по их мнению, этот ответ был написан папой еще до Карфагенского Собора 418 г., однако в Северной Африке его получили уже после этого Собора. Другие исследователи, позиция которых мне представляется более логичной, отмечают, что «Окружное послание» сложно считать ответом на письмо Карфагенского Собора 417 г., поскольку этот ответ ранее уже был дан папой Зосимой в письме от 21 марта 417 г., которое сохранилось ^[32]. Возможно, Августин хотел подчеркнуть роль Римской кафедры в осуждении пелагианства и по этой причине представил «Окружное послание» как ответ на присланные из Карфагена в Рим в 217 г. обвинительные документы против пелагиан, тем самым «заместив» этим документом более ранние письма папы Зосимы, в которых прямо или косвенно была выражена поддержка по отношению к Пелагию и Целестию. Однако для меня выглядит более убедительно другое объяснение: Августин не вполне удачно употребил в письме слово «posterior», нарушив хронологический порядок, тогда как в действительности он переслал своему адресату письмо в Рим Карфагенского Собора 418 г., ответ папы Зосимы на него, то есть «Окружное послание», и постановления Карфагенского Собора 418 г. Именно эти документы содержали ясное осуждение пелагианства, тогда как переписка 417 г. не имела столь важного доктринального значения, поэтому для Августина едва ли имело смысл ее кому-то пересылать. Исходя из этого, я склоняюсь к мнению, что упоминаемые в отрывке «Африканский Собор» и «полный Собор всей Африки» — это один и тот же Собор 418 г. ^[33] Поскольку нет иных весомых оснований считать, что папа Зосима издал «Окружное послание» еще до знакомства с постановлениями Карфагенского Собора 418 г., я присоединяюсь к позиции тех исследователей, которые полагают, что ко времени издания «Окружного послания» постановления Карфагенского Собора уже были получены в Риме.

Во-вторых, даже те исследователи, которые считали, что «Окружное послание» было издано уже после того, как папа Зосима получил постановления Карфагенского Собора 418 г., по-разному отвечали на вопрос о том, утвердил ли он эти постановления в «Окружном послании». Весьма влиятельной остается точка зрения, подробно аргументированная О. Вермелингером, согласно которому папа Римский Зосима не присоединил к «Окружному посланию» полный текст постановлений Карфагенского Собора и, следовательно, не утвердил их в полном виде ^[34]. Действительно, ни Августин, ни Проспер Аквитанский, ни Марий Меркатор, говоря о содержании приложенных к «Окружному посланию» документов, не включают в эту группу постановления Карфагенского Собора. Более того, Августин и Проспер Аквитанский, упоминая в одном и том же контексте «Окружное послание» и постановления Карфагенского Собора, ссылаются на них как на самостоятельные документы и не считают постановления составной частью «Окружного послания» или приложением к нему. Это побуждает согласиться с мнением Вермелингера о том, что постановления, вероятнее всего, не были присоединены папой Зосимой к «Окружному посланию». Однако этого недостаточно для предлагаемого Вермелингером более радикального вывода о том, что папа Зосима отказался одобрять эти постановления по неким доктринальным основаниям, а именно, вследствие несогласия с августиновскими представлениями о первородном грехе. Гораздо более вероятно, что папа Зосима ограничился упоминанием в самом «Окружном послании» о том, что он одобряет постановления Карфагенского Собора ^[35], однако предпочел не повторять их дословно, а дать собственное изложение пелагианских заблуждений и противоположного им церковного учения, как это ранее уже делал в своих посланиях папа Иннокентий I. Нельзя исключать и того, что папа Зосима, как предполагает Вермелингер, присоединил к своему письму извлеченный из 186-го письма Августина перечень пелагианских ошибочных высказываний и противоположных им церковных положений ^[36]. Нет ничего удивительного в том, что папа Зосима посчитал этот краткий список тезисов более пригодным для объяснения сути пелагианских заблуждений, чем постановления Карфагенского Собора. Однако это никак не означает, что папа Зосима намеренно отказался утверждать все или некоторые постановления Карфагенского Собора. Если бы нечто подобное с его стороны имело место, об этом несомненно было бы известно и Августину, и Просперу Аквитанскому, и тем пелагианам, которые не согласились с «Окружным посланием» и впоследствии выступали против папы Зосимы. Источники свидетельствуют, что после издания «Окружного послания» папа Зосима полностью поддерживал позицию Августина и других североафриканских епископов в их противостоянии пелагианам, поэтому я склонен считать, что постановления Карфагенского Собора были приняты и подтверждены Римской кафедрой в полном виде и без каких-либо оговорок. В противном случае было бы сложно объяснить, почему остались без каких-либо возражений со стороны оппонентов уверенные утверждения об этом, которые не раз делал Проспер Аквитанский. Так, в сочинении «Против Собеседника» он замечает, что папа Зосима «к определениям Африканских Соборов присоединил мощь своего приговора» ^[37], а в «Хронике» прямо заявляет, что «после того, как в Карфагене состоялся Собор двухсот четырнадцати епископов, соборные решения были доставлены папе Зосиме; они были одобрены и ими была осуждена пелагианская ересь по всему миру» ^[38]. В качестве гипотезы можно допустить, что папа Зосима утвердил постановления Карфагенского Собора 418 г. не в «Окружном послании», а каком-то ином документе, специально адресованном епископам Северной Африки, однако источники не дают весомых оснований для подобного «умножения сущностей».

Поскольку в Риме наибольший авторитет всегда придавался декретам Римских епископов, а не принятым на местах соборным решениям, постановления Карфагенского Собора 418 г. долгое время воспринимались здесь как документ, значимый для Церкви Африки, а не для всей Западной Церкви в целом. Обратная ситуация имела место в Северной Африке, епископам которой, как предполагают исследователи, содержание «Окружного послания» папы Зосимы могло показаться не вполне определенным и чрезмерно расплывчатым. Возможно, именно по этой причине противники пелагиан во главе с Августином ссылались только на сам факт издания этого церковного определения и брали из него немногочисленные удобные для них отрывки, в то время как его полный текст не был включен в североафриканские собрания антипелагианских официальных документов. Таким образом, хотя подтверждение их папой Зосимой сыграло важную роль в легитимизации принятых в Карфагене соборных решений, в ходе последующей рецепции «Окружное послание» было предано забвению и не сохранилось даже в виде исторического памятника, тогда как постановления Карфагенского Собора 418 г. со временем стали в Западной Церкви широко известным и авторитетным антипелагианским документом.

II. Текстология и история рецепции

Текстология постановлений Карфагенского Собора 418 г. тесно взаимосвязана с длительным процессом их церковной рецепции, в ходе которой постановления включались в различные сборники церковных документов. Ш. Мюнье, подготовивший критическое издание канонов всех Североафриканских Соборов, опубликовал текст постановлений Карфагенского Собора 418 г. четыре раза по собраниям четырех разных типов: собранию «Квеснеллиана» ^[39], Галльским собраниям ^[40], собранию Дионисия Малого ^[41], Испанскому собранию ^[42]. Хотя такой способ раздельного представления имеет свои основания, он может привести читателя к ошибочному заключению, что тексты постановлений Карфагенского Собора 418 г. в разных собраниях значительно отличаются друг от друга. В действительности это не так: во всех четырех собраниях основной текст постановлений настолько близок, что можно указать лишь небольшое число мелких разночтений, не влияющих существенным образом на смысл ^[43]. Помимо этих мелких разночтений различия между представлением постановлений Карфагенского Собора 418 г. в четырех собраниях заключаются в следующем: 1) в собрании «Квеснеллиана» постановления представлены как самостоятельный документ, тогда как в Галльских собраниях, в собрании Дионисия Малого и в Испанских собраниях они объединены с другими канонами; 2) в собраниях заметно отличается текст вводной преамбулы к постановлениям; 3) в собрании «Квеснеллиана» представлено 9 содержательных постановлений, тогда как в прочих собраниях 3-е постановление (по нумерации собрания «Квеснеллиана») в подавляющем большинстве случаев отсутствует ^[44]. Далее я кратко опишу, какое место постановления Карфагенского Собора 418 г. занимают в каждом из упомянутых собраний, изложу историю их перевода и рецепции в Византии и в России, а затем особо остановлюсь на частных вопросах о вводной преамбуле и 3-м постановления.

II. 1. Постановления Карфагенского Собора 418 г. в западных канонических собраниях

1. Собрание «Квеснеллиана». Собрание «Квеснеллиана», названное по имени его первого исследователя и издателя Пасхазия Квеснелла (1634–1719; имя дано в латинской форме; франц. Паскье Кенель), — это один из наиболее ранних западных сводов церковно-канонических документов, который, предположительно, был составлен в V–VI вв. на основе более ранних сборников ^[45]. Особенностью этого собрания является то, что в него включены не только постановления Карфагенского Собора 418 г., но и ряд других антипелагианских документов, причем все эти документы помещены в собрание единой группой, в которой они упорядочены по условно-хронологическому принципу ^[46]. Это позволяет исследователям предполагать, что составитель собрания воспользовался в этом случае составленным в Северной Африке сборником антипелагианских церковных документов ^[47]. Таким образом, есть основания считать, что в собрании «Квеснеллиана» постановления Карфагенского Собора 418 г. представлены в их первоначальном виде, хотя уже с некоторыми сокращениями: составитель удалил не интересовавшие его церковно-практические каноны и следовавшие после них подписи епископов; он сохранил подробную преамбулу, однако удалил из нее упоминание о подписях (поскольку были удалены сами подписи); текст постановлений он сохранил в первоначальном североафриканском виде, то есть с 3-м постановлением.

2. Галльские собрания. Под этим наименованием Мюнье объединил несколько рукописей, относящихся к разным типам Галльских канонических собраний ^[48]; постановления Карфагенского Собора 418 г. в них представлены в одинаковой или близкой форме. Вероятно, источником постановлений для составителей этих собраний служило не собрание «Квеснеллиана», а независимый текст антипелагианских постановлений Карфагенского Собора 418 г., хранившийся в Риме. В пользу этого говорит то, что в Галльских собраниях постановления Карфагенского Собора 418 г. не соединены ни с какими другими антипелагианскими документами, но при этом объединены с т. н. «Statuta ecclesiae antiqua» ^[49]. Преамбула постановлений в Галльских собраниях значительно сокращена; церковно-практические каноны Карфагенского Собора 418 г. и следующее после них упоминание о подписях епископов не приводятся, а вместо этого материала помещены «Statuta ecclesiae antiqua»; в трех из четырех использованных Мюнье рукописей 3-е постановление (по нумерации собрания «Квеснеллиана») отсутствует, а в одной присутствует ^[50].

3. Собрание Дионисия Малого. Известны 3 редакции собрания (Dionysiana I–III), созданные поочередно самим Дионисием Малым. В 1-й редакции (Dionysiana I) помещены лишь каноны Карфагенского Собора 419 г.; в 3-ю редакцию (Dionysiana III) каноны Карфагенских Соборов включены не были; таким образом, каноны Карфагенского Собора 418 г. представлены только во 2-й редакции (Dionysiana II), наиболее известной и сохранившейся во множестве рукописей ^[51]. При работе над этой редакцией, составленной в 20-х гг. VI в., Дионисий Малый включил в текст канонов Карфагенского Собора 419 г. постановления многих предшествующих Карфагенских Соборов, представив их таким образом, как будто все они были зачитаны на Карфагенском Соборе 419 г. ^[52], что не соответствует действительности. В результате в собрании Дионисия Малого каноны всех предшествующих Карфагенских Соборов оказались «встроены» в текст канонов Карфагенского Собора 419 г.; такое представление долгое время служило источником разного рода путаницы и неверных исследовательских гипотез. В качестве источника канонов всех Сервероафриканских Соборов до Карфагенского Собора 418 г. включительно Дионисий Малый использовал документ, условно названный Мюнье «Извлечения из регистра Карфагенской Церкви» (RegistrI ecclesiae Carthaginensis excepta) ^[53]. В этом документе каноны были сгруппированы в строгом хронологическом порядке Соборов; каждой группе канонов предшествует преамбула, содержащая точные сведения о принявшем эти каноны церковном Соборе. Постановления Карфагенского Собора 418 г. в собрании Дионисия Малого находятся в самом конце сделанной им вставки; согласно традиционной западной нумерации, сохраненной в издании Мюнье, в общей подборке канонов Карфагенских Соборов они имеют номера 108–127 ^[54]. Представление антипелагианских постановлений Карфагенского Собора 418 г. в собрании Дионисия Малого имеет следующие особенности: приводится преамбула, достаточно подробная, но имеющая отличия от преамбулы в собрании «Квеснеллиана»; преамбула выделена в отдельное пронумерованное постановление, вследствие чего в собрании оказывается 9 пронумерованных антипелагианских постановлений, однако при этом 3-е постановление (по нумерации собрания «Квеснеллиана») отсутствует; после 9 антипелагианских постановлений (пронумерованная преамбула и 8 содержательных постановлений) приводятся церковно-практические каноны Собора, сохранившиеся только в составе этого собрания; подборка завершается подписью епископа Аврелия и упоминанием о подписях прочих епископов, однако имена других подписавшихся не приводятся.

4. Испанское собрание. В Испанском собрании постановления Карфагенского Собора 418 г. представлены в составе вымышленного компилятивного документа: в его заглавии говорится о Соборе 214 епископов в Милеве; далее следует с некоторыми изменениями преамбула к канонам Милевского Собора 402 г., содержащая обращение епископа Аврелия к участникам Собора; в конец этого обращения компилятор поместил упоминание о постановлениях против пелагиан; далее приводятся 8 антипелагианских постановлений Карфагенского Собора 418 г., после чего следуют каноны некоторых других Соборов; завершается подборка церковно-практическими канонами Карфагенского Собора 418 г. ^[55] Таким образом, компилятор смешал материал Карфагенского Собора с 418 г. с материалом других Соборов, приписав всю подборку вымышленному Милевскому Собору ^[56]. В текстологическом отношении эта редакция не дает ничего полезного для постановлений Карфагенского Собора 418 г.; из особенностей можно отметить лишь отсутствие подлинной преамбулы, которая заменена фиктивной, а также отсутствие 3-го постановления.

5. Другие древние западные источники текста постановлений. Отрывки из нескольких постановлений Карфагенского Собора 418 г. цитируются в документе, озаглавленном «Авторитетные суждения предшествующих епископов апостольского престола о благодати Божией», известном также под кратким названием «Indiculus» ^[57]. Этот документ в рукописной традиции оказался присоединен к посланию папы Римского Целестина I (422–432), отправленному в Галлию по просьбе Проспера Аквитанского, чтобы прекратить враждебные нападки на учение Августина о благодати ^[58]. В настоящее время общепризнано, что, в отличие от самого письма, оказавшийся присоединенным к нему документ не принадлежит папе Целестину и, вероятнее всего, был составлен Проспером Аквитанским ^[59]. В нем цитируются отрывки из постановлений 4, 5 и 6 (по нумерации собрания «Квеснеллиана»); при этом составитель подборки ссылается на них как на «главы» (capitulum) 3, 4 и 5 ^[60]. Это служит косвенным свидетельством того, что уже в ранний период, в 40-х гг. V в., когда предположительно была составлена подборка, существовала редакция постановлений Карфагенского Собора 418 г. без 3-го постановления.

В бесспорно принадлежащем Просперу Аквитанскому сочинении «Против Собеседника» цитируется небольшой отрывок из 5-го постановления Карфагенского Собора 418 г. (по нумерации собрания «Квеснеллиана»). Номер постановления при этом не указывается; оно вводится замечанием о том, что было утверждено «африканскими Соборами епископов» в числе принятых ими декретов ^[61].

Постановления Карфагенского Собора 418 г. приводятся в поздней редакции книги «О церковных догматах» (De ecclesiasticis dogmatibus) Геннадия Марсельского (V в.). Эта интерполированная редакция не принадлежит самому Геннадию Марсельскому; предполагается, что она возникла сравнительно поздно, в середине IX в. ^[62], поэтому какой-либо самостоятельной ценности представленный в ней текст постановлений не имеет. Постановления 4, 5 и 6 (по нумерации собрания «Квеснеллиана») были включены в эту редакцию из подборки «Авторитетные суждения…», а прочие постановления (за исключением отсутствующего 3-го по нумерации собрания «Квеснеллиана») — по-видимому, из Галльских собраний или собрания Дионисия Малого.

Все позднейшие западные авторы при обращении к постановлениям Карфагенского Собора 418 г. опирались на рассмотренные выше источники текста. После помещения в собрание Дионисия Малого постановления окончательно закрепились в западной традиции как авторитетный церковно-канонический документ; они многократно цитировались церковными писателями и богословами, а также включались во многие позднейшие канонические и догматические своды Западной Церкви.

II. 2. Постановления Карфагенского Собора 418 г. в греческой традиции

Наиболее ранее свидетельство о рецепции собрания постановлений Карфагенских Соборов в Византии относится ко времени правления имп. Юстиниана I (527–565). В «Послании против трех глав» имп. Юстиниан цитировал 81-й канон «Собора в Африке» ^[63]; этот текст соответствует 81-му канону в собрании Дионисия Малого. Неизвестно, существовал ли уже в это время полный греческий перевод всех канонов Карфагенских Соборов по собранию Дионисия Малого, или же специально для императора кем-то из придворных юристов был сделан перевод только этого одного канона, использовавшегося для доказательства допустимости посмертного анафематствования.

В византийские церковно-канонические сборники каноны Карфагенского Собора были включены во 2-й половине VI в. ^[64]: они еще отсутствуют в «Синагоге 50 титулов», традиционно датируемой концом 40-х гг. VI в., однако уже присутствуют в «Синтагме XIV титулов», составленной в конце VI в. ^[65]. Кем был сделан перевод канонов на греческий язык — неизвестно; в случае 81-го канона он несколько отличается от того перевода, который приводит имп. Юстиниан. Основой для перевода, несомненно, послужило собрание Дионисия Малого; это подтверждается как совпадением нумерации канонов, так и близостью греческого перевода к латинскому тексту этого собрания. Поскольку в собрании Дионисия Малого 3-е антипелагианское постановление Карфагенского Собора 418 г. (по нумерации собрания «Квеснеллиана») отсутствует, в греческом переводе его также нет; перевод остальных 9 постановлений (пронумерованная преамбула и 8 содержательных постановлений) полностью соответствует латинскому оригиналу, не имеет пропусков и явных смысловых ошибок. В 692 г. 2-м правилом Трулльского Собора каноны Карфагенских Соборов в этой греческой версии были включены в число правил Поместных Соборов, признанных обязательными для всей православной Церкви. С этого времени каноны Карфагенских Соборов, в том числе и антипелагианские постановления Собора 418 г., входят во все восточные православные собрания древних церковных канонов.

Наряду с полным переводом в Византии существовала также сокращенная греческая версия канонов, представленная в «Синопсисе канонов». В точности неизвестно, когда каноны Карфагенских Соборов были включены в «Синопсис канонов», однако предполагается, что это произошло одновременно с их появлением в «Синтагме XIV титулов» или незадолго до этого. Наибольшую известность получила поздняя редакция «Синопсиса канонов», к которой в XII в. были добавлены комментарии канониста Алексея Аристина. Антипелагианские постановления Карфагенского Собора 418 г. в ней имеют номера 109–115 ^[66].

В «Пидалионе» (составленном прп. Никодимом Святогорцем в кон. XIX в. своде всех церковных правил с толкованиями, получившем широкое признание в грекоязычных православных Церквах), многие каноны Карфагенских Соборов были подвергнуты произвольной редактуре. Антипелагианские постановления Карфагенского Собора 418 г. в этом своде сохранены в цельном виде и представлены единым блоком, однако удалена преамбула, выделявшаяся в прежних собраниях в отдельное постановление; также удалены заглавия всех постановлений; 8 содержательных постановлений получили новые номера, став правилами 120–127 в общей нумерации правил Карфагенских Соборов ^[67].

Помимо перевода в составе корпуса канонов Карфагенских Соборов по собранию Дионисия Малого существовал и другой греческий перевод антипелагианских постановлений Карфагенского Собора 418 г., сделанный с латинского оригинала, в котором постановления были представлены как самостоятельный документ. Живший в IX в. свт. Фотий, патриарх Константинопольский, в своей «Библиотеке» ^[68] упоминает этот документ, а также ряд других антипелагианских латинских церковных текстов. Из его описания не вполне ясно, образовывали ли все эти тексты некий единый сборник, или же он читал их по отдельности. После постановлений Карфагенского Собора 418 г. Фотий упоминает: 1) письмо императора Гонория епископу Аврелию об осуждении Пелагия и Целестия ^[69]; 2) распоряжение об изгнании Целестия из Рима ^[70]; 3) послание папы Римского Льва I Великого о том, как следует принимать в Церковь кающихся пелагиан ^[71]; 4) послание папы Римского Целестина I Несторию, архиепископу Константинопольскому, содержащее среди прочего осуждение пелагиан ^[72]; 5) послание папы Римского Целестина I в Галлию с целью защиты Августина от нападок его противников ^[73]; 6) письмо Иеронима Стридонского Ктесифонту, содержавшее критику взглядов Пелагия ^[74]. Говоря о самих постановлениях Карфагенского Собора 418 г., Фотий кратко пересказывает их преамбулу и 3 первых постановления (по нумерации собрания «Квеснеллиана»):

«Прочитал книгу: «Собор, состоявшийся против Пелагия и Целестия в Карфагене в великой церкви Фавста, когда Гонорий занимал почетное место правителя Запада». Этот Собор возглавлял епископ Аврелий с Дотианом Тептентесийским ^[75], занимавшим первый престол провинции ^[76] Бизацена, и вместе с ними собрались из разных провинций другие первенствующие в священстве мужи, числом 225. Этот Собор анафематствует говорящих, что Адам был создан смертным, а не подвергся этому наказанию за преступление ^[77]; точно так же он анафематствует [говорящих], что новорожденным младенцам не нужно принимать крещение, поскольку они не заимствуют прародительскую греховность, [происходящую] от Адама ^[78]; и еще он также анафематствует говорящих, что [существует] среднее место между муками и раем, в которое перемещаются не принявшие крещения младенцы, чтобы жить там в блаженстве ^[79]. Он анафематствует и другие шесть глав наряду с приведенными, которые считаются наиболее важными у пелагиан и целестиан» ^[80].

Из однозначного упоминания о «среднем месте» следует, что в этом греческом переводе, в отличие от перевода по собранию Дионисия Малого, присутствовало 3-е постановление (по нумерации собрания «Квеснеллиана»). Последующие постановления Фотий не пересказывает и лишь отмечает, что их было 6; таким образом, в этом документе были представлены 9 постановлений, как и в собрании «Квеснеллиана». Поскольку содержание пересказываемой Фотием преамбулы также весьма близко к тексту собрания «Квеснеллиана» (упоминание только западного имп. Гонория, а не двух императоров, как в собрании Дионисия Малого; упоминание епископа Донатиана с точным указанием его кафедры, которого в собрании Дионисия Малого нет), можно заключить, что греческий перевод постановлений, который читал свт. Фотий, был сделан именно с этого собрания. Однако этот перевод, по-видимому, был редкостью, поскольку присутствующее в нем 3-е постановление (по нумерации собрания «Квеснеллиана») не было известно византийским канонистам и никогда не включалось в грекоязычные канонические своды.

II. 3. Постановления Карфагенского Собора 418 г. в русской традиции

До XIX в. каноны Карфагенских Соборов переводились на славянский и русский язык не с латинского оригинала, а с греческого перевода, включенного в византийские канонические сборники. В славянской среде сборники канонов различного типа получали распространение под названием «Кормчая [книга]»; в зависимости от используемых греческих источников состав сборников с таким названием мог значительно меняться. Не ставя перед собой задачу детально проследить всю историю перевода канонов Карфагенского Собора на славянский язык, я ограничусь лишь указанием на 2 наиболее значимых источника. Древнеславянский перевод 9 антипелагианских постановлений Карфагенского Собора 418 г. (пронумерованная преамбула и 8 содержательных постановлений), точно передающий греческий текст «Синтагмы XIV титулов», представлен в «Кормчей XIV титулов», изданной В. Н. Бенешевичем ^[81]. Славянский перевод сокращенной версии постановлений Карфагенского Собора 418 г., соответствующий греческому тексту «Синопсиса канонов» с комментариями Алексея Аристина, входит в состав т. н. «Кормчей патриарха Иосифа» ^[82], а также ряда других более ранних редакций «Кормчей».

В XVIII в. по распоряжению Святейшего Правительствующего Синода началась работа над новым славяно-русским ^[83] переводом канонов древних Соборов, однако по разным причинам она затянулась, и «Книга правил», которая была призвана заменить «Кормчую» в качестве основного источника текстов древних церковных правил, была издана лишь в 1839 г. Используя как образец печатные греческие сборники — «Синодикон» У. Бевериджа (Беверегия) и «Пидалион» Никодима Святогорца — редакторы «Книги правил» при работе с канонами Карфагенских Соборов не следовали ни одному из них в точности; некоторые каноны были ими разделены на части или пропущены, поэтому нумерация этих канонов в «Книге правил» не совпадает с другими каноническими сборниками. Антипелагианские постановления Карфагенского Собора 418 г. помещены в «Книге правил» в полном виде ^[84] под номерами 123–130 ^[85] в общей нумерации правил Карфагенских Соборов. Предложенный в издании «Книги правил» 1839 г. перевод впоследствии многократно переиздавался. Из всех этих переизданий важное значение имеет лишь книга «Правила Святых Поместных Соборов с толкованиями» ^[86]. Подобно канонам других Поместных Соборов, постановления Карфагенского Собора 418 г. в этом издании приводятся на греческом и славянском языках в сопровождении впервые опубликованных в русском переводе толкований, принадлежащих древним канонистам — Иоанну Зонаре, Феодору Вальсамону и Алексею Аристину; также приводится сокращенная версия постановлений по «Кормчей патриарха Иосифа».

В конце XIX в. были впервые опубликованы 2 полных перевода постановлений Карфагенского Собора 418 г. на русский язык с языка оригинала, т. е. с латыни: в 1877 г. Казанской Духовной Академией был издан перевод по собранию Дионисия Малого ^[87]; в 1898 г. в посвященной истории пелагианства монографии А. М. Кремлёвского ^[88] был предложен авторский перевод по собранию «Квеснеллиана» ^[89]. В недавнее время появились еще два перевода: перевод с французского языка на современный русский язык в сборнике авторитетных вероучительных текстов Католической Церкви «Христианское вероучение» ^[90] и перевод с греческого языка на современный русский язык в составе полного перевода «Пидалиона» Никодима Святогорца ^[91]. Возможно, существуют и другие полные или частичные переводы постановлений Карфагенского Собора 418 г. на русский язык с языка оригинала или с других языков, однако мне они неизвестны и при работе над своим переводом я к ним не обращался ^[92].

II. 4. Преамбула постановлений Карфагенского Собора 418 г.

Как было отмечено выше, тексты антипелагианских постановлений Карфагенского Собора 418 г. в разных собраниях существенно отличаются друг от друга только преамбулами и наличием или отсутствием 3-го постановления (по нумерации собрания «Квеснеллиана»). Для прояснения того, в чем заключается первое из упомянутых отличий, я приведу полный русский перевод и латинский оригинал преамбулы постановлений в трех собраниях ^[93].

Собрание «Квеснеллиана»

«Начинаются [постановления] полного Собора, состоявшегося в Карфагене против Пелагия и Целестия. При Гонории Августе, консуле в двенадцатый раз, в майские календы, в Карфагене, в базилике Фавста. Когда епископ Аврелий заседал на Соборе в присутствии диаконов вместе с Донатианом, епископом Телепта, первого престола провинции Бизацена, и с другими двумястами тремя его сослужителями в епископстве, как из провинции Бизацена, так и из провинций Мавритания Ситифенская, Триполитания, Нумидия, Мавритания Цезарейская и Испания. Всеми находившимися на святом Соборе Карфагенской Церкви епископами было определено…» ^[94].

Собрание Дионисия Малого

«Собор против ереси Пелагия и Целестия. При славнейших императорах Гонории Августе, консуле в двенадцатый раз, и Феодосии Августе, консуле в восьмой раз, в майские календы, в Карфагене, в секретарии базилики Фавста. Когда Аврелий заседал на всеобщем Соборе в присутствии диаконов, всеми находившимися на священном Соборе Карфагенской Церкви епископами, имена и подписи которых приложены, было определено…» ^[95].

Галльские собрания

«Начинаются каноны Карфагенского Собора 214 епископов. Всеми находившимися на святом Соборе Карфагенской Церкви епископами было определено…» ^[96].

Как видно из этого сопоставления, преамбула Галльских собраний является наиболее краткой и сохраняет лишь вводящие первый канон слова, опуская все исторические данные о Соборе, за исключением вынесенного в заглавие общего числа участников. Преамбулы в собрании «Квеснеллиана» и в собрании Дионисия Малого не содержат противоречащих друг другу сведений, однако каждая из них содержит некоторые сведения, отсутствующие в другой. Это позволяет предполагать, что в обоих случаях первоначальный текст преамбулы был отредактирован, однако в нем оказались сокращены разные части: редактор собрания «Квеснеллиана» удалил из текста упоминание о втором (восточном) императоре, о секретарии как месте проведения Собора и о подписях епископов ^[97]. Дионисий Малый (или составитель «Извлечения из регистра Карфагенской Церкви», которым пользовался Дионисий) удалил подробности об участниках собора, но сохранил упоминание о подписях епископов, завершавших полный текст принятых на Соборе решений ^[98]. Предполагая, что составители собрания «Квеснеллиана» и собрания Дионисия Малого опирались на один и тот же текст преамбулы, я предлагаю его восстановленный латинский вариант, который положен в основу моего русского перевода:

«Incipit concilium plenarium apud Carthaginem habitum contra haeresim Pelagii et Caelestii. Gloriosissimis imperatoribus Honorio XII Augusto et Theodosio VIII Augusto consulis, Kalendas maias, Carthagine, in secretario basilicae Fausti, сum Aurelius episcopus simul cum Donatiano Teleptensi primae sedis episcopo prouinciae Bizacenae et aliis ducentis tribus coepiscopis suis, tam ex prouincia Bizacena quam Mauritania Sitifensis, Tripolitana, Numidia, Mauritania Caesariensi et Hispania, in concilio uniuersali consedisset, adstantibus diaconibus, placuit omnibus episcopis, quorum nomina et subscriptiones inditae sunt, in sancto synodo Carthaginensis ecclesiae constitutis, ut…».

II. 5. Проблема 3-го постановления

Поскольку представленное в собрании «Квеснеллиана» 3-е постановление Карфагенского Собора 418 г отсутствует в собрании Дионисия Малого ^[99], которое имело наибольшее распространение и оказало влияние на всю последующую традицию церковной рецепции антипелагианских соборных постановлений, многие церковные историки и канонисты, узнавшие о существовании 3-го постановления после публикации собрания «Квеснеллиана», вплоть до XX в. выражали сомнения в его подлинности ^[100]. Чаще всего это было мотивировано не научной, а конфессиональной позицией: высказывание о том, что не принявшие крещение младенцы обречены на вечную погибель и станут «соучастниками диавола» в загробных муках, казалось многим католическим и православным авторам чрезмерно категоричным и жестоким. Однако такого рода доктринальное основание никак не может быть достаточным для отвержения подлинности правила. Поскольку нет никаких весомых исторических и текстологических оснований для заключения о том, что 3-е постановление было включено в собрание «Квеснеллиана» на каком-то позднейшем этапе его распространения, а не входило в этом собрании в текст постановлений с самого начала, в настоящее время гипотеза о подложности правила в науке отвергнута и оно считается подлинным ^[101]. В этой связи исследователи предлагали, во-первых, доказательства того, что 3-е постановление соответствует взглядам, которые Августин высказывал в ходе полемики с пелагианами, а также того, что оно было известно в древней Церкви, и, во-вторых, гипотезы относительно того, когда, кем и по какой причине это постановление оказалось исключено из той редакции постановлений Карфагенского Собора 418 г., которая представлена в собрании Дионисия Малого. Я кратко остановлюсь на этих двух моментах ^[102].

Наиболее важным аргументом, приводимым исследователями в пользу заключения о подлинности 3-го постановления, служат слова Августина в сочинении «О душе и ее происхождении» (De anima et eius origine): «Власть церковных Соборов и апостольского престола вполне справедливо осудила новоявленных еретиков пелагиан, потому что они дерзнули предоставлять место покоя и спасения не принявшим крещение младенцам, хотя и за пределами Царства Небесного» ^[103]. В этой цитате Августин однозначно говорит об упоминаемом в 3-м постановлении особом «месте» между адом и раем, в котором, по мнению пелагиан, пребывают младенцы. Он подчеркивает, что это пелагианское мнение было осуждено не только «апостольским престолом», то есть Римским папой, но и «церковными Соборами». Если относительно осуждения апостольским престолом еще можно было бы допустить, что речь идет о каком-то самостоятельном папском документе, например, об «Окружном послании» папы Зосимы, то упоминание о «Соборах» однозначно отсылает к решению Карфагеского Собора 418 г., поскольку другие Соборы антипелагианских постановлений такого содержания не принимали. Таким образом, хотя Августин и не цитирует 3-е постановление буквально, он косвенно отсылает именно к нему. В сочинениях Августина обнаруживаются и другие критические замечания, более общего характера, направленные против пелагианского представления об особом «месте», где пребывают не принявшие крещение младенцы ^[104]. Кроме того, в одной из его проповедей встречается весьма близкое к содержанию 3-го постановления рассуждение о том, что между правой и левой стороной, то есть между Царством Небесным и адом, нет никакого промежуточного места ^[105]. Имеется у Августина и помещенное в аналогичный контекст противопоставление сопребывания с диаволом и с Христом: «Я утверждаю, что младенцы по причине первородного греха пребывают под властью диавола, если они не возродятся во Христе» ^[106]. Нет свидетельств того, что это представление Августина у кого-либо из его сторонников вызывало возражения; напротив, содержание 3-го постановления хорошо вписывается в общую августиновскую программу борьбы с пелагианскими идеями, реализованную в постановлениях Карфагенского Собора 418 г. С догматической точки зрения оно логично дополняет и уточняет предшествующее 2-е постановление: не только крещение совершается над младенцами для реального отпущения грехов (а именно, первородного греха), но и без крещения у них нет вообще никакого средства избавиться от первородного греха и избежать вечной погибели. Некоторые исследователи настаивали на том, что это представление Августина не нашло поддержки в Риме. Действительно, нельзя исключать, что в разные периоды разные Римские папы могли считать его чрезмерно радикальным. Возможно, именно с этим было связано удаление 3-го постановления из текста соборных решений, о чем я скажу ниже. Однако среди Римских пап были и убежденные сторонники августиновского представления. Так, папа Римский Геласий I (492–496) в подробном антипелагианском письме, адресованном епископам Пицена, специально останавливается на вопросе о загробной участи младенцев. Не цитируя 3-е постановление дословно, он пересказывает своими словами все его содержание и полностью соглашается с его общим смыслом, приводя собственные дополнительные аргументы для подтверждения истинности мнения о «вечной смерти», которая грозит не принявшим крещение младенцам ^[107]. Представители Восточной Церкви также не видели в 3-м постановлении ничего неортодоксального или шокирующего. Об этом свидетельствует приведенная выше цитата из «Библиотеки» патриарха Фотия. Обобщив содержание 3-го постановления в словах: «[Собор] также анафематствует говорящих, что [существует] среднее место между муками и раем, в которое перемещаются не принявшие крещения младенцы, чтобы жить там в блаженстве» ^[108], он ни в какой форме не выражает своего несогласия с этим анафематизмом. Таким образом, в Западной и в Восточной Церквах 3-е постановление могло считаться вполне православным, хотя оно не было широко известно и отсутствовало в основных (на Западе) или во всех (на Востоке) канонических сводах, вследствие чего до Нового времени не было предметом специального обсуждения богословов и канонистов.

Переходя к вопросу об обстоятельствах исчезновения 3-го постановления из наиболее распространенной редакции постановлений Карфагенских Соборов, необходимо прежде всего подчеркнуть, что, судя по всему, редакция без 3-го постановления появилась сравнительно рано. Как уже было сказано выше, в документе «Авторитетные суждения предшествующих епископов апостольского престола о благодати Божией» ^[109], который, вероятнее всего, был составлен Проспером Аквитанским в последний период его жизни, приводится нумерация постановлений («глав») Карфагенского Собора 418 г., позволяющая предполагать, что составитель документа опирался на текст без 3-го постановления. Поскольку Проспер Аквитанский с 440 г. жил в Риме, занимая должность секретаря и помощника папы Римского Льва I Великого (440–461) и работая в папской канцелярии, логично предположить, что именно он либо по собственной инициативе, либо по указанию папы Льва удалил 3-е постановление из текста решений Карфагенского Собора 418 г. Эта гипотеза хорошо согласуется с тем, что Проспер (в этот поздний период) и папа Лев, сохраняя уважительное отношение к Августину и разделяя в целом его учение о благодати, стремились смягчить крайние моменты в августовской концепции предопределения. Хотя напрямую тема предопределения в постановлениях Карфагенского Собора 418 г. вообще не затрагивается, вопрос об участи умерших без принятия крещения младенцев имеет с ней тесную внутреннюю взаимосвязь. Августин считал, что предопределение имеет своим основанием лишь волю Бога спасти или не спасти того или иного человека; в таком случае оказывается, что не принявшие крещения младенцы погибают не потому, что Бог предвидит их будущие грехи (Августин настаивал, что невозможно предвидеть то, чему не суждено совершиться), а исключительно потому, что Бог решает не подать им благодати крещения, которая могла бы освободить их от того первородного греха, из-за которого они идут в вечную погибель. Именно этот вывод, логически следующий из 3-го постановления, смущал Проспера, который в поздний период стал склоняться к чуждой Августину мысли о том, что основанием предопределения является предведение Богом будущих добродетелей или грехов человека. Поскольку в случае умирающих без крещения младенцев такое предведение невозможно, Проспер, вероятнее всего, посчитал богословски неудачным и соблазнительным содержание 3-го постановления, в котором специально обращается внимание на посмертную участь не принявших крещение младенцев, и принял решение удалить его из текста ^[110]. Таким образом, уже в 40–50-х гг. V в. в Риме существовало две редакции текста постановлений: полная с 3-м постановлением и сокращенная без него.

Изложенная гипотеза хорошо объясняет как наличие 3-го постановления в собрании «Квеснеллиана», так и причину отсутствия 3-го постановления в одних рукописях Галльских собраний и присутствия в других рукописях. Однако нерешенным остается вопрос о том, почему Дионисий Малый, опиравшийся не на римский текст постановлений Карфагенского Собора 418 г., где они были представлены самостоятельно (в обоих упомянутых выше редакциях), а на составленный в Северной Африке свод «Извлечения из регистра Карфагенской Церкви», также не включил 3-е постановление в текст постановлений Карфагенского Собора 418 г., ведь, как кажется, в североафриканском своде постановления должны были присутствовать в первоначальной полной редакции. На мой взгляд, вполне убедительное объяснение этого предложил Мюнье ^[111], обративший внимание на то, что в случае постановлений Карфагенского Собора 418 г. Дионисий Малый единственный раз дал самостоятельный номер преамбуле постановлений, превратив ее в отдельный канон, хотя по своему смыслу она им никак не является ^[112]. Согласно Мюнье, это доказывает, что Дионисий Малый знал о 9 постановлениях Карфагенского Собора 418 г., однако, сопоставив полную карфагенскую редакцию с сокращенной римской редакцией, принял решение следовать последней и не включать 3-е постановление в свое собрание, а чтобы сохранить общее число постановлений неизменным, дал отдельный номер преамбуле. Поэтому нет необходимости предполагать, что 3-е постановление было исключено из текста еще в Северной Африке при составлении свода «Извлечения из регистра Карфагенской Церкви». Вероятнее всего, это произошло в Риме, причем в 2 этапа: в 40-х гг. V в. Проспер Аквитанский удалил 3-е постановление из римского экземпляра постановлений, впервые создав сокращенную редакцию, а в начале VI в. Дионисий Малый, вероятно, ориентируясь на эту редакцию Проспера, удалил 3-е постановление из свода канонов Карфагенской Церкви. Это объясняет, почему сокращенная редакция без 3-го постановления получила намного более широкое распространение, чем первоначальная полная редакция с 3-м постановлением.

III. Структура и содержание постановлений ^[113]

Постановления Карфагенского Собора 418 г. разделены на 3 группы, каждая из которых состоит из 3 постановлений, посвященных общей теме. Большинство постановлений (7 из 9) имеют четкую двухчастную структуру: в первой (отрицательной) части, завершающейся словами «да будет анафема», приводится само осуждаемое еретическое положение, а во второй (положительной) части излагается противоположное мнению еретиков церковное учение, подкрепляемое одной или несколькими цитатами из Священного Писания и/или краткими рациональными доводами. В 1-м и 4-м постановлениях вторая (положительная) часть отсутствует; вероятно, составители посчитали, что ошибочность излагаемых в этих постановлениях пелагианских мнений очевидна и их осуждение не нуждается в каком-то дополнительном обосновании. Имена Пелагия, Целестия и прочих пелагиан в постановлениях не названы; все осуждения вводятся общей формулой «всякий, кто скажет, что…» и другими аналогичными по смыслу. Лишь дважды, в 1-м и в 6-м постановлении, дословно цитируются высказывания самих плеагиан ^[114]; во всех остальных случаях составители постановлений излагают еретические взгляды, используя собственные выражения.

Антипелагианские сочинения Августина, несомненно, послужили для составителей правил источником как формулировок еретических мнений, так и призванных опровергнуть их цитат, примеров и рассуждений ^[115]. В формальном и в содержательном отношениях постановления Карфагенского Собора 418 г. ближе всего к тому итоговому изложению пелагианских ошибочных мнений, которое Августин предложил в 186-м письме, датируемом 417 г. и адресованном Павлину, епископу Ноланскому ^[116]. Как и в соборных постановлениях, в письме Августина пелагианским мнениям противопоставляются противоположные им церковные положения, однако если в письме эти мнения и положения приводятся в виде двух перечней, то в постановлениях была проведена серьезная работа по более строгому тематическому упорядочению ошибочных мнений и по добавлению к осуждаемым мнениям более развернутых положительных частей. Вопрос о том, в какой мере Августин принимал участие в этой работе, остается открытым и дискуссионным. Не подлежит сомнению то, что он был согласен с содержанием всех принятых постановлений и что в общем виде они точно выражают основные августиновские антипелагианские идеи. Вместе с тем нельзя считать постановления его единоличным произведением. Сопоставление их с текстами Августина свидетельствует, что во многих случаях в постановлениях используются формулировки, хотя и близкие по смыслу к встречающимся в его антипелагианских сочинениях высказываниям, но в конкретных деталях отличающиеся от них. Эти отличия едва ли были бы возможны, если бы постановления писал сам Августин, любивший переносить из сочинения в сочинение одни и те же найденные им удачные формулировки. Кроме того, в постановлениях не нашли отражения отдельные важные понятия, которые Августин постоянно использовал в полемике с пелагианами: например, в них нет объяснения способа передачи первородного греха и не проясняется смысл самого этого выражения; в них также отсутствует излюбленный тезис Августина о том, что благодать подается человеку «для всех отдельных действий», хотя сама эта идея выражена в иной форме. Все это дает основания считать, что итоговый текст постановлений не был только лишь утвержден Собором формально, но действительно в той или иной мере стал результатом общего обсуждения и соборной работы.

В содержательном отношении постановления первой группы (1–3) посвящены теме первородного греха, второй группы (4–6) — учению о благодати, третьей группы (7–9) — осуждению пелагианского представления о том, что могут существовать некие святые люди, совершенно свободные от всех грехов. Эти три темы действительно отражают наиболее важное идейное содержание пелагианских споров в их начальный период с 411 до 418 г.

В области учения о первородном грехе в постановлениях Карфагенского Собора 418 г. прежде всего утверждается неразрывная взаимосвязь греха и смерти. Адам претерпел телесную смерть в наказание за то, что согрешил; тем самым предполагается (хотя и не говорится прямо), что телесная смерть всякого человека есть следствие греха и наказание за грех. После грехопадения Адама от него неким образом (который детально не уточняется) грех неизбежно переходит во всех его потомков; этот «родовой грех» даже без личных грехов является достаточной причиной для налагаемого Богом на всякого человека наказания телесной смертью и вечной погибелью. Единственный способ освободиться от греха и его последствий — благодать крещения; только принявшие крещение люди могут получить вечную жизнь и войти в Царство Небесное (эти два понятия отождествляются). Все прочие, включая не свершивших личных грехов новорожденных младенцев, будут справедливо поставлены Богом «с левой стороны» и станут «соучастниками диавола» в наказании.

Учение о благодати излагается в постановлениях «по нарастающей». В 4-м постановлении подчеркивается, что благодать нужна не только для того, что получить прощение грехов, но и для того, чтобы не совершать новых грехов. В 5-м постановлении к этому добавляется тезис о том, что благодать не только подает человеку знание о заповедях Бога и спасительном евангельском учении, но и пробуждает в человеке стремление и любовь к праведности, давая ему силы продвигаться по спасительному пути. Наконец, в 6-м постановлении отвергается, что человек может «исполнять заповеди» без благодати, одними только силами своей свободной воли; тем самым косвенно утверждается постоянная необходимость благодати для духовной жизни. Это, однако, делается не во вполне однозначных формулировках: хотя в постановлении цитируются евангельские слова Господа: «Без Меня вы не можете делать ничего», в тексте они связываются с «плодами [исполнения] заповедей», а не вообще с чем угодно, относящимся к спасению ^[117]. Поскольку соотношение свободной воли с благодатью в постановлении осталось не до конца проясненным, из него можно было сделать вывод о том, что человек все-таки может по свободной воле приобрести веру, обратиться к Богу или пожелать совершить добро, хотя и не может без благодати «исполнить заповеди». Дискуссия о допустимости такого представления впоследствии стала основным содержанием т. н. полупелагианских споров, итоги которых подвели постановления Оранжского Собора 529 г., где было более детально изложено церковное учение о значении благодати для спасения и о ее соотношении с человеческой свободой.

В постановлениях заключительной группы обосновывается тезис о том, что все люди, даже святые, всегда имеют некие грехи. Этот тезис противоположен утверждению Пелагия о том, что «человек может быть без греха», которое широко обсуждалось в первый период пелагианских споров; при этом само это пелагианское утверждение дословно в постановлениях не цитируется. В начальный период пелагианских споров Августин был готов допустить, что некоторые люди уже после получения от Бога благодати могут полностью освободиться от грехов и в этом смысле «быть без греха». В законченном в 417 г. сочинении «О деяниях Пелагия» ^[118] он отмечал, что вопрос о том, может ли человек в земной жизни полностью очиститься от грехов, является спорным, однако склонялся к ответу, что это будет возможно только в Царстве Небесном. В постановлениях также нет прямого утверждения: «Человек в земной жизни не может быть без греха», но именно к такому выводу они последовательно подводят косвенным образом. Сначала, в 7-м постановлении, утверждается, что вообще «мы» (то есть некая неопределенная группа людей, состав которой не уточняется) не вправе говорить о себе, что не имеем греха; затем, в 8-м и 9-м постановлении, утверждается, что даже святые имели грехи, поскольку, как следует из приводимых библейских цитат, они молились о самих себе, чтобы Господь простил им грехи, причем эту молитву необходимо понимать как вполне истинную, а не как простое выражение смирения, молитву за других людей или притворство. Тем самым эта группа постановлений подводит к выводу: если даже святые имели грехи и молились Богу об их прощении, то тем более обычный человек ни при каких условиях не может считать себя безгрешным и всегда нуждается в прощении грехов, которое Бог подает по благодати.

БИБЛИОГРАФИЯ ^[119]

I. Издания латинского текста

Concilia Africae. 1974 = Concilia Africae A. 345 — A. 525 / Ed. C. Munier. TurnholtI, 1974. P. 67–78, 220–224, 361–364 (Corpus Christianorum Series Latina; 149) [критическое издание 4 вариантов текста постановлений по разным собраниям; подробное описание источников см. в предисловии]

Denzinger. 2014 = Denzinger H. Enchiridion symbolorum definitionum et declarationum de rebus fidei et morum = Kompendium der Glaubensbekenntnisse und kirchlichen Lehrentscheidungen / Hrsg. P. Hünermann. Freiburg; Basel; Wien, 2014 ⁴⁴. S. 97–100 [с параллельным немецким переводом]

II.Переводы

На древнегреческий язык

Бенешевич. 1906 = Бенешевич В. Н. Древне-славянская Кормчая XIV титулов без толкований. СПб., 1906. Т. 1. С. 414–421 [полная версия постановлений по древнегреческому тексту «Синтагмы XIV титулов» с параллельным церковно-славянским переводом по «Кормчей XIV титулов»]

Joannou. 1962 = Discipline générale antique (IIe-IXe s.). / Ed. P. P. Joannou Grottaferrata, 1962. T. 1. Pars. 2. P. 375–386 [полная версия постановлений с параллельным латинским оригиналом по собранию Дионисия Малого и с французским переводом]

Alexios Aristenos. Kommentar zur «Synopsis canonum» / Hrsg. E. Papagianni e. a. Berlin; Boston, 2019. S. 147–149 [сокращенная версия постановлений по «Синопсису канонов» с толкованием Алексея Аристина]

Πηδάλιον. 1800 = Πηδάλιον τῆς νοητῆς νηὸς τῆς μιᾶς ἁγίας καθολικῆς καὶ ἀποστολικῆς τῶν ὀρθοδόξων ἐκκλησίας. Λειψία, 1800 [1-е издание «Пидалиона» Никодима Святогорца]

На древнеславянский язык

Бенешевич. 1906 = Бенешевич В. Н. Древне-славянская Кормчая XIV титулов без толкований. СПб., 1906. Т. 1. С. 414–421 [полная версия постановлений по древнеславянскому переводу «Синтагмы XIV титулов» с параллельным древнегреческим текстом]

Кормчая. 2011 = Кормчая: Напечатана с оригинала патриарха Иосифа. М., 1912–1913; СПб., 2011^р. С. 454–458 [сокращенная версия постановлений в славянском переводе по «Синопсису канонов» с толкованием Алексея Аристина; нумерация страниц дается по репринтному переизданию 2011 г.]

На славяно-русский язык

Книга правил. 1880 = Правила Святых Поместных Соборов с толкованиями / Издание Московского общества любителей духовного просвещения. М., 1880, 2000^р. С. 692–710 [славяно-русский перевод в этом издании идентичен переводу с древнегреческого языка в используемой в Русской Церкви «Книге правил», впервые изданной по благословению Святейшего Правительствующего Синода в 1839 г. и впоследствии многократно переиздававшийся; нумерация канонов Карфагенских Соборов в «Книге правил» отличается от нумерации в других канонических сборниках]

На русский язык

ДПС. 1901 = Собор Карфагенский: Правила святого поместного собора Карфагенского // Деяния девяти поместных Соборов. Казань, 1877, 1901². С. 122–126 [перевод с латинского языка по собранию Дионисия Малого]

Кремлёвский. 1898 = [Правила Карфагенского Собора] // Кремлёвский А. М. История пелагианства и пелагианская доктрина. Казань, 1898. C. 117–120 [перевод с латинского языка по собранию «Квеснеллиана»]

Христианское вероучение. 2002 = Христианское вероучение: Догматические тексты учительства Церкви II–XX вв. / Ред.: свящ. П. Дюмулен; пер. с французского: Н. Соколова, Ю. Куркина. СПб.: Издательство св. Петра, 2002. С. 169–170, 331–333 [перевод с французского языка]

Никодим Святогорец, прп. Пидалион: Правила Православной Церкви с толкованиями. Екатеринбург, 2019. Т. 3 [перевод с греческого языка; нумерация канонов Карфагенских Соборов в «Пидалионе» отличается от нумерации в других канонических сборниках]

На английский язык

Percival. 1916 = The Canons of the CCXVII Blessed Fathers who Assembled at Carthage, Commonly Called the Code of Canons of the African Church, A. D. 419 // The Seven Ecumenical Councils of the Undivided Church: Their Canons and Dogmatic Decrees, Together with the Canons of All the Local Synods Which Have Received Ecumenical Acceptance / Transl. H. R. Percival. New York, 1916 ². P. 496–499. (A Select Library of Nicene and Post-Nicene Fathers of the Christian Church; Ser. 2. Vol. 14)

Burns. 1981 = The Canons of the Council of Carthage, A. D. 418 // Theological Anthropology / Ed., transl. J. P. Burns. Philadelphia, 1981. P. 57–60

Teske. 1997 = The Canons of the Council of Carthage / Augustine. Answer to the Pelagians I / Tansl. R. J. Teske; ed. J. E. Rotelle. Hyde Park (New York), 1997. P. 389–391. (The Works of Saint Augustine: A Translation for the 21st Century; Vol. 23. Pt. 1)

На немецкий язык

Wermelinger. 1975 = Wermelinger O. Rom und Pelagius: Die theologische Position der römischen Bischöfe im pelagianischen Streit in den Jahren 411–432. Stuttgart, 1975. S. 165–196 [авторский перевод с подробным комментарием]

Denzinger. 2014 = Denzinger H. Enchiridion symbolorum definitionum et declarationum de rebus fidei et morum = Kompendium der Glaubensbekenntnisse und kirchlichen Lehrentscheidungen / Hrsg. P. Hünermann. Freiburg; Basel; Wien, 2014 ⁴⁴. S. 97–100 [с параллельным латинским оригиналом]

III. Прочие источники ^[120]

Aug. Contr. Iul. imperf. = Augustinus. Contra secundam Iuliani responsionem opus imperfectum / Ed. M. Zelzer. Vindobonae, 1974. 2 vol. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 85)

Aug. Contr. Pelag. = Augustinus. Contra duas epistulas Pelagianorum libri quattuor // Sancti Aureli Augustini De peccatorum meritis et remissione et de baptismo parvulorum ad Marcellinum libri tres, De spiritu et littera liber unus, De natura et gratia liber unus, De natura et origine animae libri quattuor, Contra duas epistulas Pelagianorum libri quattuor / Ed. K. F. Urba, J. Zycha. Vindobonae; Lipsiae, 1913. P. 423–570. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 60)

Aug. De anim. orig. // Augustinus. De anima et eius origine libri quattuor // Sancti Aureli Augustini De peccatorum meritis et remissione et de baptismo parvulorum ad Marcellinum libri tres, De spiritu et littera liber unus, De natura et gratia liber unus, De natura et origine animae libri quattuor, Contra duas epistulas Pelagianorum libri quattuor / Ed. K. F. Urba, J. Zycha. Vindobonae; Lipsiae, 1913. P. 303–419. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 60)

Aug. Grat. Christ. et peccat. orig. = Augustinus. De gratia Christi et de peccato originali libri duo // Sancti Aurelii Augustini De perfectione iustitiae hominis, De gestis Pelagii, De gratia Christi, De peccato originali, De nuptiis et concupiscentia / Ed. K. F. Urba, J. Zycha. Vindobonae etc., 1902. P. 125–206. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 42)

Aug. De peccat. merit. = Augustinus. De peccatorum meritis et remissione et de baptismo parvulorum ad Marcellinum libri tres // Sancti Aureli Augustini De peccatorum meritis et remissione et de baptismo parvulorum ad Marcellinum libri tres, De spiritu et littera liber unus, De natura et gratia liber unus, De natura et origine animae libri quattuor, Contra duas epistulas Pelagianorum libri quattuor / Ed. K. F. Urba, J. Zycha. Vindobonae; Lipsiae, 1913. P. 3–151. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 60)

Aug. Ep. = Augustinus. Epistulae // Sancti Aureli Augustini Hipponiensis episcopi Epistulae / Ed. A. Goldbacher. Vindobonae etc., 1895. Vol. 1; 1898. Vol. 2; 1904. Vol. 3; 1911. Vol. 4. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 34, 44, 57)

Aug. Gest. Pelag. = Augustinus. De gestis Pelagii // Sancti Aurelii Augustini De perfectione iustitiae hominis, De gestis Pelagii, De gratia Christi, De peccato originali, De nuptiis et concupiscentia / Ed. K. F. Urba, J. Zycha. Vindobonae etc., 1902. P. 49–122. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 42)

Aug. Praed. sanct. = Augustinus. De praedestinatione sanctorum // Idem. Späte Schriften zur Gnadenlehre / Hrsg. V. H. Drecoll e. a. Berlin; Boston, 2019. S. 179–218. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 105)

Aug. Serm. 131 = Augustinus. Sermo 131 // Partoens G. Le sermon 131 de saint Augustin: Introduction et édition // Augustiniana. 2004. Vol. 54. P. 35–77

Aug. Serm. 294 // Patrologia Latina [= PL] / Ed. J.-P. Migne. Parisiis, 1863. Vol. 38. Col. 1335–1348

Caelestinus, papa. Epistula 21, Ad episcopos Galliarum // Patrologia Latina [= PL] / Ed. J. P. Migne. Parisiis, 1865. Vol. 50. P. 528–530

Caelestinus, papa. Epistula ad Nestorium // Acta conciliorum oecumenicorum [= ACO] / Ed. E Schwarz. Berolini; Lipsiae, 1925–1926. T. 1. Vol. 2. P. 7–12

Gelasius, papa. Contr. Pelag. = Idem. Contra Pelagianam haeresim ad Picenos // Epistulae imperatorum pontificum aliorum inde ab a. CCCLXVII usque ad a. DLIII datae Avellana quae dicitur collectio / Ed. O. Günther. Vindobonae, 1895. Pars 1. P. 357–368. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 35)

Hieron. Ep. = Hieronymus. Epistulae / Ed. I. Hilberg. Vindobonae, 1996 ². Vol. 1–2; 19992. Vol. 3. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 54–56)

Honorius, imperator. Sacrum rescriptum // Patrologia Latina [= PL] / Ed. J. P. Migne. Parisiis, 1865. Vol. 56. Col. 490–492

Leo I, papa. Epistula ad Septimum, Aquileiensem episcopum // Patrologia Latina [= PL] / Ed. J. P. Migne. Parisiis, 1846. Vol. 54. Col. 593–597

Mar. Merc. Comm. Caelest. = Marius Mercator. Commonitorium super nomine Caelestii // Acta conciliorum oecumenicorum [= ACO] / Ed. E Schwarz. Berolini; Lipsiae, 1924–1926. Tomus 1. Vol. 5. Pars 1. P. 65–70

Mar. Merc. Comm. Pelag. = Marius Mercator. Commonitorium adversum haeresim Pelagii // Acta conciliorum oecumenicorum [= ACO] / Ed. E Schwarz. Berolini; Lipsiae, 1924–1926. Tomus 1. Vol. 5. Pars 1. P. 5–23

Photius. Bibl. = Photius. Bibliothèque / Ed. R. Henry. P., 1959. T. 1: Codices 1–84

Prosper. Chron. = Prosper. Chronicon // Patrologia Latina [= PL] / Ed. J.-P. Migne. Parisiis, 1861. T. 51. Col. 535–606

Prosper. De grat. Dei = Prosper. De gratia Dei et libero arbitrio liber contra collatorem // Patrologia Latina [= PL] / Ed. J.-P. Migne. Parisiis, 1861. T. 51. Col. 213–276

Prosper. Auctoritates = [Prosper]. Praeteritorum Sedis Apostolicae episcoporum auctoritates de gratia Dei // Sancti Leonis Magni Romani Pontificis Opera / Ed. P. Ballerini, H. Ballerini. Venetiis, 1756. T. 2. P. 251–257 ^[121]

Zosimus. Ep. 12 = Zosimus, papa. Epistula 12 // Patrologia Latina [= PL] / Ed. J. P. Migne. Parisiis, 1845. Vol. 20. Col. 675–678

IV. Исследовательская литература

Aubineau M.  Photius, Bibliothèque: Codex 53, Sur les Pélagiens // Revue de Philologie, de Littérature et d’Histoire Anciennes. 1967. Vol. 41. P. 232–241

Bottino A. Citazioni bibliche nei canoni antipelagiani dei Concilio di Cartagine (418) // I concili della cristianità occidentale: Secoli III–V. Roma, 2002. P. 317–341

Bouhot J. P. La tradition manuscrite du «De fide» de Bachiarius // Revue des études augustiniennes. 1979. Vol. 25. P. 73–84

Capdevila i Montaner V.-M. «Peccata» i «implere mandata» en els cànons tercer, quart i cinquè del Concili de Cartago del 418 // Revista catalana de teología. 1989. Vol. 14. N. 1. P 499–510

Cappuyns M. L’origine des Capitula pseudo-célestiniens contre le semipélagianisme // Revue Bénédictine. 1929. Vol. 41. P. 156–170

Floëri F. Le Pape Zosime et la doctrine augustinienne du péché originel // Augustinus Magister: Congres International Augustinien, Paris, 21–24 septembre 1954. Paris, 1954. T. 2: Communications. P. 755–761; T. 3: Actes. P. 261–263

Maassen F. Geschichte der Quellen und der Literatur des canonischen Rechts im Abendlande bis zum Ausgange des Mittelalters. Gratz, 1870. Bd. 1

Marcos M. Anti-Pelagian Dossiers in Late Antique Canonical Collections // The Collectio Avellana and Its Revivals / Ed. R. L. Testa, G. Marconi. Newcastle, 2019. P. 102–122

Munier C. Prooemium. Conspectus auctorum, codicum, siglorum. Conspectus chronologicus // Concilia Africae A. 345 — A. 525 / Ed. C. Munier. Turnholti, 1974. P. V–XXXVIII

Ohme H. Sources of the Greek Canon Law to the Quinisext Council (691/2): Councils and Church Fathers // The History of Byzantine and Eastern Canon Law to 1500 / Ed. W. Hartmann, K. Pennington. Washington, 2012. P. 24-114. (History of Medieval Canon Law; 4)

Piault B. Autour de la controverse pelagienne: «Le troisieme lieu» // Recherches de science religieuse. 1956. T. 45. P. 481–514

Plinval G., de. Pélage, ses ecrits, sa vie et sa réforme. Lausanne etc., 1943

Nuland J., van. Een dogmatische canon verdwijnt uit het geloofsgoed van de Kerk (I) // Bijdragen: Tijdschrift voor Filosofie en Theologie. 1964. Vol. 25. P. 378–397; idem. Het verdwijnen van een dogmatische canon uit het geloofsgoed van de Kerk (II) // Ibid. 1965. Vol. 26. P. 391–409

Vanhengel M. P. Le rite et la formule de la chrismation postbaptismale en Gaule et en Haute-Italie du IVe au VIIle siècle d’après les sacramentaires gallicans // Sacris Erudiri. 1972. Vol. 12. P. 161–222

Wermelinger O. Rom und Pelagius: Die theologische Position der römischen Bischöfe im pelagianischen Streit in den Jahren 411–432. Stuttgart, 1975. (Päpste und Papsttum; Bd. 7)

Кремлёвский А. М. История пелагианства и пелагианская доктрина. Казань, 1898

Асмус В., прот. Карфагенские Соборы: Правила богословского содержания // Православная энциклопедия. М., 2013. Т. 31. С. 459–461

Смирнов Д. В. Пелагианство // Православная энциклопедия. М., 2019. Т. 55. С. 224–258