Проспер Аквитанский

Письмо Августину (среди писем Августина 225-е) ^[1]

Августину, блаженнейшему господину папе ^[2], невыразимо дивному, несравненно чтимому, превосходнейшему [нашему] покровителю, Проспер.

1. Хотя я и не знаком тебе лично, но уже до некоторой степени, если ты помнишь, известен мыслями и речами, — ведь я отправил тебе письма ^[3] и получил [ответ] ^[4] через моего святого брата, диакона Леонтия. И ныне я также дерзаю писать Твоему Блаженству, руководствуясь не только стремлением тебя поприветствовать, как тогда, но и любовью к той вере, которой живет Церковь. Ведь твое неусыпное усердие постоянно печется обо всех членах тела Христова ^[5] и сражается силой истины против козней еретических учений, и поэтому я подумал, что не нужно мне бояться оказаться отягощающим тебя или слишком назойливым, когда речь идет о том, что имеет отношение к спасению многих, а потому и к [делам] Твоего Благочестия. Я посчитал, что скорее буду виновен, если не сообщу исключительному попечителю о вере того, что представляется мне крайне пагубным.

2. Итак, многие из рабов Христовых, живущих в городе Массилии ^[6], полагают, что в писаниях Твоей Святости, которые ты сочинил против еретиков-пелагиан, нечто противоречит мнению отцов и церковному образу мыслей, — а именно, все то, что ты изложил там о призвании избранных по намерению Бога ^[7]. Они довольно долго предпочитали обвинять свою тупость, а не порицать непонятное, причем некоторые из них хотели также попросить более ясного и открытого объяснения всего этого у Твоего Блаженства. В это время по распоряжению милосердия Божия случилось так, что когда у некоторых в Африке возникли похожие смущения, ты послал им книгу «Об упреке и благодати» ^[8], полную Божественного авторитета ^[9]. После того как благодаря неожиданному стечению обстоятельств она стала доступна нашему вниманию, мы подумали, что все разногласия противников должны успокоиться, поскольку ответ на все те вопросы, о которых следовало бы посоветоваться с Твоей Святостью, дан там столь полно и исчерпывающе, как будто бы ты специально занимался этим, чтобы успокоить происшедшее у нас возмущение. Но, рассматривая эту книгу Твоего Блаженства, те, кто и прежде следовали святому и апостольскому авторитету твоего учения, стали более сведущими и гораздо более наученными, тогда как те, кому чинил препятствия мрак их убеждения, отошли [после чтения этой книги] еще более противящимися, чем были прежде. Их столь упорное несогласие вынуждает [нас] страшиться прежде всего за них самих, как бы не испортил столь чистых и опытных в занятии всякой добродетелью мужей ^[10] дух пелагианского нечестия. Нужно, далее, также [опасаться], как бы некие простецы, которые, наблюдая честность этих людей, очень сильно их уважают, не подумали, что для них вполне безопасны утверждения, услышанные ими от тех, чьему авторитету они без следуют без [надлежащего] рассуждения.

3. Ведь их учение и исповедание таково: [они говорят], что хотя всякий человек согрешил, когда согрешил Адам ^[11], и никто не спасается возрождением по своим делам, но [это происходит] по благодати Божией, однако всем людям без всякого исключения предложено умилостивление ^[12], состоящее в таинстве Крови Христовой, так что все, кто пожелают приступить к вере и к крещению, могут быть спасены. А кому предстоит уверовать и остаться в той вере, которой затем должна помогать благодать, — это Бог предузнал прежде устроения мира ^[13]; Он предопределил в Свое Царство тех людей, в отношении которых предвидел, что они, будучи призваны даром, станут достойны избрания и с доброй кончиной отойдут из этой жизни ^[14]. И потому Божественные установления побуждают всякого человека к вере и к деятельности, чтобы никто не отчаивался в приобретении вечной жизни, так как вознаграждение предуготовано добровольным посвящением [себя Богу]. А [что касается учения] о том относящемся к призванию намерении Бога, по которому, как говорят, или еще прежде начала мира или при самом устроении человеческого рода было произведено разделение между подлежащими избранию и подлежащими отвержению, так что в зависимости от того, как было угодно Творцу, одни люди были созданы сосудами для чести, а другие — сосудами для поругания ^[15], — то [это учение] и у падших отнимает заботу о восставлении, и святым дает повод для небрежения, поскольку и у первых, и у вторых труд был бы излишним, если бы отвергнутый никаким старанием не мог войти [в Царство Божие], а избранный не из-за какого небрежения не мог бы стать изгнанным [из него]. Ведь как бы они ни действовали, с ними не может случиться ничего иначе, чем это определил Бог. При такой недостоверной надежде не может быть постоянного течения [благочестивой жизни], ведь если избрание предопределяющего [Бога] ^[16] содержит нечто другое ^[17], то бесполезно усилие стремящегося [человека]. Итак, если постановление Бога предшествует человеческим волениям, то устраняется всякое усердие и удаляются добродетели; тогда под этим именем предопределения вводится некая необходимость судьбы, или же приходится говорить, что Господь — Творец противоположных [друг другу] природ, если никто не может быть иным, чем он был создан. И чтобы мне объяснить короче и полнее их взгляды, то все то, что Твоя Святость противопоставила себе в упомянутой книге ^[18] со стороны возражающих; также все то, что было высказано по этому вопросу в книгах «Против Юлиана» ^[19] им самим и что ты могуче победил, — все это вместе с наивысшей настойчивостью провозглашается этими святыми [мужами]. И когда мы приводим для возражения им писания Твоего Блаженства, наполненные бесчисленными сильнейшими свидетельствами Божественного Писания, и по образцу твоего рассуждения прибавляем сами кое-что в качестве вывода, они защищают свое упорное мнение древностью и заявляют, что те отрывки из Послания апостола Павла к Римлянам, которые приводятся для указания на Божественную благодать, предшествующую заслугам избранных, никогда никем из церковных [писателей] не понимались так, как ныне объясняются [тобой] ^[20]. И когда мы требуем, чтобы они объяснили их в каком им угодно смысле, они признаются, что не нашли никакого [объяснения], которое бы им понравилось, и настаивают, что следует молчать о тех вещах, высоты которых никому не достичь. Наконец, все их упрямство дошло до того, что они рассматривают нашу веру как нечто мешающее назиданию слушающих. По их мнению, даже если она истинная, говорить о ней не следует; ведь опасно передавать то, что не предназначено для восприятия, и без всякой опасности можно умолчать о том, что невозможно понять.

4. А некоторые из них ^[21] настолько не чуждаются пелагианских тропинок, что когда их вынуждают к исповеданию той благодати Христовой, которая предшествует всем человеческим заслугам, — ведь если бы она воздавалась за заслуги, то напрасно именовалась бы благодатью, — тогда они хотят, чтобы эта благодать относилась к [изначальному] состоянию всякого человека, в котором его устраивает, ничего не заслужившего прежде, поскольку не существовавшего, благодать Создателя, делая его разумным и обладающим свободным решением, чтобы посредством различения добра и зла он мог направлять свою волю к познанию Бога и к покорности Его заповедям, и тем самым он достиг бы той благодати, которой возрождаемся мы во Христе, то есть [достиг бы] при помощи своей природной способности, — прося, ища, стуча ^[22]. И человек получает, находит и входит по той причине, что, хорошо пользуясь благом природы, он при помощи изначальной благодати ^[23] заслужил достигнуть этой спасающей благодати. А намерение благодати призывающего [Бога] ^[24] они вообще ограничивают лишь тем, что Бог установил никого не допускать в Свое Царство иначе, как через таинство возрождения, и к этому спасительному дару призываются все вообще люди, будь то посредством естественного закона, или при помощи письменного закона, или благодаря евангельской проповеди. Поэтому те, кто пожелают этого, становятся детьми Бога, а те, кто не пожелают стать верующими, не имеют извинения; ведь справедливость Бога заключается в том, что все, кто не уверуют, погибнут, а [Его] благость проявляется в том, что Он никого не отлучает от жизни, но без всякого различения хочет, чтобы все [люди] спаслись и пришли к познанию истины ^[25]. И здесь они уже приводят свидетельства, которыми увещание Божественного Писания побуждает к послушанию воления тех людей, которые по свободному решению или делают то, что повелевается, или пренебрегают этим. По их мнению, если о грешнике говорится, что он не покорился, поскольку не пожелал, то из этого следует, что и верный, несомненно, стал благочестивым из-за того, что он пожелал. Так что какую способность всякий имеет ко злу, точно такую же и к добру, и душа одинаково подвигается либо к порокам, либо к добродетелям. Если она стремится к добру, то ее поддерживает благодать Божия, а если она ищет зла, то ее настигает справедливое осуждение ^[26].

5. Возражая им, мы указываем ^[27] среди прочего на бесчисленное множество младенцев, которые, — если не брать во внимание первородный грех, поскольку все люди рождаются одинаково подверженными ему, [пребывая] в осуждении первого человека, — не имея еще никаких волений и никаких личных действий, разделяются не без суда Бога, так что изымаются из течения этой жизни до того, как станут различать добро и зло, и одни из них благодаря возрождению принимаются в число наследников Царства Небесного, а другие, не приняв крещения, переходят в число подлежащих вечной смерти. На это они говорят нам ^[28], что одни младенцы погибают, а другие спасаются в зависимости от того, какими, как предузнало Божественное знание, им предстояло бы стать во взрослые годы, если бы они дожили до деятельного возраста. И они не понимают, что [в таком случае] ту благодать Божию, которую они хотят считать не предшествующей человеческим заслугам, а сопутствующей им, они подчиняют тем волениям, в отношении которых они, даже следуя своим измышлениям, все же не отрицают, что благодать им предшествует. Они до такой степени подчиняют избрание Божие всевозможным выдуманным заслугам, что, поскольку не существует предшествующих, выдумывают будущие, которым не суждено быть. На основании такого рода новой нелепости у них выходит, что предузнано то, чему не суждено совершиться, а то, что предузнано, не совершилось.

Им, конечно, кажется, что гораздо более основательно у них получится доказать то предведение человеческих заслуг Богом, в соответствии с которым действует благодать призывающего [Бога], если будут приняты во внимание те народы, которым было попущено в прошедших веках ходить своими путями ^[29], или же те народы, которые и ныне все еще продолжают гибнуть в нечестии ветхого неверия и которых не озарило просвещение законом или Евангелием. Когда языческий народ, сидевший во тьме и в сумраке смерти, видит великий свет ^[30] благодаря тому, что открыта дверь ^[31] и создан путь для проповедников; и тот, кто некогда не был народом, теперь становится народом Божиим; и кого прежде Он не миловал, теперь Он милует ^[32], — тогда они говорят на это, что Бог предвидел тех, кому предстояло уверовать, и так распределил сроки и служения учителей для всякого народа, чтобы в добрых волениях возникла готовность уверовать. И не колеблется этим [утверждение о том], что Бог хочет, чтобы все люди спаслись и пришли к познанию истины ^[33], поскольку не имеют извинения те, кто могли быть наставлены естественным разумом к почитанию единого истинного Бога ^[34]; эти люди потому и не услышали Евангелия, что не приняли бы его.

6. [Далее, они говорят], что наш Господь Иисус Христос умер за весь человеческий род, и вовсе никто не исключен из искупления Его кровью, даже если [человек] проводит всю свою жизнь, нимало об этом не помышляя, так как ко всем людям относится таинство Божественного милосердия, однако многие не обновляются им, поскольку в отношении их предузнано, что они не захотят быть обновленными. Итак, насколько это относится к Богу, для всех уготована вечная жизнь, а насколько это относится к свободному решению [человека], то вечную жизнь приобретают те, кто добровольно уверовали в Бога и получили помощь благодати за заслугу верования.

Те, с чьим сопротивлением мы сталкиваемся, хотя раньше и придерживались лучшего мнения, [сейчас] посвятили все свои силы подобной проповеди о такой благодати ^[35], поскольку если они бы признали, что благодать предшествует всем добрым заслугам, и от нее даруется возможность их существования, тогда с необходимостью они согласились бы и с тем, что Бог по намерению и замыслу Своей воли, судя тайно и действуя явно, создает один сосуд для чести, а другой — для поругания ^[36]. Ведь никто не оправдывается иначе, чем благодатью, и никто не рождается иначе, чем в грехе. Но они избегают признавать это и страшатся приписывать Божественному действию заслуги святых.

Они [также] не смиряются с тем, что предопределенное число избранных не может быть ни увеличено, ни уменьшено, опасаясь, что тогда среди неверующих и ленивых не останется места для побуждений увещающих [их проповедников] и излишним станет предписание усердия и труда, поскольку в случае отсутствия избрания усердие во всем этом будет напрасным. Ведь лишь тогда можно призывать кого-то к исправлению или совершенствованию, когда он знает, что благодаря своему старанию он может быть добрым; [когда он уверен], что его свободное решение должно получить поддержку и помощь от Бога, если он выберет то, что заповедует Бог. И поскольку у тех людей, которые достигли времени, [когда они могут пользоваться своим] свободным решением ^[37], имеются две [вещи], совершающие спасение человека, а именно благодать Бога и послушание человека, то они желают, чтобы послушание было прежде благодати. Поэтому, [согласно их мнению], нужно думать, что начало спасения зависит от того, кто спасается, а не от Того, Кто спасает, и что воля человека производит для себя помощь Божественной благодати, а не благодать подчиняет себе человеческую волю.

7. Мы знаем, что эти мнения в высшей степени превратны; знаем благодаря откровению Божественного милосердия и наставлению Твоего Блаженства. Хотя мы можем быть стойкими, отказываясь веровать в подобное, но мы не равны по авторитету тем, кто думают такое, поскольку они и заслугами жизни намного превосходят нас, и некоторые из них отличаются принятой недавно высшей честью первосвященства ^[38]. Так что нелегко кому-либо, кроме немногих неустрашимых любителей совершенной благодати, отважиться возразить на рассуждения столь высоко стоящих людей. Потому не только для тех, кто их слушает, но и для самих тех, кого слушают, по мере увеличения достоинства [говорящих эти вещи] возрастает и опасность, поскольку уважение к таким людям многих [слушающих их] или сковывает неполезным молчанием, или приводит к беспечному согласию, в то время как самим [говорящим] кажется вполне здравым то, что не опровергается почти ничьим возражением.

Итак ^[39], если ^[40] в этих остатках пелагианской превратности вскармливаются корни немалой ядовитой пагубы; если дурно то, что начало спасения полагается в человеке; если нечестиво то, что над Божественной волей ставится воля человеческая, как будто человеку бывает оказана помощь, потому что он захотел, а не он хочет, потому что была ему оказана помощь; если неверно полагают, что человек, будучи злым по происхождению, начинает получать добро не от Высшего Блага, а от самого себя; если нельзя угодить Богу ничем ^[41], кроме как тем, что даровал Он Сам, — тогда ты, блаженнейший папа и наилучший отец, удели нам в этом деле, насколько Ты сможешь с помощью Господа, внимание Твоего Благочестия, и соблаговоли открыть в твоих светлейших объяснениях все, что в этих вопросах темно и трудно для желающих это понять.

8. И прежде всего разъясни, какая опасность таится в этом их убеждении, ведь многие думают, что христианская вера не повреждается этим разногласием. Далее, каким образом свободному решению не препятствует предварительно воздействующая на него и действующая вместе с ним благодать ^[42]. Затем, пребывает ли предведение Божие в согласии с Его намерением таким образом, что находящееся в намерении следует считать и предузнанным, или же они различаются по роду обстоятельств и в зависимости от лиц, и в таком случае, поскольку различны призывания, то в отношении тех, кто спасаются, хотя им не предстоит совершить ничего [доброго] ^[43], по-видимому, существует лишь одно намерение Божие, а в отношении тех, кому предстоит сделать нечто доброе ^[44], намерение утверждается через предведение. Или же [предведение и намерение существуют] единообразно, то есть нельзя разделить одно от другого временным различением, но предведение неким образом подчинено намерению ^[45]; и как нет никаких дел, которых не знало бы заранее Божественное предведение, так нет никакого добра, которому мы могли бы сделаться причастны, кроме творимого Богом? Наконец, [объясни и то], каким образом эта проповедь намерения Божия, по которому становятся верующими те, кто предназначены к вечной жизни, не создает препятствия никому из тех, кого следует побуждать [к добру], и не будут ли [люди] иметь повод к небрежению, если отчаются в том, что они предопределены [к спасению]. Просим также, чтобы ты, терпеливо перенося наше неразумие, показал, как можно разрешить следующее [недоумение]: после просмотра мнений по этому вопросу прежних [церковных писателей] обнаруживается, что почти все они высказывали об этом одно и то же суждение, в соответствии с которым понимали намерение и предопределение Бога как зависящие от [Его] предведения, в том смысле, что Бог сотворил одних сосудами для чести, а других — сосудами для поругания, поскольку предвидел конец каждого [человека] и предузнал, какая воля и действие будут у человека, получившего помощь благодати ^[46].

9. И когда все это будет разобрано, а также рассмотрено и многое сверх этого, что благодаря твоему более возвышенному взгляду ты лучше можешь увидеть как относящееся к этому вопросу, тогда, как мы веруем и надеемся, не только наша скудость будет укреплена поддержкой твоего рассуждения, но и воспримут чистейший свет благодати те, кого, сияющих своими заслугами и честью, омрачает мгла этого заблуждения. Пусть знает Твое Блаженство, что один из них, муж выдающегося авторитета и духовных занятий, святой Елладий ^[47], епископ Арелатский, является во всех других вопросах почитателем и последователем твоего учения. Он уже давно желал в письме сообщить Твоей Святости свой образ мыслей по поводу того, что возбуждает разногласия. Но поскольку неизвестно, намеревается ли он [все еще] это сделать и с какой целью он собирается это сделать ^[48], а усталость всех нас, по предусмотревшей это для нынешнего века благодати Божией, находит отдохновение в кротости присущих тебе любви и мудрости, то приложи наставление для смиренных, приложи обличение для гордых. Необходимо и полезно написать [еще раз] даже то, что уже было [прежде] написано, чтобы не принимали за маловажное то, что не часто излагается. Ведь они считают здоровым то, что не причиняет боли, и не чувствуют язвы под вздувшейся кожей, — так пусть же поймут, что запущенную опухоль нужно подвергнуть вскрытию.

Благодать Бога и мир нашего Господа Иисуса Христа да увенчают тебя на всякое время и, шествующего от добродетели к добродетели, да прославят тебя в вечности, господин блаженнейший папа, невыразимо дивный, несравненно чтимый, превосходнейший [наш] покровитель.