Проспер Аквитанский — Письмо Августину

Предисловие переводчика ^[1]

«Письмо Августину» (Epistula ad Augustinum) входит в группу наиболее ранних сочинений ^[2] Проспера Аквитанского ^[3], связанных со спорами вокруг т. н. полупелагианства ^[4] — сложившегося в 20-х гг. V в. учения некоторых клириков и монахов Южной Галлии, критиковавших те представления о благодати и предопределении, которые излагал и обосновывал в своих антипелагианских сочинениях св. Августин, епископ Гиппонский ^[5]. В этот ранний период, с 426 до 431 г., Проспер безоговорочно разделял взгляды Августина и в разных формах выступал в их защиту: он создал «Письмо Руфину» ^[6], адресованное одному из друзей, в котором, ведя полемику с противниками учения Августина, излагал свое понимание соотношения благодати и свободы воли; он сочинил поэму «Песнь о неблагодарных» ^[7], в которой представлял галльских полупелагиан наследниками пелагианского заблуждения и детально критиковал их взгляды; наконец, по просьбе еще одного своего знакомого, Илария Марсельского ^[8], он подготовил «Письмо Августину», в котором давал общий обзор мнений южногалльских противников августинизма и обращался к Августину с просьбой, чтобы тот сам вступил в полемику с ними. Важность «Письма Августину» Проспера связана, во-первых, с тем, что оно, наряду с «Письмом Августину» Илария и некоторыми другими сочинениями Проспера, служит одним из основных источников для установления того, каких взглядов полупелагиане придерживались в начальный период споров в Южной Галлии; во-вторых, с тем, что оно позволяет лучше понять исторический и идейный контекст сочинения Августина «О предопределении святых» ^[9], в котором был предложен детальный ответ на письма Проспера и Илария.

«Письмо Августину» Проспера ранее уже было издано в моем переводе на русский язык ^[10]. В настоящей публикации я предлагаю заново сверенный с оригиналом и значительно переработанный новый вариант перевода: я исправил некоторые обнаруженные при просмотре фактические ошибки прежнего перевода; изменил фразы и формулировки, которые показались мне неточными или неудачными с точки зрения сложившегося у меня к настоящему времени представления о принципах перевода древних христианских текстов; внес некоторые стилистические изменения, чтобы сделать текст более логичным по структуре и ясным по лексике; значительно увеличил число комментирующих примечаний ^[11]. Новую публикацию перевода я дополняю этим предисловием, в котором кратко расскажу об обстоятельствах создания Проспером «Письма Августину» и о содержательных особенностях сочинения.

Прежде всего, нужно сказать несколько слов о предполагаемой дате письма ^[12]. Согласно традиционной датировке, приводимой в том числе в статье А. Р. Фокина о Проспере в «Православной энциклопедии» ^[13], «Письмо Августину» было написано Проспером в 429 г. ^[14]. Основанием для этой датировки служит упоминание в письме об Иларии, епископе Арелатском ^[15], который, опять же согласно традиционной хронологии, занял кафедру в начале 429 г. При этом отнесение «Письма Августину» к 429 или 430 г. создает ряд сложностей: во-первых, в этом случае вызывает удивление то, что в письме Проспер ничего не говорит о 13-м собеседовании Иоанна Кассиана, хотя к 429 г. оно несомненно уже было издано во 2-м сборнике «Собеседований», включающем собеседования 11–17 ^[16]; во-вторых, в этом случае между отправкой письма в 429 г. и кончиной Августина в августе 430 г. остается весьма небольшой промежуток времени, в который сложно поместить создание Августином довольно крупного сочинения «О предопределении святых» ^[17]; в-третьих, нет достаточных оснований считать епископа Илария Арелатского противником учения Августина о благодати и предопределении, хотя такой вывод придется сделать, если признать, что в письме Проспера речь идет о нем. Преодолеть эти сложности и предложить иную датировку «Письма Августину» позволяет гипотеза, впервые выдвинутая О. Чедвиком, который обратил внимание на то, что в одной из рукописей письма вместо имении Иларий стоит имя Елладий (Elladius). Соотнеся эти данные с тем, что в одном из древних списков Арелатских епископов между именами епископов Патрокла и Гонората помещено имя Евладий (Euladius), которое предшествующими исследователями отвергалось как недостоверное, Чедвик заключил, что епископ Евладий, или Елладий ^[18],— это реальное лицо, что он занимал Арелатскую кафедру около года в 427 г. ^[19] и что именно о нем Проспер говорит в «Письме Августину» ^[20]. Дополнительным весомым аргументом в пользу принятия этой гипотезы служит то, что имя Елладий трижды упоминается в предисловиях к «Собеседованиям» Иоанна Кассиана Римлянина: в предисловии к 1-му сборнику (собеседования 1–10) он назван «святым братом», то есть монахом, а в предисловиях ко 2-му и 3-му сборникам (собеседования 11–17 и 18–24) — уже «епископом». Это, во-первых, говорит о том, что Елладий был весьма близок к Иоанну Кассиану и поэтому вполне мог быть тем противником августиновского учения о благодати и предопределении, каким его представляет Проспер в письме; во-вторых, позволяет датировать издание 2-го собрания с 13-м собеседованием временем епископства Елладия, то есть примерно 427 г. В таком случае 13-е собеседование могло быть издано Иоанном Кассианом и попасть в руки Проспера немного позднее, чем он отправил свое письмо Августину (однако в том же 427 году), чем и объясняется отсутствие в «Письме Августину» даже намеков на существование этого текста. Гипотеза Чедвика была принята многими позднейшими исследователями ^[21]; я также считаю ее весьма убедительной, поэтому соглашаюсь с тем, что «Письмо Августину» Проспера нужно датировать 2-й половиной 427 г. ^[22], а имя Арелатского епископа в письме следует исправить на «Елладий» ^[23].

Одновременно обратиться к Августину с письмами Проспера и Илария побудило обострение полупелагианских споров в Южной Галлии. Из письма Илария следует, что Проспер написал «Письмо Августину» по его просьбе, чтобы дополнить сообщаемую Иларием информацию о взглядах противников Августина ^[24], однако сам Проспер в своем письме об Иларии вообще не упоминает и скорее представляет это обращение как собственную инициативу, вызванную заботой о «той вере, которой живет Церковь» ^[25]. Как следует из вводной части «Письма Августину», ранее Проспер уже отправил Августину одно письмо или несколько писем ^[26] и получил от него ответ, однако тогда речь шла лишь о желании «поприветствовать» Августина, то есть предшествующая переписка, ныне утраченная, не содержала специального обсуждения каких-либо богословских или вероучительных вопросов ^[27].

В отличие от Илария, который в своем «Письме Августину» после вводного приветствия сразу переходит к представлению позиции противников Августина, Проспер предваряет такого рода изложение кратким повествованием об обстоятельствах зарождения антиавгустиновских настроений в Южной Галлии ^[28]. Согласно Просперу, многие из «рабов Христовых» ^[29], живших в Марселе ^[30], стали утверждать, что в сочинениях Августина, написанных против пелагиан, излагается такое учение о призвании избранных и о предопределении, которое «противоречит мнению отцов и церковному образу мыслей». Проспер не сообщает, о каких именно сочинениях Августина шла речь и когда именно в Марселе возникли такого рода настроения. Однако из дальнейшего рассказа Проспера следует, что это произошло до того, как в Марсель попало сочинение Августина «Об упреке и благодати», написанное во 2-й пол. 426 г. Это позволяет предположить, что полупелагианские споры в Южной Галлии начались несколько раньше, а именно в 425 или 426 г. Трудно сказать, какие именно антипелагианские сочинения Августина, написанные до трактата «Об упреке и благодати», были известны его галльским противникам. Проспер в письме упоминает о том, что оппоненты Августина соглашались с теми мнениями пелагианина Юлиана, епископа Экланского, которые Августин критиковал в сочинении «Против Юлиана» ^[31]. Однако, даже если это сочинение действительно было доступно в Марселе, вследствие его большого объема, сложной структуры и специфического содержания оно едва ли могло служить основным источником сведений об учении Августина для его галльских противников; кроме того, Проспер с полемическими целями, несомненно, преувеличивает степень близости их взглядов к взглядам Юлиана. Более вероятно, что основным объектом критики в Марселе стало написанное еще в 416 г. 186-е письмо ^[32] Августина, адресованное Павлину, епископу Ноланскому, и вместе с Августином подписанное Аврелием, еп. Карфагенским. В сочинении «О предопределении святых» Августин замечает, что его противники «начали теперь (modo) возражать» против письма Павлину, «выпущенного много лет назад» ^[33]; таким образом, он предполагал, что именно 186-е письмо дало его противникам некую основу для возражений и что оно стало предметом споров в Галлии не слишком давно. Как справедливо отметил Р. Вийегас Марин ^[34], вполне закономерно, что письмо вызвало у некоторых отрицательную реакцию, поскольку для незнакомых с учением Августина оно действительно могло выглядеть неким «новшеством». Давая в нем общий критический обзор пелагианских взглядов, Августин противопоставляет им изложение собственных представлений о благодати, избрании, призвании по намерению Бога, предопределении. В этом письме Августин объясняет слова апостола Павла об избрании именно в том смысле, который, как следует из «Письма Августину» Проспера, не принимали противники Августина в Марселе ^[35]; в письме также встречаются характерные для позднего богословия Августина высказывания о том, что вера — это также дар Божий, что пребывание в добре невозможно без благодати и что точное число святых, которые унаследуют спасение, уже предустановлено Богом и содержится в Его предведении. Таким образом, содержание 186-го письма Августина позволяет более точно и конкретно увидеть тот идейный фон августиновского богословия благодати, на котором его противники развивали свою критику.

Проспер отмечает, что первоначально критика была не слишком уверенной: некоторые оппоненты Августина даже обвиняли самих себя в непонимании его учения и собирались обратиться к самому Гиппонскому епископу за разъяснениями. В это же время Августин издал книгу «Об упреке и благодати», адресованную насельникам Адруметского монастыря в Северной Африке; вскоре эта книга попала и в Южную Галлию. Проспер не уточняет, как именно книга оказалась в Галлии, упоминая лишь о «неожиданном стечении обстоятельств» ^[36]. Как предположил Вийегас Марин ^[37], в действительности книгу в Галлию мог выслать сам Августин в качестве прямого или косвенного ответа на 1-е (ныне утраченное) письмо, отправленное ему Иларием. В случае принятия этой гипотезы последовательность событий, описываемых в начале «Письма Августину» Проспера, выстраивается следующим образом ^[38]: в кон. 425 — нач. 426 г. некоторые галльские христиане, прочитав 186-е письмо Августина и (возможно) некие другие его антипелагианские сочинения, начали критиковать его учение о благодати и предопределении; Иларий сообщил об этой критике Августину; Августин, увидев, что содержательно спор идет о тех же темах, которым он посвятил только что завершенное сочинение «Об упреке и благодати», не стал писать детальный ответ Иларию, а отправил свое сочинение в Южную Галлию ^[39]; получение этого сочинения в Галлии не прекратило, а лишь усугубило споры и разногласия, вследствие чего Иларий решил еще раз обратиться к Августину, одновременно попросив сделать то же самое своего единомышленника Проспера ^[40]. Из замечания Проспера о том, что в сочинении Августина «Об упреке и благодати», написанном по поводу такого же по содержанию смущения в Северной Африке, оказался уже дан исчерпывающий ответ на всю первоначальную критику галльских противников учения Августина ^[41], можно заключить, что сначала смысловым центром всех их критических замечаний было указание на то, что учение о предопределении делает бессмысленными аскетические труды и усилия самого человека, а также противоречит практике церковной проповеди, в которой людей призывают к добродетельной жизни или к покаянию ^[42]. Именно эти темы затрагиваются в тех отрывках, которые Вийегас Марин считает относящимися к 1-му письму Илария Августину ^[43]. Таким образом, на 1-м этапе предметом спора было учение о взаимосвязи предопределения и пребывания в добре, тогда как позже, на 2-м этапе, после получения сочинения Августина «Об упреке и благодати», споры распространились и на другие аспекты августиновского учения, прежде всего — на вопрос о «начале веры», то есть о соотношении свободы и благодати в первоначальном обращении человека к Богу.

Основное содержание отправленных Августину в 427 г. писем Проспера и Илария задается теми рассуждениями и аргументами, которые противники Августина предлагали на 2-м этапе. Хотя Проспер и Иларий вступают с одной и той же проавгустиновской позиции, они по-разному представляют взгляды оппонентов: Проспер делает их более близкими к пелагианским, а Иларий — более близкими к августиновским. Возможно, это обусловлено также и тем, что Проспер и Иларий общались с различными представителями антиавгустиновской партии; более того, в письме Проспера встречается по-разному интерпретируемое исследователями замечание о том, что некоторые из оппонентов Августина, двигаясь по «пелагианским тропинкам», заходили в своих выводах дальше, чем прочие. В содержательном отношении письмо Проспера богаче письма Илария: Иларий более многословен и приводит больше конкретных тезисов и иллюстраций, однако они связаны с более узким кругом идей. Далее я изложу основное содержание положительного учения полупелагиан и их антиавгустиновской аргументации, следуя «Письму Августину» Проспера, а в примечаниях отмечу некоторые пересечения материала Проспера с «Письмом Августину» Илария. Для ясности я разделю изложение в соответствии с двумя основными тематическими областями полупелагианских споров: 1) «начало веры»; 2) «пребывание в добре».

1. «Начало веры». Согласно Просперу, общим основанием для Августина и его противников служило признание того, что все люди согрешили в Адаме, что человеческая природа повреждена грехом, что спасение человека возможно только по благодати, что спасение невозможно без «возрождения», то есть таинства крещения ^[44]. При этом Августин считал, что определение Бога о том, кому Он даст благодать, призывающую к спасению (предопределение к получению благодати), зависит только от тайного избрания, совершаемого Богом исключительно по Его воле, без какого-либо учета любых человеческих заслуг, то есть мыслей, стремлений, желаний и дел ^[45]. Напротив, противники Августина полагали, что определение Бога об избрании людей зависит от предведения Богом того, кто из людей проявит желание обратиться к Богу и веру, а кто — нежелание и неверие. Чтобы избежать вывода о том, что в таком случае благодать окажется предоставляемой Богом «по заслугам» или «по делам» людей ^[46], одни оппоненты Августина связывали благодать с принимающим разные формы Божественным призванием (благодать призвания подается всем людям до их заслуг, а последующая благодать подается уже в зависимости ответа человека на эту первоначальную благодать) ^[47], а другие, в большей мере сближаясь с пелагианами, связывали благодать с человеческой природой (благодать природы изначально и незаслуженно дана всем людям, а последующая благодать подается уже в зависимости от того, как человек пользуется этой первоначальной природной благодатью, то есть способностью совершать свободный разумный выбор между добром и злом) ^[48]. Хотя некоторые исследователи считали эти две позиции отражающими взгляды разных групп противников Августина ^[49], на мой взгляд, речь у Проспера идет об одной и той же группе ^[50]: возможно, не все противники Августина эксплицитно высказывали вторую позицию, однако она является закономерным и логичным способом решения основной трудности, следующей из принятия первой позиции: очевидно, что призывающая благодать, если ее понимать в узком смысле прямого призыва от Бога, дана не всем людям во все времена, тогда как природная благодать дана всем людям без исключения, так что ссылкой на нее можно объяснить любые ситуации. Именно поэтому главным для противников Августина в итоге оказывается не наличие или отсутствие прямого внешнего призыва со стороны Бога, а готовность человека силами своей свободной воли избрать путь веры и служения Богу, следуя либо естественному закону, либо письменному (ветхозаветному) закону, либо евангельской проповеди ^[51]. При этом само наличие прямого призыва со стороны Бога оказывается полностью обусловлено предведением Богом того, что у человека будет свободное желание уверовать в ответ на этот призыв; лишь тем, у кого есть это первичное свободное желание, Бог подает спасительную благодать, необходимую человеку для дальнейшего движения по пути спасения. В случае признания всеобщности этого принципа и распространения его на младенцев, единственным способом решить проблему вечной гибели тех младенцев, которые умерли, не приняв крещения ^[52], для оппонентов Августина оказывается постулирование того, что в них Бог все же предузнает некую их собственною волю, а так как реальной воли у них нет, Он предузнает волю гипотетическою, которая была бы у них, если бы они дожили до того возраста, в котором уже могли бы сознательно пользоваться собственной волей ^[53].

2. «Пребывание в добре». В «Письме Августину» Проспера теме пребывания в добре уделено значительно меньше внимания, чем в «Письме Августину» Илария, однако оба дают весьма близкие сведения о позиции противников Августина в этой области. Согласно Августину, пребывание в добре является исключительно даром Бога и зависит только от того, продолжает ли Бог постоянно подавать человеку необходимую для этого пребывания благодать. Хотя свободная воля человека не упраздняется благодатью, в рамках августиновской концепции не допускается, что воля предопределенного к спасению человека может отвергнуть подаваемую Богом спасительную благодать: если человек принадлежит к избранным и предопределенным, то благодать внутренне воздействует на его волю таким образом, что человек, хотя и сохраняет гипотетическую (природную) возможность сопротивляться благодати, никогда эту возможность не реализует, то есть актуально всегда сам хочет подчиняться воздействующей на него спасительной благодати. Поэтому пребывание в добре и спасение как конечный результат этого пребывания зависят только от того, подаст ли Бог человеку достаточную для пребывания благодать. Галльские оппоненты Августина, как свидетельствует Проспер, расценивали эту августиновскую концепцию как учение о необходимости и о судьбе, которым устраняется всякое человеческое усердие и упраздняются все добродетели; они отмечали, что если Бог заранее определил, что тому или иному человеку Он не подаст спасительную благодать, тогда любое стремление человека изменить свою участь является абсолютно бесполезным. Как следствие, бесполезными оказываются и любые обращенные к грешникам проповеди и увещания, поскольку сами по себе они не могут оказать на людей никакого воздействия: к ним прислушиваются лишь те, кому Бог посылает спасительную благодать, то есть те, кого Бог предопределил к спасению ^[54]. Желая сохранить представление о том, что человек всегда может по собственному свободному выбору отпасть от Бога или покаяться и вернуться на путь спасения, галльские противники Августина утверждали, что решение и желание человека в каждом спасительном акте предшествуют действию благодати: сначала человек сам избирает добро, а затем в ответ на этот выбор Бог посылает человеку необходимую для успешного осуществления выбранного добра благодать. При таком подходе, как справедливо отмечает Проспер, во всех актах, служащих пребыванию в добре, «воля человека производит для себя помощь Божественной благодати, а не благодать подчиняет себе человеческую волю» ^[55]. Прямым следствием этой позиции было несогласие галльских оппонентов Августина с тем, что число спасаемых и погибающих точно определено Богом и не может быть изменено ^[56]; они утверждали, что благодаря внешним призывам к исправлению и собственному старанию человек может стать из злого добрым, а значит и из погибающего — спасающимся ^[57].

Заключительную часть «Письма Августину» Проспер начинает с общей оценки мнений противников Августина как «остатков пелагианской превратности» ^[58]. Сопоставление с пелагианами, отсутствующее в «Письме Августину» Илария, используется Проспером для того, чтобы дополнительно подчеркнуть опасность для вероучения антиавгустиновской позиции и побудить Августина продолжить дело борьбы с пелагианами, выступив против новых противников. В условных предложениях Проспер формулирует те заблуждения оппонентов, которые представляются ему наиболее опасными ^[59]: начало спасения полагается в самом человеке; человеческая воля ставится выше Божественной; человек, будучи «злым по происхождению», то есть унаследовавшим от Адама греховность, несмотря на это объявляется источником добра для самого себя; оказывается, что человек может угодить Богу чем-то своим, а не только тем, что Сам Бог подал человеку по благодати. Как этот набор ошибочных тезисов, так и встречающиеся в письме положительные формулировки, в которых Проспер противопоставляет учение Августина взглядам его галльских оппонентов, свидетельствуют о том, что в момент написания «Письма Августину» Проспер полностью и безоговорочно разделял все положения учения Августина о соотношении человеческой свободы и Божественной благодати, вслед за Августином считая, что все в спасении зависит только от благодати Бога; столь же безоговорочно Проспер принимал августиновскую концепцию предопределения. Общая августиновско-просперовская позиция удачно выражена в краткой формулировке Проспера: «Благодать предшествует всем добрым заслугам, и от нее даруется возможность их существования. Бог по намерению и замыслу Своей воли, судя тайно и действуя явно, создает один сосуд для чести, а другой — для поругания. Никто не оправдывается иначе, чем благодатью, и никто не рождается иначе, чем в грехе» ^[60].

Обращаясь к Августину с призывом выступить письменно против взглядов галльских полупелагиан, Проспер формулирует своего рода программу ожидаемого им от Августина ответа ^[61]. Во-первых, Проспер просит Августина показать, что речь в дискуссии идет о действительно принципиальных вероучительных вопросах, а не о каких-то частностях, по поводу которых можно придерживаться вообще каких угодно мнений или уклоняться от выражения своей позиции, как это предлагали делать некоторые из галльских противников Августина. Во-вторых, Проспер считает, что в ответе Августина должно быть особо указано, что благодать не отменяет и не уничтожает свободу решения (выбора) человека, но воздействует на человеческую волю и действует вместе с ней. Из этого видно, что Проспер чувствовал, насколько проблемной в рамках августиновской позиции оказывается рациональная защита принципа человеческой свободы, однако считал, что такая защита все же может быть построена. В-третьих, Проспер просит Августина прояснить соотношение предведения и предопределения (намерения) Бога: хотя в основном тексте письма Проспер присоединяется к мнению Августина о том, что предведение зависит от предопределения, а не наоборот, в заключительной части он приводит альтернативную позицию, тем самым демонстрируя свое некоторое колебание в этом вопросе ^[62]. В-четвертых, Проспер спрашивает Авугстина, какой должна быть проповедь о предопределении, чтобы она не воспринималась как препятствующая побуждению верующих к добру и как ведущая людей к отчаянию. В-пятых, Проспер хочет, чтобы Августин объяснил, как следует относиться к тому, что многие предшествующие церковные писатели придерживались по этому вопросу иной точки зрения, чем Августин, а именно, считали предопределение зависящим от предведения. Этот пункт тесно связан с той общей проблемой, о которой кратко говорит Проспер и гораздо более подробно — Иларий: с раздававшимися в адрес Августина упреками в том, что он вводит некие новшества, о которых никогда не учили предшествующие отцы Церкви ^[63]. Дополнительную значимость и опасность такого рода обвинениям придавало то, что против взглядов Авугстина выступали влиятельные в Южной Галлии церковные деятели: упоминаемый Проспером Арелатский епископ Елладий; не упоминаемый, но несомненно подразумеваемый и Проспером, и Иларием настоятель монастыря святого Виктора в Марселе Иоанн Кассиан; другие церковные иерархи и монахи. Если у Августина и были сторонники среди высшего духовенства Южной Галлии, они никак себя не проявили, поэтому защищать его учение оказались вынуждены два мирянина — Проспер и Иларий — с немногими друзьями, которых Проспер называет в письме «неустрашимыми любителями совершенной благодати» ^[64].

Желая опереться на авторитет Августина, Проспер в заключении письма гораздо более решительно и настойчиво, чем Иларий, призывает самого Гиппонского епископа вступить в полемику с противниками и вновь детально изложить учение о благодати, чтобы тем самым дать наставление смиренным и обличить гордых, чтобы вскрыть «гнойник» заблуждения, убедив заблуждающихся в их «болезни» и показав им путь к исцелению ^[65]. Августин не мог не откликнуться на столь убедительную аргументацию и на столь горячий призыв Проспера. Сколько времени заняло доставление писем Проспера и Илария из Галлии в Северную Африку и написание Августином ответного сочинения «О предопределении святых» — неизвестно, но, вероятно, не менее года, поэтому можно условно считать, что это сочинение было завершено Августином в 429 г. и в том же году попало в Галлию ^[66].

Детальный анализ того, как именно Августин отреагировал в ответном сочинении на те или иные аргументы своих галльских противников или рассуждения самих Проспера и Илария, невозможен в рамках данного предисловия ^[67]. Необходимо лишь отметить, что критика со стороны галльских полупелагиан не побудила Авугстина в чем-то изменить свою позицию. В трактате «О предопределении святых» Августин изложил со множеством дополнительных иллюстративных деталей в точности то же учение о благодати и предопределении, которое он ранее отстаивал в сочинении «Об упреке и благодати» и частично выражал во многих более ранних трудах, написанных в контексте полемики с пелагианами. Есть все основания считать, что первоначально Проспер воспринял этот ответ Авугстина с воодушевлением и до 431 г. оставался верным последователем Авугстина. Эта первоначальная реакция Проспера отражена в сочинении «Ответы на извлечения генуэзцев» ^[68], написанном вскоре после кончины Августина в августе 430 г.; оно посвящено рассмотрению нескольких цитат из трактата «О предопределении святых», присланных Просперу двумя пресвитерами из Генуи вместе с просьбой их прокомментировать. Во всем тексте этого небольшого сочинения Проспера нет ничего, что позволяло бы предположить его несогласие с какими-то мыслями трактата Августина «О предопределении святых». Свои взгляды по вопросу о предопределении Проспер изменил лишь в следующий период, начавшийся после 431 г.: под влиянием не прекращавшейся критики августиновской концепции предопределения со стороны ее противников он сначала попытался несколько изменить и смягчить августиновскую позицию, а затем стал избегать прямого обсуждения вопроса о предопределении и даже самого использования этого понятия.

Сокращенные обозначения в аппарате разночтений

Издания

PL — PL. Vol. 33

CSEL — CSEL. Vol. 57

BA — Bibliothèque Augustinienne. Vol. 24

Прочие сокращения

app — чтение приводится не в основном тексте указанного перед этой пометкой издания, а в аппарате (примечаниях) к нему

mss — чтение засвидетельствовано в одной или нескольких рукописях, однако не внесено в основной текст издателями

om. — отсутствие в одном источнике текста, присутствующего в другом источнике.

БИБЛИОГРАФИЯ

Epistula ad Augustinum:

Издания и переводы

Prosper. Ep. Aug. (= Aug. Ep. 225) // PL = Prosper. Epistula ad Augustinum (= Augustinus. Epistula 225) // Patrologiae Cursus Completus: Series Latina / Ed. J. P. Migne. Parisiis, 1841. Vol. 33. Col. 1002–1007

Prosper. Ep. Aug. (= Aug. Ep. 225) // CSEL = Prosper. Epistula ad Augustinum (= Augustinus. Epistula 225) // Sancti Aureli Augustini Hipponiensis episcopi Epistulae / Ed. A. Goldbacher. Vindobonae etc., 1911. Vol. 4. P. 454–468. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 57)

Prosper. Ep. Aug. (= Aug. Ep. 225) // Letter. 1963 = Prosper of Aquitaine. Letter to Augustine // Idem. Defense of St. Augustine / Ed., transl. P. de Letter. Westminster (Maryland); London, 1963. P. 38–48 [перевод на английский язык]

Prosper. Ep. Aug. (= Aug. Ep. 225) // Augustine. Letters. 2005 = Augustine. Letter 225 // Augustine. Letters / Transl. R. Teske. Hyde Park (New York), 2005. Vol. 4. P. 87–94. (The Works of Saint Augustine; Ser. 2. Vol. 4) [перевод на английский язык]

Prosper. Ep. Aug. (= Aug. Ep. 225) // BA. Vol. 24 = Prosper d’Aquitaine. Lettre à saint Augustin // Augustin. Aux moines d’Adrumète et de Provence / Ed., trad. J. Chéné, J. Pintard. [Bruges], 1962. P. 392–413. (Bibliothèque Augustinienne: Les oeuvres de saint Augustin; 24) [латинский текст и перевод на французский язык]

Проспер Аквитанский. Письмо Августину (среди писем Августина 225-е) // Августин. Антипелагианские сочинения позднего периода / Пер.: Д. В. Смирнов, ред.: А. Р. Фокин. М., 2008. С. 299–309

Прочие источники

Aug. Corrept. // CSEL. Vol. 92 = Augustinus. De correptione et gratia liber unus // Augustinus. Contra sermonem Arrianorum liber unus; De correptione et gratia liber unus / Ed. M. J. Suda, G. Folliet. Wien, 2000. P. 127–280. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 92)

Aug. Don. pers. (Praed. sanct. II) // CSEL. Vol. 105 = Augustinus. De dono perseverantiae [= De praedestinatione sanctorum liber II] // Augustinus. Späte Schriften zur Gnadenlehre / Ed. V. H. Drecoll, Chr. Scheerer, B. Gleede. Berlin; Boston, 2019. P. 219–271. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 105)

Aug. Ep. // CSEL. Vol. 34, 44, 57 = Augustinus. Epistulae // Sancti Aureli Augustini Hipponiensis episcopi Epistulae / Ed. A. Goldbacher. Vindobonae etc., 1895. Vol. 1; 1898. Vol. 2; 1904. Vol. 3; 1911. Vol. 4. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 34, 44, 57)

Aug. Praed. sanct. I // CSEL. Vol. 105 = Augustinus. De praedestinatione sanctorum [liber I] // Augustinus. Späte Schriften zur Gnadenlehre / Ed. V. H. Drecoll, Chr. Scheerer, B. Gleede. Berlin; Boston, 2019. P. 177–218. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 105)

Hilar. Ep. Aug. (= Aug. Ep. 226) // CSEL = Hilarius Massiliensis. Epistula ad Augustinum (= Augustinus. Epistula 226) // Sancti Aureli Augustini Hipponiensis episcopi Epistulae / Ed. A. Goldbacher. Vindobonae etc., 1911. Vol. 4. P. 468–481. (Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum; 57)

Prosper. Genuen. // PL. Vol. 51 = Prosper. Pro Augustino responsiones ad excerpta Genuensium // Patrologiae Cursus Completus: Series Latina / Ed. J. P. Migne. Parisiis, 1846. Vol. 51. Col. 187–202

Августин. О даре пребывания [= О предопределении святых. Книга II] // Августин. Антипелагианские сочинения позднего периода / Пер.: Д. В. Смирнов, ред.: А. Р. Фокин. М., 2008. С. 381–457

Августин. О предопределении святых // Августин. Антипелагианские сочинения позднего периода / Пер.: Д. В. Смирнов, ред.: А. Р. Фокин. М., 2008. С. 321–380

Августин. Об упреке и благодати // Августин. Антипелагианские сочинения позднего периода / Пер.: Д. В. Смирнов, ред.: А. Р. Фокин. М., 2008. С. 217–272

Исследования ^[69]

Cappuyns M. J. Le premier représentant da l’augustinisme médieval, Prosper d’Aquitaine // Recherches de Théologie Ancienne et Médiévale. 1929. Vol. 1. P. 309–337

Chadwick O. Euladius of Arles // The Journal of Theological Studies. 1945. Vol. 46. No. 183/184. P. 200–205

Chéné J. Que signifiaient «initium fidei» et «affectus credulitatis» pour les semipélagiens? // Recherches de science religieuse. 1948. Vol. 35. P. 566–588

Chéné J. Le semipélagianisme du midi de la Gaule d’après les lettres de Prosper d’Aquitaine et d’Hilaire à St. Augustin // Recherches de science religieuse. 1955. Vol. 43. P. 321–341

Chéné J. Notes complémentaires // Augustin. Aux moines d’Adrumète et de Provence / Ed., trad. J. Chéné, J. Pintard. [Bruges], 1962. P. 799–812. (Bibliothèque Augustinienne: Les oeuvres de saint Augustin; 24)

Delmulle J. Prosper d’Aquitaine contre Jean Cassien: Le Contra collatorem, l’appel à Rome du parti Augustinien dans la querelle postpélagienne. Barcelone; R., 2018. (Textes et Etudes du Moyen Âge; 91)

Elberti A. Prospero d’Aquitania: Teologo e discepolo. Roma, 1999

Hwang A. Y. Intrepid Lover of Perfect Grace: The Life and Thought of Prosper of Aquitaine. Washington, 2009

*Kasper C. M. Der Beitrag der Mönche zur Entwicklung des Gnadenstreites in Südgallien, dargestellt an der Korrespondenz des Augustinus, Prosper und Hilarius // Signum Pietatis: Festgabe für Cornelius Petrus Mayer / Hrsg. A. Zumkeller. Würzburg, 1989. S. 153–183

Letter P., de. Introduction // Prosper of Aquitaine. Defense of St. Augustine. 1963. P. 3–20

Lorenz R. Der Augustinismus Prospers von Aquitanien // Zeitschrift für Kirchengeschichte. 1962. Bd. 73. P. 217–252

Ogliari D. Gratia et Certamen: The Relationship between Grace and Free Will in the Discussion of Augustine with the So-called Semipelagians. Leuven, 2003

*Pietri L., Heijmans M., ed. Prosopographie chrétienne du Bas-Empire: 4. La Gaule chrétienne (314-614). Paris, 2013. 2 vol.

Plinval G., de. Prosper d’Aquitaine interprète de saint Augustin // Recherches Augustiniennes. 1958. Vol. 1. P. 339–355

Valentin L. Saint Prosper d’Aquitaine: Étude sur la littérature latine ecclésiastique au cinquième siècle en Gaule. Paris; Toulouse, 1900

Villegas Marín R. La recepción del agustinismo en los círculos monásticos provenzales durante la primera mitad del siglo V // Controverses et polémiques religieuses: Antiquité — Temps Modernes. Paris, 2007. P. 67–71

Villegas Marín R. El Carmen de prouidentia Dei: Estudio histórico y doctrinal. Diss. Barcelona, 2008

Villegas Marín R. Las cartas no conservadas de la correspondencia entre Próspero de Aquitania, Hilario de Marsella y Agustín de Hipona: Los orígenes de la llamada «controversia semipelagiana» // Sacris erudiri. Turnhout, 2008. Vol. 47. P. 165–207

Weaver R. H. Divine Grace and Human Agency: A Study of the Semi-Pelagian Controversy. Macon: Mercer University Press, 1996

Смирнов Д. В. Пелагианство // Православная энциклопедия. М., 2019. Т. 55. С. 224–258

Уивер Р. Х. Божественная благодать и человеческое действие: Исследование полупелагианских споров / Пер.: А. В. Кырлежев, ред.: А. Р. Фокин. М., 2006 (русский перевод Weaver. 1996)

Фокин А. Р. Проспер Аквитанский // Православная энциклопедия. М., 2020. Т. 58. С. 427–443