Письмо Луцида епископам
Луцид
Письмо епископам[1]
Копия письма пресвитера Луцида[2]
Пресвитер Луцид — блаженнейшим господам и во Христе достопочтеннейшим отцам, епископам Евфронию, Леонтию, Фонтею, Вивенцию, Мамерту, Пациенту, Вериану, Авксанию, Фавсту, Павлу, Мегетию, Греку, Евтропию, Леонтию, Клавдию, Марцеллу, Кроку, Василию, Клавдию, Урсицину, Претекстату, Прагмацию, Теопласту, Левкадию, Вивенцию, Юлиану, Амикалу, Иоанну, Опилиону и Лицинию[3].
Ваше обличение — [залог] всеобщего здоровья[4], и ваше суждение[5] — врачебное средство. Поэтому и я принимаю это высшее лекарство, чтобы, обвинив [свои] прежние заблуждения, получить извинение [за них] и очиститься спасительным исповеданием. Итак, в согласии с недавними постановлениями досточтимого Собора[6], я вместе с вами осуждаю то мнение[7],
(1)[8] которое говорит, что с Божественной благодатью не нужно сочетать труд человеческого послушания[9];
(2) которое говорит, что после падения первого человека [свободное] решение воли целиком истреблено;
(3)[10] которое говорит, что Христос, наш Господь и Спаситель, принял смерть не ради спасения всех [людей];
(4)[11] которое говорит, что предведение Бога насильно подталкивает людей к смерти, или же что по воле Бога погибают те, кто погибают;
(5)[12] которое говорит, что после принятия законного крещения всякий, кто впадает в грех, умирает в Адаме;
(6) которое говорит, что одни [люди] предназначены к смерти, а другие предопределены к жизни;
(7) которое говорит, что никто из язычников, [живших] от Адама до Христа, не был спасен при пришествии Христа посредством первой благодати Бога, то есть посредством закона природы,— [причем никто не был спасен] по той причине, что [все они] полностью утратили свободное решение в первом прародителе [Адаме][13];
(8) которое говорит, что патриархи и пророки, или же некие наивысшие из святых даже до времени искупления жили в райской обители[14];
(9) которое говорит, что не существует [вечного] огня и ада[15].
Все эти [мнения] я осуждаю как нечестивые и полные богохульств.
При этом я признаю благодать Бога таким образом, что (1a)[16] всегда соединяю с благодатью настойчивость и усилие человека, и провозглашаю, что (2a) свобода человеческой воли не истребилась, но сделалась ослабленной и немощной, а также, что (4a; 6a) тот, кто спасен, подвержен опасности [погибнуть], а тот, кто погиб, мог быть спасен.
Также, что (3a) Христос, наш Бог и Спаситель, в той мере в какой это относится к богатству Его благости[17], заплатил цену смерти за всех [людей][18]; ведь Он не хочет, чтобы кто-то погиб[19], поскольку Он — Спаситель всех людей, а особенно верующих[20], щедрый ко всем, кто Его призывают[21]. И поскольку в случае столь важных вещей нужно полностью отчитаться перед совестью, то вот, как я помню, я прежде говорил, что Христос пришел только ради тех [людей], о которых Он заранее знал, что они уверуют; при этом я следовал[22] изречениям Господа, говорящего: Так и Сын Человеческий не пришел, чтобы Ему служили, но пришел послужить и отдать Свою душу как искупление за многих[23], и еще: Это — чаша Моей Крови Нового Завета, которая проливается за многих для оставления грехов[24], и этим словам апостола: Как установлено, что людям [надлежит] однажды умереть, так и Христос однажды принесен в жертву, чтобы понести грехи многих[25]. Но ныне, убежденный авторитетом священных свидетельств, которые в изобилии можно найти рассеянными во всем Божественном Писании, и выяснивший содержание отеческого учения[26], я охотно признаю, что Христос пришел также ради погибших, поскольку они погибли не по Его воле. В самом деле, непозволительно ограничивать богатство неизмеримой благости и Божественные благодеяния таким образом, что они будут сочтены относящимися только к тем [людям], которые, как представляется, спасены. Ведь если мы скажем, что Христос принес средства врачевания только тем, кто искуплены, то может показаться, что мы освобождаем от вины тех, кто не искуплены, хотя ясно, что последние подлежат наказанию как презревшие искупление.
Я также согласен с тем, что (7a; 8a) сообразно устроению и порядку веков в надежде на пришествие Христа одни [люди] были спасены законом благодати, другие — законом Моисеевым, третьи — законом природы, который Бог начертал в сердцах всех [людей][27]; при этом от начала мира никто не был освобожден от родовых уз[28] иначе, чем посредническим ходатайством[29] священной Крови [Христовой].
Я также объявляю, что (9a) вечный огонь и адское пламя приготовлены для тех поступков, за которые полагается наказание смертью[30], поскольку Божественный приговор заслуженно следует за той виной человека, которая сохраняется до конца [его жизни][31]; под этот приговор справедливо подпадают те, кто не веруют в эту [истину] от всего сердца.
Молитесь за меня, святые господа и апостольские отцы.
Пресвитер Луцид подписал это письмо собственной рукой; я принимаю то, что в нем утверждается, и осуждаю то, что в нем осуждено.
[1] © Перевод, примечания: Д. В. Смирнов, 2023. Права на публикацию и распространение в сети интернет принадлежат веб-ресурсу www.virtusetgloria.org. Полностью на русский язык письмо переводится впервые. Мне известны два предшествующих частичных русских перевода: 1) в рамках русского перевода с французского языка собрания догматических постановлений, принимаемых в Римско-Католической Церкви, на основе так называемого собрания Денцингера и др. источников (см.: Христианское вероучение: Догматические тексты учительства Церкви IIXX вв. / Ред.: свящ. П. Дюмулен; пер. с французского: Н. Соколова, Ю. Куркина. СПб.: Издательство св. Петра, 2002. С. 338–339; переведены вступление, все осуждаемые положения и один абзац из последующего разъяснения); 2) перевод Р. А. Багрова, опубликованный в сети интернет в группе ВК «Ἀλήθεια» (https://m.vk.com/wall-184478279_172474; переведены только осуждаемые положения № 1–6). Мой перевод выполнен по критическому изданию А. Энгельбрехта (Lucud. Ep. (= Faust. Ep. 2) // CSEL. Vol. 21. P. 165–168); для сверки использовались издание Б. Круша (Krusch. 1887. P. 290–291), полный итальянский перевод (Neri. 2011. P. 156–161) и переводы отдельных цитат в исследовательской литературе (библиографию изданий и исследований, а также раскрытие сокращенных обозначений цитируемых в примечаниях сочинений см. в моей вводной статье: «Арелатский Собор (470) и дело Луцида: введение к переводу источников»). Об обстоятельствах появления письма также см. в моей вводной статье.
[2] В русском переводе Н. Соколовой и Е. Куркиной имя передано ошибочно: «Луцидий» (что соответствует латинской форме «Lucidius», а не «Lucidus»); в русском переводе Р. А. Багрова предлагается форма «Люцид», однако в русской традиции транскрипции латинских имен «л» перед «у» не смягчается (ср., например, популярное имя «Луций» = «Lucius»). Я сам употреблял такую неверную транскрипцию в статье «Пелагианство» (см.: Смирнов. 2019. С. 254); сейчас я считаю это ошибкой.
[3] Порядок имен епископов имеет различия в разных рукописях; я следую порядку критического издания.
[4] Лат. «salus publica» (буквально — «общее/всенародное здоровье» или «общее/всенародное спасение»); поскольку Луцид далее во второй части фразы использует образ, относящийся к врачеванию, то, вероятно, и здесь он подразумевает, что «обличение» («упрек») епископов, которые должны надзирать за чистотой вероучения, служит залогом здорового состояния всей церковной общины.
[5] Здесь Луцид, по-видимому, подразумевает не общие вероучительные постановления Собора, о которых идет речь ниже, а суждение (судебное постановление), относящееся конкретно к нему. Из дальнейшего содержания письма видно, что ему было предписано от своего лица изложить принятые Собором осуждения заблуждений и вероучительные положения, подтвердив тем самым свое полное согласие с ними.
[6] Луцид не сообщает прямо, о каком Соборе идет речь, однако исследователи традиционно считают, что он подразумевает Арелатский Собор 470 г.
[7] Лат. «sensum illum, qui dicit». Формально объектом осуждения являются перечисляемые далее «мнения», которые «говорят» («гласят») нечто ошибочное. Вместе с тем осуждения можно понять и как относящиеся к носителям перечисляемых заблуждений: «осуждаю вот какой образ мыслей: [если] кто говорит…» и т. д.
[8] Для удобства ссылок на положения я ввожу их порядковую нумерацию.
[9] В переводе Р. А. Багрова («…что с трудом человеческого послушания не должна быть соединена божественная благодать») смысл этой фразы передан неверно; по причине некорректной интерпретации текста переводчик в примечании 4 ошибочно заявляет, что положение № 1 содержит «осуждение пелагианства». Однако в латинском тексте осуждаемое мнение формулируется так: «не нужно сочетать/соединять» («non esse iungendum») — что? «труд человеческого послушания» («laborem humanae oboedientiae») — с чем? «с божественной благодатью» («diuinae gratiae»), поэтому речь здесь идет не о пелагианском мнении, а о противоположном радикальном антипелагианском мнении,— что для спасения достаточно одной только благодати и к ней не нужно присоединять собственный труд (это мнение Фавст приписывал сторонникам учения о предопределении в Письме Луциду, в Проповеди 3 и в сочинении «О благодати»). Таким образом, в отличии от анафематизмов из письма Фавста, где есть один антипелагианский анафематизм (№ 1), в положениях Луцида антипелагианских утверждений вообще нет. Вероятно, это связано с тем, что епископы сочли излишним вновь осуждать ранее уже осужденное Церковью пелагианство.
[10] Это положение соответствует анафематизму № 6 в письме Фавста Луциду.
[11] Это положение соответствует анафематизму № 3 в письме Фавста Луциду.
[12] Это положение соответствует анафематизму № 2 в письме Фавста Луциду.
[13] Это положение не имеет соответствия в анафематизмах из письма Фавста. В нем защищается свойственное пелагианам (однако не обязательно требующее пелагианской интерпретации) представление о том, что сама природа человека является «первой благодатью», поэтому даже до пришествия в мир Иисуса Христа и дарования спасительной благодати люди могли спасаться «по природе» (язычники и праведники до Моисея) или «по закону» (после дарования Закона еврейскому народу). В следующем положении Луцид оговаривает, что это спасение не было полным, отмечая, что даже праведники не входили в рай до того времени, когда вход туда был открыт для людей благодаря искупительной смерти Иисуса Христа. Таким образом, актуально спасение всех живших до Христа происходит только после Его пришествия, однако потенциально эти люди заслужили собственное спасение благодаря использованию природных и законных средств. Фавст защищал аналогичную концепцию в сочинении «О благодати» (см.: Faust. De gratia II 10–11 // CSEL. Vol. 21. P. 83–90).
[14] Это положение не имеет соответствия в анафематизмах из письма Фавста. Оно дополняет предыдущее, исключая возможность того, что полнота спасения (= «пребывание в раю») могла быть достигнута до явления в мир Иисуса Христа и до искупления. Ниже Луцид еще раз повторяет эту мысль, подчеркивая, что освобождение от первородного греха и спасение возможны только благодаря Крови Христовой.
[15] Это положение не имеет соответствия в анафематизмах из письма Фавста. Вероятно, оно направлено против учения о всеобщем спасении (апокатастасисе); кто именно придерживался такого учение в этот период — неизвестно, однако это могли быть некие последователи Оригена и Евагрия в монашеской среде.
[16] Я обозначаю положения, в которых Луцид излагает положительное учение, противоположное осужденным им положениям, теми же номерами, что и соответствующие осуждаемые положения, с добавлением буквы «а» (1a и т. д.)
[17] Лат. «diuitia bonitatis»; это выражение употребляется в Рим 2. 4.
[18] Ср.: 1 Кор 6. 20; 2 Кор 5. 15.
[19] Ср.: 2 Петр 3. 9.
[20] 1 Тим 4. 10.
[21] Рим 10. 12.
[22] Во всех трех приводимых далее изречениях употребляется не слово «все», а слово «многие»; приводя их Луцид хочет косвенно подчеркнуть, что идею о том, что спасаются не все люди, а лишь избранные («многие»), можно вывести из Священного Писания при определенном понимании библейских текстов.
[23] Мф 20. 28.
[24] Мф 26. 28.
[25] Евр 9. 27–28.
[26] Лат. «seniorum doctrina» (буквально — «учение старцев», «учение старейшин»); Луцид подразумевает либо учение прежних церковных писаталей (церковных отцов), либо учение присутствовавших на Соборе епископов, которые по отношению к нему были «старейшинами», «старшими».
[27] Луцид говорит о трех возможных путях спасения для тех, кто жили до Христа: 1) по благодати (праведники до Моисея и в целом приверженцы истинного монотеизма); 2) по закону Моисееву (соблюдавшие закон представители еврейского народа); 3) по природному закону (соблюдавшие его язычники). Наиболее спорным является последнее положение: хотя мысль о том, что Бог начертал в сердцах всех людей (в том числе и язычников) закон, благодаря которому они могут поступать праведно, восходит к ап. Павлу (см.: Рим 2. 15), апостол не утверждает прямо, что жившие праведно язычники спасутся; многие церковные писатели (в т. ч. Августин) считали, что они погибнут, поскольку естественной добродетели без веры в истинного Бога недостаточно для спасения.
[28] Подразумеваются узы первородного греха.
[29] Лат. «intercessio» я передаю двумя словами, подчеркивающими заложенные в нем смыслы посредничества и ходатайства (предстательства).
[30] Лат. «facta capitales»; подразумеваются не только караемые на земле смертной казнью преступления, но все тяжелые грехи, ведущие к вечной смерти и потому обычно называемые «смертными» (итальянский переводчик передает это выражение просто как «peccati mortali» = «смертные грехи»; см.: Neri. 2011. P. 161).
[31] Если вина не снята с себя человеком через покаяние, которое можно принести до конца жизни, она сохраняется и впоследствии станет основанием для Божественного приговора.