Рождение свыше

Участники: Евгений Александрович Жуков, игумен Петр (Мещеринов)

Евгений Жуков:

Как мы видим из беседы Христа с Никодимом в Ин.3, «рождение свыше» – ключевой момент в жизни христианина. Настолько важный, что без этого события немыслимо вообще никакое христианство. В нашей Церкви мы считаем, что человек рождается свыше в момент крещения. Для меня всегда был непонятно учение о передаче веры от восприемников к ребенку. В Новом Завете мы видим, что рождение свыше всегда связано с активной верой в физическое воскресение Иисуса из Назарета и исповедание Его Сыном Божьим и Господом. Исповедование Господом означает деятельное признание его руководящей роли в жизни человека, а не просто пассивное и безразличное согласие с тем, что вполне возможно, что Он когда-то жил и чему-то там учил. Такой веры нет (чаще всего) ни в восприемниках, ни, естественно, в детях. Мы понимаем, что крещенный может не быть вообще христианином, то есть тем, кто деятельно принимает иго Христово на себя. Но считаем ли мы таких людей возрожденными, «рожденными свыше»? Если нет, что вполне очевидно, то зачем мы так настойчиво крестим детей? Если да, то почему все эти возрожденные христиане, которых 80% в России с трудом появляются в храме даже на Пасху? А в тюрьмах и больницах (Мф. 25) их не было вообще никогда.

Но вопрос немного в другом: является ли рождение свыше очевидным для человека? Может ли человек, который был «рожден свыше» и «крещен Духом», твердо сказать вслед за Павлом, что он действительно «новое творение»? Может ли человек, интересующийся христианством, регулярно посещающий храм из-за религиозной потребности, принимающий все таинства, но при этом живущий обычной страстной жизнью, исповедующийся в одних и тех грехах десятками лет, быть не возрожденным человеком? И главный вопрос: если я не уверен, возрожден ли я Духом, нужно ли мне особо и настойчиво просить Христа обратить меня к доверию и деятельному признанию Его Господом? Или, все же, любой крещенный должен уже считать себя «рожденным свыше» в силу своего крещения (в каком бы состоянии оно не было) и свою нехристианскую жизнь считать следствием «отсутствия должной решимости», как учил преп. Серафим?

Игумен Петр:

Тут несколько пластов. Во-первых, если крещение принимает взрослый человек, сознательно запечатлевающий свою веру во Христа Крещением и Миропомазанием, то, несомненно, он рождается свыше. Так было со мной, хотя мне никто ничего не объяснял, это я теперь только понимаю.

Если взрослый человек крестится «просто так», как, например, в миссионерских поездках, когда крестится вся какая-нибудь (условно) эвенкийская деревня, то это, скорее всего, профанация Таинства. Про новое рождение здесь трудно говорить. Если человека к крещению подвигает хоть микроскопическая, но вера (а не нежелание отделяться от коллектива, когда вся деревня идёт креститься), то, я думаю, новое рождение ему даётся. Но, скорее всего, оно не разовьётся, и назначение Таинства – запечатление веры – не исполнится (поэтому я и говорю о профанации). Незыблемым остаётся порядок, установленный не кем иным, как Самим Господом: «Идите, 1) научите..., 2) крестя их...» «Кто 1) веру имеет и 2) крестится, спасён будет». И тут речь идёт даже не о формальном научении (из него сейчас, как мы видим, в наших церквях ожидаемо ничего не выходит), а именно о том, чтобы человек, имеющий уже веру во Христа, её осознал, возгрел и запечатлел Крещением. Таков единственный и неизменный церковный порядок. Все остальные варианты – «большое стадо». (Здесь сразу начинается вопрос церковной педагогики – как именно осознать и возгреть веру; но это другая тема. «Развёрнутая катехизация» о. Георгия Кочеткова показала, что и из этого может получиться нечто не вполне должное. Здесь главное – что у нас в православии нет живой традиции сознательного крещения).

Крещение детей: сама Церковь выставила условия – церковная среда, церковная семья; и смысл крещения детей – включение их в Церковь (= христианскую семью) вместе с родителями, для которых это важно (это самый существенный момент: христианское состояние родителей). При этом семья и община (в лице восприемников) обязуется перед Церковью, что дети будут воспитаны христианами. Очевидно, что это возможно только в традиционном обществе. Крещение детей так, как оно сейчас существует, без исполнения всех обязательных, названных мною, условий – вопиющее безобразие.

Вопрос: даётся ли новое рождение младенцам при крещении? Ответ: нет, не даётся. Здесь можно сослаться на свт. Феофана Затворника. Он пишет, что всякий молодой христианин, придя в возраст, должен сознательно вменить себе обеты Крещения, которые дали за него его восприемники. Христианско-церковная среда (по мнению свт. Феофана) как бы подготовляет его к этому, облегчает это сознательное решение, но не заменяет и не подменяет его. Понятно, что это условие, опять же, может быть выполнено только в традиционно-церковном обществе, и то это всё вилами на воде... Как всегда, в бытовом православии всё смешано и перекособочено. Где-то в нём – вопиющие лакуны, а где-то – лишние переизбытки. В данном случае переизбыток: фактически св. Феофан говорит о «втором крещении» (сознательно принять на себя обеты крещения – ведь это оно и есть). Католики и протестанты (лютеране, реформаты, англикане) выходят из этой ситуации гораздо лучше. Детей они традиционно крестят (всё же это очень древний церковный обычай), а вот миропомазание (у католиков) или конфирмацию (= присоединение к церкви, у протестантов) и Первое причастие откладывают до сознательного возраста (12 – 14 лет). Этому предшествует не менее чем годичная катехизация, и до сих пор всё это у них очень грамотно и хорошо выстроено. Там как раз есть эта живая традиция.

Что касается самоидентификации себя как «рождённого свыше» – то это очень непростой и тонкий вопрос. В нашей церковной педагогике совершенно нет никакого инструментария для этого. Обильный инструментарий есть у старых реформатов, они прямо перечисляют признаки, возрождён ты или нет. Но у реформатов это накладывается на фундамент двойного предопределения, а человек, мне кажется, этого не может выдержать. Вопреки заповеди «не судите прежде времени», человек автоматически судит ближнего: «я возрождён, а ты нет», и превозносится. Я считаю это педагогически крайне вредным и опасным. Конечно, лучше всего 1) точно осознавать, что я призван Богом; 2) в связи с этим – «со страхом и трепетом совершать своё спасение», зная, что Писание предупреждает о возможности отпасть; 3) но ни в коем случае не судить никого; и даже видя по явным признакам, что тот или иной мой ближний не возрождён к жизни во Христе, препоручать его Богу, в надежде, что он может быть возрождён в будущем. Кстати, такой ход мыслей у многих православных отцов есть; но он не увязывается именно с новым рождением. Лучшее учение о признаках нового рождения – у пиетистов; хотя и между ними были споры. Так, например, Шпенер считал педагогически-неизбежными и свойственными процессу совершенствования христианина те или иные искушения богооставленности, а Франке полагал, что признаком нового рождения как раз является высокая неизменность внутреннего состояния, «непа́дательность», говоря православным языком. Но, во всяком случае, эта тема была в центре их внимания.

Теперь кратко отвечаю на вопросы: «Является ли рождение свыше очевидным для человека?» Если есть соответствующая разумная церковная педагогика, это со временем становится очевидным. «Может ли человек, который был «рождён свыше» и «крещён Духом», твёрдо сказать вслед за Павлом, что он действительно «новое творение»?» Непростой вопрос. «Смесь нового и ветхого» – про себя я бы так сказал. «Может ли человек, интересующийся христианством, регулярно посещающий храм из-за религиозной потребности, принимающий все таинства, но при этом живущий обычной страстной жизнью, исповедующийся в одних и тех грехах десятками лет, быть не возрождённым человеком?» Увы, может; и многие, многие прихожане наших храмов (да и священнослужители), по сути, не христиане; но тут такая смесь внутренних и внешних причин, что чаще всего определить точно невозможно. И главный вопрос: «Если я не уверен, возрожден ли я Духом, нужно ли мне особо и настойчиво просить Христа обратить меня к доверию и деятельному признанию Его Господом?» Если христианин «дошёл» до внутренней потребности прояснить это для себя, то конечно. «Или, всё же, любой крещенный должен уже считать себя «рождённым свыше» в силу своего крещения (в каком бы состоянии оно не было) и свою нехристианскую жизнь считать следствием «отсутствия должной решимости», как учил преп. Серафим?» Ну нет, это заблуждение, которое мы разобрали выше... Я и говорю, что учения о новом рождении фактически нет в православии. Именно поэтому и приходится пользоваться пиетизмом.

Евгений Жуков:

Смог ознакомиться с Бракелем, о признаках возрожденного человека, в Вашем изложении. Чувствую внутренний протест. Вот, например:

«Всякая отрада, всё услаждение и вся радость возрождённого человека находятся в Самом Боге. Его взгляд будет постоянно устремляться в том направлении; всё его внимание будет сосредоточено на этом божественном свете, и посредством такого духовного зрения он будет понимать те истины, которые прежде не разумел. Всё, что в прошлом вызывало у него восторг, теперь он ненавидит; а всё то, что он ненавидел прежде, теперь его восхищает. Теперь вся его любовь и желания сосредоточены на Боге, Христе, богообщении, чистоте сердца, самоотречении, смирении, кротости, честности и простоте, способности отобразить в себе образ Бога и жить для Его славы. Душа возрождённого христианина теперь желает думать о Боге и размышлять о пути искупления, данного Богом для несчастного человечества. Отныне он будет думать о том, как нужно искать Бога и как можно найти Его. Такой человек находит теперь наслаждение в духовных размышлениях. Поэтому теперь во всех своих действиях он решается исполнять волю Божию, дабы совершать всё как служение Богу; и что бы он ни делал, он полагает теперь делать во имя Бога, через Бога, для Бога и в Боге. Теперь же всё мирское является для него суетой, которая порождает у него только тревогу и заботы. Он отрекается от всего этого и обращается к Господу Иисусу Христу. Закон Божий является теперь для него правилом, которое он строго соблюдает и в больших, и в малых делах. Таким путём его благочестие становится известным как для обращённых людей, так и для необращённых. Невозрождённый мир будет ненавидеть его, а люди благочестивые будут радоваться о нём».

Если все это признаки возрожденного человека, то ни я, ни 90% христиан на земле, настоящих, бывших и будущих, не возрождены. И тогда узкий путь настолько узок, что едва 5 из 50000 обретают такие ощущения и как следствие – спасение. Если таков «проходной балл», то я точно не прохожу. Как цель, как образец – да. Как критерий того, что человек духовно жив – нет. Для всех этих вещей нужно особенное, редкое, интеллектуальное, психическое и физическое устроение, а также редкий образ жизни. Значит, Бог заведомо одним даёт такой набор качеств, а другим, большинству – нет.

Критерий духовно живого человека даёт апостол, говоря: «сердцем веровать, устами исповедовать, что Бог воскресил Его из мертвых». «Никто не может назвать Иисуса Господом кроме как Духом Святым!», «Ты Христос Сын Бога Живого. – Не кровь и плоть открыли тебе это, но Отец Мой...» Вот критерий возрожденного, духовного человека. Дальше уже – степень вовлеченности. И тут как раз нужно и научение, и педагогика, и образец, и цель, чтобы никто «не думал, что уже достиг». А сразу выводить такой критерий, это просто вгонять христиан в уныние: во мне этого нет, значит, я не возрожден, не спасен, вера не спасительная, и как выжать это все из себя – непонятно. Вместо радости даётся уныние. Я бы вообще критерием поставил радость: если ты радуешься о своём спасении и текущем статусе праведника, благодарен Иисусу – ты христианин. Если радости нет – то ты ещё чего-то не понял. Слово радость в частотном употреблении уступает только словам «вера» и «любовь» в Новом Завете.

Игумен Петр:

Да, Вы правы. Планка, несомненно, задрана. У Бракеля первая глава о вере, вторая – о покаянии в связи с верой. Третья глава как раз – Новое рождение. Затем пойдёт глава о проявлениях веры – и это будет как раз мир и радость. Планка там везде, правда, нестерпимо высокая... но, во-первых, таков пиетизм, по напряжённости религиозной жизни он ещё похлеще всякого православия будет, а во-вторых, здесь мне, скорее, важно противопоставление с «храмовым божеством» и «самодеятельным аскетизмом», в которые превратилась сегодня православная жизнь.

Цель, образец, максимальная планка – да, верно, обязательно нужно указать, что, конечно, это не практическое пособие, а такой же идеал, как Нагорная проповедь (согласитесь, что и к ней вполне можно отнести Ваши слова о неподъёмном «проходном балле»).