Глава 12
1. Но, чтобы никто не подумал, что мы действуем по предубеждению и пытаемся вывести то, чего нет в его словах, давайте посмотрим, добавляет ли его дальнейшее писание что-нибудь новое к тому, что мы уже знаем. В начале своего трактата он сказал:
"Из этого видно, что не только дела, но и добрые помыслы имеют источником Бога, который изначально вдохновляет нас доброй волей и дает силу и возможность совершить те вещи, что мы праведно желаем".
Но теперь, желая показать, что благочестивые мысли и святые суждения могут проистекать из природной мудрости без всякого божественного вдохновения, он приводит слова Соломона: "у Давида, отца моего, было на сердце построить храм имени Господа, Бога Израилева; но Господь сказал Давиду, отцу моему: у тебя есть на сердце построить храм имени Моему; хорошо, что это у тебя лежит на сердце; однако не ты построишь храм, а сын твой". Затем, чтобы показать смысл этого текста, наш автор рассуждает:
"Ибо, если эта мысль была благой и от Бога, то почему отказано в ее исполнении тем, кем она была вдохновлена? Но если она была злой и исходила от человека, то за что тогда похвала от Господа? Нам остается лишь принять, что это благое намерение исходило от человека. И точно также мы можем судить наши собственные мысли каждый день. Ибо не только Давиду было дано думать о себе хорошо по естеству, но и нам от природы не отказано в праве представлять что-либо хорошее".
2. Из этого текста и этих рассуждений никак не следует, что благочестивые мысли проистекают не из божественного вдохновения, а от не зависящей ни от кого свободной воли. Ведь нельзя сказать, что намерение Давида, которое, безусловно, было добрым, не исходило от Бога по той единственной причине, что Господь не хотел, чтобы храм построил не он, а его сын. Поэтому мы должны рассмотреть, из какого духа исходило это благое намерение Давида. А исходило оно от Духа, который заставил его сказать: "Не войду в шатёр дома моего, не взойду на ложе моё; не дам сна очам моим и веждам моим дремания, доколе не найду места Господу, жилища — Сильному Иакова". Когда пророк Давид выражал это желание, он хорошо знал, что истинный и совершенный храм должен быть построен Тем, Кто, будучи Сыном Божиим, стал также Сыном Давида; Кто, увидев храм, воздвигнутый Соломоном, сказал: "Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его". Но Он говорил о храме Своего тела. Поэтому для того, чтобы представить храм, уготованный Христу и Церкви, для строительства первого храма был избран не Давид, а сын Давида. Сын человеческий, по Давиду, Тот, Кто является Сыном Бога и человека. Материальный храм предвосхищает неразрушимую скинию. Именно ради такого прообраза Бог одобрил намерение Давида, но поручил исполнение его сыну, который лучше подходил для прообраза Сына Давидова. И поэтому именно Бог вдохновил Давида этим намерением и доверил его исполнение Соломону.
3. Чтобы сделать это более ясным на примерах, давайте поищем другие случаи, когда Бог не желал исполнения благих намерений, которые люди замыслили по Его вдохновению. Наш Господь повелел апостолам: "Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам". Когда апостолы услышали это, они, несомненно, услышали нечто большее, чем просто материальные звуки слов, которые коснулись их телесных ушей; в их сердцах, силой живого Слова, зажглось неугасимое пламя любви, которое вдохновило их на горячее желание проповедовать Евангелие Христа всем народам. Однако, когда позже им было запрещено проповедовать слово Евангелия в Ассии, когда при попытке пойти в Вифинию они не были допущены Духом Иисуса, скажем ли мы, что Бог не вдохновил их желание обратить к вере тех людей, которым Бог по Своему скрытому суду еще не благоволил услышать проповедуемое Евангелие? Или что Церковь, ежедневно молясь за своих врагов, то есть за тех, кто еще не принял Божественную веру, не руководствуется Духом Божьим? Кто может так утверждать, кроме того, кто сам пренебрегает этими молитвами или не верит, что вера — это дар Божий? Однако Церковь не получает для всех то, о чем она просит. Нет никакой несправедливости в Боге, который часто не дает людям того, о чем Он вдохновил их просить.
4. Соответственно, о доброй воле, то есть о привязанности к воле Божьей, нельзя в одно и тоже время говорить, что она не принадлежит человеку, и то, что человек получил ее по божественному вдохновению. Ибо "никто не благ, как только один Бог" , то какое может быть благо, которое не исходит от Творца, Который один благ? Правда, человеческая природа, Творец которой — Бог, сохранила после грехопадения свою субстанцию, форму, жизнь, разум, рассудок и другие благие дары тела и души; даже злые и порочные люди не лишены их. Но этими силами природа не достигает того, что истинно благо; они могут придать пристойность этой временной жизни, но не способны привести к жизни вечной. Ибо хорошо известно, как все философы Греции, ораторы Рима, ученые всего мира, при всей их зоркости и превосходном уме, при всех их трудах, в поисках высшего блага не достигли ничего иного, кроме того, что "осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце", потому что они принимали свою собственную мудрость за руководство в поисках истины. Когда же кто-то, устыдившись следованию этим жалким суетам и обманчивым иллюзиям, приходит к пониманию того, что то, что он принимал за свет и жизнь, есть не что иное, как тьма и смерть, то его обращение происходит не от него самого, хотя и не без его содействия. Не своими силами ему удается достичь этого начала спасения. Это скрытая и могущественная благодать Божья совершила эту перемену. Эта благодать, сметая угли мирских мнений и мертвых дел, вновь разжигает мертвое полено его сердца и воспламеняет его желанием истины; она не подчиняет человека против его воли, но заставляет его желать этого подчинения; она не увлекает его без его ведома, но показывает ему путь и ведет его. Ибо его свободная воля, которая все еще существует, созданная Богом вместе с его человеческой природой, сама по себе не отходит от суетных желаний, к которым он обратился, когда пренебрег Законом Божьим; это изменение совершает Творец. Таким образом, все исцеление падшего человека происходит не без его участия и не кем иным, как его Врачом. "Ибо мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять".