Глава 18
1. Чтобы скрыть несогласованность и противоречие между твоими различными утверждениями, ты пытаешься объединить то, что не может быть соединено и с новой дерзостью разделяешь единство членов Тела Христова на две части верующих: к одной относится то, что ты сказал в начале своего собеседования:
"Из этого видно, что не только дела, но и добрые помыслы имеют источником Бога, который изначально вдохновляет нас доброй волей и дает силу и возможность совершить те вещи, что мы праведно желаем … начинает доброе, и продолжает его, и совершает его в нас";
другая же относится к иному принципу, в котором ты сказал, что
"Но не было бы никакого основания для похвалы, (сотника) если бы Христос лишь почтил в нем то, что Сам же и дал".
И хотя ты построил все свое сочинение на утверждении этих двух принципов, которые никак нельзя объединить, теперь ты излагаешь свое намерение еще более определенно и ясно, когда говоришь:
"Таким образом, с помощью этих примеров, которые мы привели из евангельских повествований, мы можем очень ясно видеть, что различными и непостижимыми путями Бог обеспечивает спасение человеческого рода, и что Он побуждает некоторых, желающих и жаждущих, к еще большему рвению, в то время как других принуждает даже против их воли. И что в одно время Он оказывает Свою помощь для исполнения тех вещей, которые, как Он видит, мы желаем для нашего блага, в другое время вкладывает в нас начатки святого желания и дарует как начало доброго труда, так и упорства в нем. Вот почему в наших молитвах мы провозглашает Бога не только Защитником и Спасителем, но Помощником и Покровителем. Ибо в то время как Он сначала призывает нас к Себе, невежественных и нежелающих спасения, Он является нашим Защитником и Спасителем, но когда мы уже находимся на пути, дает помощь и защищает тех, кто обратился к Нему за защитой и тогда называется Помощником и Покровителем".
2. По твоим словам, таким образом, согласно этому твоему различению, [должно] будет [внести] новое разделение в единство Церкви: Господь наш Иисус Христос, о Котором говорит Священное Писание: "Родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасёт людей Своих от грехов их"; а также: "ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись", не является Спасителем всех христиан, но только некоторых, а для других Он только прибежище. Он спасает только тех, кого Бог заставляет принять благодать против их собственного желания и воли, а для тех, кто предвосхитил Божий призыв по своей свободной воле, Он является [лишь] прибежищем. Первых Он одаривает безвозмездно, вторым воздает по справедливости. Первые не заслуживают ни похвалы, ни заслуг, поскольку у них нет других добрых даров, кроме тех, что они получили; другие же увенчаны славой и получают богатую награду, потому что они обратились к Богу своими силами и предложили Ему то, чего не получили. Итак, Иисус Христос находит одних уже освобожденными, а других Он освобождает. Также и Его слово не касалось бы всех людей, когда Он сказал: "Не вы Меня избрали, а Я вас избрал", если есть те, кого Он не избрал, но кем Он был избран. Не относится ко всем и другое Его изречение: "Никто не может прийти ко Мне, если не даст ему Отец Мой", если есть те, кто может прийти к Сыну без того, чтобы Отец дал им это. Не относится ко всем и то, что сказал евангелист: " Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир", если есть такие, которые либо пришли в этот мир, не будучи тьмой, либо сами стали светом, чтобы не нуждаться в истинном Свете. Не о всех ли усыновленных сынах Божьих мы должны понимать слова апостола: "избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего", если некоторые сами разрывают свои оковы и, сбросив ярмо древнего рабства, с готовностью, рожденной их собственной свободной волей, перебегают из [лагеря] рабства дьявола в Царство Божье. Если оба эти учения должны проповедоваться в рамках одной Церкви таким образом, что ни одно из них не исключает другого, но оба должны взаимно уступать друг другу, то может случиться так, что мы примем то, чего придерживаются пелагиане, а пелагиане примут то, чего придерживаемся мы. Но тогда будет менее верно сказать, что они приняли мнение соборной Церкви, чем то, что мы (не дай Бог!) стали пелагианами. Ибо когда противоположности смешиваются, то уничтожаются лучшие элементы, потому что когда добродетель открывает дверь пороку, то человек отпадает не от порока, а от добродетели.
3. Поэтому христианские сердца ни в коем случае не признают того, в чем ты пытался их убедить, а именно, что те, кто по милости Божьей являются тем, что они есть, не заслуживают ни похвалы, ни заслуг; что Христос, пришедший спасти погибшее, спасает только одну часть христиан, а для других Он лишь помощник. Христианские сердца отвергают это различие, потому что, будучи последователями Евангелия и апостолов, не заботясь о высоком, но соглашаясь со смиренным, они испытывают ужас перед такой безумной гордостью. Ибо истинно сказать о всем теле Церкви и о каждом из ее членов, что мертвое ожило, рабское искуплено, слепое просвещено, потерянное найдено, заблудшее найдено. Нельзя также сказать, что в соответствии с твоим новым разделением членов Церкви, Христос является Спасителем одних и помощником других: Он и Спаситель, и помощник всех верующих во всем мире. И неверно говорить, что те, кому даны средства для приобретения заслуг, не заслуживают похвалы; напротив, они тем более счастливы, что у них меньше собственных даров и больше даров Божьих. Ибо нас мало беспокоит глупая обида тех гордецов, которые утверждают, что свобода воли отменяется, если мы говорим, что начало, продвижение и совершенное постоянство в добродетели — все это дары Божьи. Скорее, Божественная благодать помогает, укрепляя человеческую волю. По своей воле мы молимся, однако Бог послал Своего Духа в наши сердца, взывая: Авва, Отче. По своей воле мы говорим, но если наши слова благочестивы, то не мы говорим, а Дух Отца нашего говорит в нас. По своей воле мы творим свое спасение, но Бог действует в нас и хотением, и действием. По своей воле мы любим Бога и ближнего, но любовь — от Бога, изливается в сердца наши Духом Святым, Который дан нам. То же самое мы говорим о вере, о терпении в страданиях, о супружеском целомудрии, о девственной чистоте и обо всех добродетелях без исключения: Мы исповедуем, что им не было бы места в наших сердцах, если бы они не были нам даны, и что свободная воля, принадлежащая природе человека, всегда остается в природе, но ее качество и состояние изменяются через Посредника Бога и человеков, — человека Христа Иисуса, Который отвращает нашу волю от зла и побуждает ее желать добра; тогда, пробужденная восторгом, очищенная верой, воскресшая надеждой, воспламененная любовью, она подчиняется свободному рабству и отказывается от порабощающей свободы.