Глава 3
1. Ты думаешь, что достаточно предостерегаешь от пелагианских заблуждений, если предоставляешь нам для части избранных то, что следует иметь для всех. Но тем самым ты не соглашаешься ни с еретиками, ни с соборной [Церковью]. Первые считали, что во всех добрых делах людей инициатива принадлежит свободной воле; мы же верим, что начало даже добрых помыслов всегда принадлежит Богу. Ты придумал какую-то гибридную третью систему, не соглашаясь с обеими сторонами, и поэтому не находишь одобрения у наших врагов и не сохраняешь с нами единомыслия. Более того, как ты не видишь, что, утверждая, что люди сами проявляют инициативу в своих добрых делах и благодаря этому получают благодать, ты впадаешь в осужденное заблуждение и волей-неволей начинаешь говорить, что "благодать Божья дается в ответ на наши заслуги"?[1] Ибо нельзя сказать, что вера просящих, преданность ищущих и настойчивость стучащих не заслуживает похвалы, тем более о всех этих людях сказано, что они получают, находят и входят. И в этом вопросе напрасно или, скорее, безбожно допускать, чтобы какие-либо заслуги существовали до благодати; ибо тогда то, что сказал Господь: "Никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня", перестало бы быть совершенно истинным. Наш Господь не сказал бы этого, если бы нам было дозволено считать, что кто-то может быть обращен без Божественного озарения или что человеческая воля может сама по себе стремиться к Богу без Бога. Бог привлекает к Своему Сыну тех, кого Он призывает; Он не принуждает их силой против их воли, но делает их желающими из нежелающих. И всевозможными способами преодолевает сопротивление их неверия. Когда желание покориться Богу зародилось в их сердцах, те, кто слушает Его, поднимаются [имея] ту же волю, которая сначала удерживала их на дне; они учатся с тем же самым разумом, который сначала был невежественным; они доверяют тем же сердцем, которое сначала было недоверчиво; они желают блага тем же хотением, которое сначала не имело желания. Ибо "Господь даст благо, и земля наша даст плод свой". Но давайте посмотрим, что следует далее:
"Но легко увидеть, что спасение относится к нашей собственной воле, о которой сказано: "Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли" (Ис.1:19). И разве это не от "желающего или подвизающегося, но от Бога милующего?" (Рим. 19:16). И что значит, что Бог воздаст каждому по делам его (Рим. 2:6)? И что "Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению" (Флп. 2:13) и "благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился" (Еф.2:8-9)?
И он продолжает собирать тексты из Писания, которые кажутся взаимно противоречивыми, чтобы поставить лицом к лицу дары благодати и усилия человеческой деятельности. Таким образом, он может разделить человечество на две группы: тех, кого спасает Божья благодать, и тех, кого закон и природа делают праведными. Закон может запретить то, что является злом, но не может освободить от зла. Он делает известным повеление, но не дает готовности подчиниться, если только тот самый закон, который убивает через букву, не становится животворящим через дух благодати.
2. После этих цитат он заключает следующим образом:
"…что во всем этом является и благодать Божья, и наша свобода воли, потому что даже если своими собственными усилиями человек может подвигнуться к поиску добродетели, он всегда нуждается в помощи Господа".
Что же стало с верным утверждения, которое он высказал в начале:
"Из этого видно, что не только дела, но и добрые помыслы имеют источником Бога, который изначально вдохновляет нас доброй волей и дает силу и возможность совершить те вещи, что мы праведно желаем".
Смотри, хотя здесь ты и говоришь, что помощь Бога необходима для добрых дел, начатых людьми, ты все же приписываешь свободе их воли, без Божьей благодати, инициативу добра и стремление к добродетели. И таким образом ты утверждаешь, что, хотя добрые и полезные начинания не могут достичь совершенства без помощи Бога, однако они могут начинаться без божественного вдохновения.