Глава 19
1. Из тех предложений, которые мы рассмотрели до сих пор (оставив в стороне многие другие моменты), можно ясно и недвусмысленно увидеть, каково мнение о благодати тех, кто унижает самых истинных ее защитников и нарушает мир, которым наслаждалась Церковь после своей победы, вновь поднимая из учения осужденных еретиков какие-то жалкие рассуждения. Если бы мы подробно рассмотрели все, что нам было сообщено, наш настоящий трактат разросся бы сверх меры. То, что было приведено здесь из их сочинений, легко даст благочестивому читателю понять, к какой пропасти ведут эти пути: эти мутные реки сливаются в грязное ущелье, источающее пагубный туман. Тем не менее, я считаю необходимым, прежде чем закончить эту книгу, собрать в кратком обзоре утверждения, которые, как мы показали, не согласуются с соборной верой, чтобы читатели могли легче вспомнить из этого краткого обзора то, что во время чтения могло ускользнуть из их памяти из-за перерывов, вызванных нашими ответами.
Первое утверждение:
"Из этого видно, что не только дела, но и добрые помыслы имеют источником Бога, который изначально вдохновляет нас доброй волей и дает силу и возможность совершить те вещи, что мы праведно желаем, ибо "Всякое даяние доброе и всякий дар, совершенный нисходит свыше, от Отца светов" (Иак.1:17).
Мы также сердечно признаем это утверждение и заявляем, что оно является кафолическим.
Второе утверждение:
"Поэтому покровительство Бога всегда нераздельно присутствует с нами, и милость Творца к Своему творению столь велика, что не только сопровождает, но и предшествует ему, как то открыто исповедует испытанный пророк пред Господом, говоря: "Бог мой, милующий меня, предварит меня" (Пс. 58:11). И когда Он видит в нас какие-либо проявления доброй воли, то тотчас просвещает и укрепляет ее, побуждая к спасению, давая рост семени, которое Сам насадил, либо, которое, как Он видит, возникло благодаря нашим усилиям".
Здесь он уже отходит от первого утверждения, и то, что он сначала полностью приписывал благодати, он теперь частично приписывает свободной воле.
Третье утверждение:
"Ибо не по своему желанию человек наслаждается хорошим здоровьем, и не по своей воле исцеляется от болезней. И что толку желать благословения здоровья, если Господь, дарующий нам радости жизни, не дарует и крепости в нем? Как будто наш Врач не внушает больным желание крепкого здоровья".
Четвертое утверждение:
"Но из этого становится ясным, что благодаря совершенству нашей природы, даруемой благодатью Творца, порой являются в нас первые начатки доброй воли, которые, однако, без помощи Бога не могут достигнуть совершенства добродетелей, о чем свидетельствует апостол, говоря: "желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу" (Рим. 7:18).
Как если бы апостол, исповедующий, что именно Бог дает ему возможность иметь благие помыслы, имел бы эту благую волю по естественной склонности, а не от дара благодати.
Пятое утверждение:
"Эти вещи выглядят перемешанными и спутанными, так что для многих остается открытым важный вопрос, спасает ли нас Бог по причине начатков доброй воли в нас, или по Его милости мы получаем начала доброй воли? Ведь многие, верящие в каждое из этих положений, извлекают из них более, чем требует праведность, и впадают в различные заблуждения, которые противоречат друг другу. Если мы скажем, что начало доброй воли находится в нашей власти, то как насчет Павла-гонителя или Матфея-мытаря, из которых один был привлечен ко спасению в то время, как жаждал кровопролития и казни невинных, а другой – насилия и грабежа? Но если мы утверждаем, что благодать Божья всегда вдохновляет нашу волю, то как насчет веры Закхея, или что мы скажем о благочестии разбойника на кресте, которые некоторым усилием вошли в Царство Небесное, хотя и не были призваны?"
Автор утверждает, что и тот, кто считает [по отдельности], что добрая воля проистекает из благодати, и тот, кто говорит, что благодать зависит от доброй воли, заблуждаются; и все же он делает вывод, что мы должны принимать оба эти мнения, и приводит иллюстрацию первого на примере Павла и Матфея, а второго — на примере Закхея и благоразумного разбойника.
Шестое утверждение:
"Две вещи, а именно, благодать Божья и свободная воля, кажутся противоположными друг другу, но они находятся в согласии, и мы должны следовать им в равной степени, чтобы не оказалось, если мы отнимем одну из них у человека, что мы нарушили правило церковной веры".
Как если бы мы должны были признать и то, и другое в том смысле, что у одних людей воля предшествует благодати, а у других благодать предшествует воле, а не так, что у всех людей воля следует за благодатью. Ибо если верно, как они говорят, что свобода воли пропадает, если благодать приходит первой, тогда столь же верно, что благодать перестает быть благодатью, если свобода воли предшествует ей.
Седьмое утверждение:
"Таким образом, Адам после грехопадения получил знание о зле, но не утратил и знания о добре. Это очень ясно показывает и изречение апостола, как он говорит".
Обе части этого предложения ложны: Адам прежде узнал из Божьего предупреждения, какого великого зла ему следует остерегаться; и он утратил познание великих даров, в которых он был утвержден Богом, когда прислушался к дьяволу. И как худший вид познания зла - быть злым самому, так и худший вид незнания добра — не быть добрым.
Восьмое утверждение:
"Поэтому мы должны остерегаться относить к Господу все заслуги святых таким образом, чтобы не приписать человеческой природе только то, что является злом и пороком".
Как будто человеческая природа, прежде чем получить благодать, не находится в состоянии осуждения, не ослеплена и не ранена; или как будто святые не стали праведными даром, поскольку их заслуги проистекают из того же источника, что и их праведность.
Девятое утверждение:
"Итак, не подлежит сомнению, — говорит он, что все семена добродетелей естественным образом посеяны в душе по милости Творца. Но если они не будут пророщены промыслом Божьим, то не смогут достичь роста совершенства".
Как будто Адам, согрешив, не потерял все свои духовные дары, и как будто человек, если он хочет иметь добродетель, не должен принимать ее от Бога, а должен быть только увещеваем к ее исполнению и таким образом легче достичь совершенства.
Десятое утверждение:
"Мы читаем, что даже Иов, самый испытанный Божий служитель, получил Божественную праведность для поединка с дьяволом. Ибо если бы он выступил против врага не своей силой, а одним лишь покровительством Божьей благодати, поддерживаемый лишь Его промыслом без какой-либо силы своего терпения, то разве претерпел бы те многочисленные искушения и потери, которые причинила ему жестокость врага? Разве дьявол в этом случае не смог бы справедливо повторить тот клеветнический вопрос, который он задавал ранее: "И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку Твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя?" (Иов.1:10-11 Итак, не подлежит сомнению, что все семена добродетелей естественным образом насажены в душе по милости Творца".
Если Бог просто знал, какова сила Иова, значит, Он не дал ему ее; Он был лишь наблюдателем, а не помощником Иова в его стойкости. Но в таком случае, когда же ему понадобится помощь благодати, если эта его великая победа была результатом только его человеческих сил?
Одиннадцатое утверждение:
В связи с верой сотника:
"Но не было бы никакого основания для похвалы, если бы Христос лишь почтил в нем то, что Сам же и дал".
Нечестиво думать, что человек, который ничего не получил от Бога, более благословен, чем тот, кто получил от Него все, что имеет.
Двенадцатое утверждение:
"Ибо в то время как Он сначала призывает нас к Себе, невежественных и нежелающих спасения, Он является нашим Защитником и Спасителем, но когда мы уже находимся на пути, дает помощь и защищает тех, кто обратился к Нему за защитой и тогда называется Помощником и Покровителем".
Только тот может согласиться с этим утверждением, кто не желает быть спасенным Христом.