В нашем классе "Защитники" мы размышляли об учении о вдохновении Писания. Мы рассматривали свойства вдохновения.

Этот раздел обзора называется "Степень вдохновения", но это, вероятно, неверно. Возможно, следовало бы назвать его "Свойства вдохновения", потому что, хотя первые два свойства действительно имеют дело со степенью вдохновения, третье — нет.

Что касается вдохновения, мы видели, что всеобъемлющий характер вдохновения означает, что все Писание вдохновлено Богом. Это не значит, что есть просто некоторые книги или некоторые части этих книг, которые вдохновлены, но все Писание является носителем Божьего вдохновения. Таким образом, вдохновение является всеобъемлющим.

Второе свойство связано с глубиной вдохновения. Это то, что вдохновение является вербальным. Это не только широта Писания во всей его полноте, но вдохновение доходит до самих слов Писания.

Итак, первые два свойства вдохновения говорят о степени вдохновения — его широте и глубине. Но третье свойство заключается в том, что вдохновение соучастно. Это происходит от слова, означающего "совместное участие". Идея здесь заключается в том, что Писание является произведением как человеческих авторов, так и Божественного Автора. Бог является автором Писания, но также Писание — это и человеческое произведение. Люди составляли Писание. Книги, которые они написали, отражают их индивидуальность, их словарный запас, их образование, их подготовку и так далее. Это в значительной степени человеческие произведения. Правильное учение о вдохновении должно быть сбалансированным, чтобы Писание могло быть как человеческим, так и божественным произведением.

НАЧАЛО ДИСКУССИИ

Студент: Для толкования Писания, что мы будем считать книгой Маккавеев, поскольку она не является канонической? [ред: похоже, что автор вопроса спрашивает о книгах 1 и 2 Маккавеев, которые есть в римско-католической Библии, но нет в протестантской Библии, и поэтому не являются "каноническими" или универсальными].

Доктор Крейг: Это связано с вопросом о каноне Писания, который мы обсудим позже. Вопрос о каноне Писания связан с тем, какие книги на самом деле входят в Священное Писание. Какие книги действительно богодухновенны? Здесь католики и протестанты расходятся в отношении некоторых из этих книг, таких как 1 и 2 Маккавейские книги. Протестанты считают эти книги апокрифическими в том смысле, что они не являются частью Писания. Они не вдохновлены Богом, хотя могут быть и являются ценными историческими источниками для изучения межзаветного иудаизма и истории Израиля.

Протестантские реформаторы, такие как Кальвин и другие, очень высоко ценили эти апокрифические тексты Священного Писания и считали, что они могут быть источником настоящей мудрости, учения и помощи, но они отказали им в каноническом статусе богодухновенности. Мы рассмотрим этот вопрос немного позже. Пока что он не влияет ни на что из сказанного нами.

Студент: (человек не внятно выражает мысль, перевод дословный) Продолжая этот вопрос, можно сказать, что все откровение исходит от Бога. Точно так же, как Библия точно описывает грехопадение и грехи Давида, если бы было... в определенном смысле все творение является точным Писанием. Если бы вы могли видеть глазами Бога, вы могли бы видеть сквозь... другими словами, есть один смысл, в котором все, если смотреть глазами Бога, чтобы увидеть ошибку в том, в чем оно ошибается, — это просто точное изложение того, что неправильно. Это ошибочные представления, которые были у людей. Вы понимаете, о чем я говорю?

Доктор Крейг: Вы хотите сказать, что в некотором смысле все творение является откровением Бога?

Студент: Верно. Видя, как люди неправильно истолковывали различные вещи. Например, Маккавеи могут иметь разный смысл — истинное Писание, безошибочное. Я задаюсь вопросом, что такое безошибочность, потому что люди могут взять абсолютно истинное Писание и неправильно его истолковать.

Доктор Крейг: Безусловно, это так, но я думаю, что важно признать, что мы еще не затронули вопрос о непогрешимости Писания. Книга может быть безошибочной и не быть вдохновенной. Например, у человека может быть телефонный справочник, который был так тщательно вычитан и составлен, что он является непогрешимым. Но это не делает его вдохновенным. Аналогичным образом, вопрос о том, влечет ли вдохновение за собой или подразумевает непогрешимость, мы еще не поднимали. Это будет еще один вопрос, который мы рассмотрим позже. Многие люди считают, что вдохновение Писания не подразумевает, что Писание является непогрешимым. Даже те, кто считает, что оно подразумевает непогрешимость, всегда будут ограничивать это в некотором отношении, а не говорить, что это относится ко всему, что можно прочитать в Писании. Поэтому вопрос о неистинности — это вопрос, которым мы займемся позже. Пока он еще не поднимался. Сейчас мы говорим просто об этом свойстве быть богодухновенным — быть вдохновленным Богом. Что из этого следует в отношении истинности и неистинности — это уже другой вопрос, который мы рассмотрим позже.

Студент: Несколько недель назад мы говорили о Премудрости Соломона. Павел приводил цитаты из нее. Я знаю, что она не входит в канон, но можно ли считать ее вдохновенной?

Доктор Крейг: Нет, по крайней мере, протестанты так не считают. Очень интересно, что в самом Писании есть цитаты из некоторых небиблейских книг. Вы упомянули сходство того, что в Римлянам 1 говорится о Премудрости Соломона, что может показать, что, возможно, Павел знал об этом. Но помимо этого, в Писании есть отрывки, которые, похоже, действительно ссылаются на эти апокрифические книги. Я имею в виду, например, Иуду. Посмотрите послание Иуды главу 14: "О них же пророчествовал Енох в седьмом поколении от Адама, говоря: и т.д. и т.п.". Здесь он ссылается на эту неканоническую книгу Еноха и цитирует ее. Так что даже авторы Писания иногда цитируют эти неканонические книги. Это не означает, что они одобряют их как Писание или вдохновение, но точно так же, как Павел цитирует греческих поэтов и греческую литературу, они иногда цитируют и эти неканонические или апокрифические книги. Но это не означает, что они являются Писанием и имеют свойство быть богодухновенными или вдохновенными.

Студент: Третий элемент в этом рассмотрении — истина. Что-то может быть истинным — как, например, эти цитаты из Еноха, или что там еще — и не обязательно быть вдохновенным. Есть вещи, которые мы читаем, но это не означает вдохновения.

Доктор Крейг: Совершенно верно. Как я уже сказал, истина не является показателем вдохновения. Вот другой пример, о котором я думал: Деяния 17, речь Павла на Марсовом холме, стих 28. Он цитирует греческих поэтов. Он говорит,

[Бог] недалек от каждого из нас, ибо "в Нем мы живем и движемся и имеем бытие"; как сказали даже некоторые из ваших поэтов: "Ибо мы действительно Его потомство". Будучи потомками Бога, мы не должны думать, что Божество подобно золоту или серебру...".

Он считает, что слова этого поэта истинны, и цитирует его как способ установить связь со своей аудиторией. Простое цитирование чего-либо не означает, того, что человек говорит нечто вдохновленное Богом"[2].

Студент: Мне трудно понять. Каково же тогда ваше определение вдохновения, если у нас есть степень — свойства — вдохновения? Как же мы определяем, что что-то было вдохновлено, если мы не смотрим на то, что в каноне называется богодухновенными цитатами из предыдущих Писаний. Я немного запутался в том, что же на самом деле является определением вдохновения.

Доктор Крейг: Мы определили откровение как сообщение от Бога. Поэтому, если что-то вдохновлено, это означает буквально "вдохновлено Богом". Этот текст, обладающий свойством вдохновения, является богодухновенным; то есть, это Слово Бога к нам. Это Его обращение к нам, и поэтому это откровение. Теперь, как таковые, эти откровения от Бога могут цитировать другие источники, но это не значит, что эти цитаты также являются откровением и богодухновенны. Что касается того, как мы узнаем, какие тексты являются богодухновенными, то это еще один вопрос, который мы рассмотрим позже. В некотором смысле, это снова вопрос о каноне. Как мы узнаем, что какое-то предполагаемое откровение от Бога является вдохновенным? Мы рассмотрим этот вопрос позже. Но по одному шагу за раз. Сейчас мы просто рассматриваем свойства вдохновения — оно всеобщее, вербальное и соучастное. Это само по себе вызовет некоторые очень интересные вопросы, прежде чем мы перейдем к последующим вопросам о том, что влечет за собой вдохновение в отношении непогрешимости, и как мы можем узнать, является ли что-то вдохновенным. Это логически последующие вопросы, к которым мы вернемся позже.

Это прекрасные вопросы, к которым мы еще вернемся.

КОНЕЦ ДИСКУССИИ

Итак, вдохновение Писания является всеобщим, словесным и соучастным. Тогда возникает вопрос: как появляется такой текст? Как вдохновляется такой текст? Это приводит нас к теориям вдохновения.

Первая теория вдохновения, которая может показаться наиболее очевидной, — это теория вдохновения под диктовку; а именно, Бог говорит автору, что написать, а автор просто записывает то, что Бог ему продиктовал. С этой точки зрения, авторы Писания, по сути, являются стенографистами. Они получают диктовку от Господа и записывают то, что Он говорит, когда Он им велит, и, следовательно, Писание — это Слово Божье к нам.

По сути, это исламский взгляд на вдохновение. Вот что мусульмане думают о Коране. Коран не был написан Мухаммедом. Коран продиктован Аллахом Мухаммеду, а Мухаммед — это просто диктофон — стенограф, который записывает диктовку, данную ему Богом в Коране. Поэтому вопрос заключается в том, применима ли такая теория вдохновения к книгам Библии так же, как, по крайней мере, мусульмане считают, что она применима к Корану.

Практически все согласны — я думаю, что это всеобщее мнение — что теория вдохновения под диктовку несостоятельна. Она не объясняет адекватно природу Писания, особенно в отношении такого свойства, как соучастность. Конечно, диктовка может дать вам всеобъемлющее вдохновение. Она может дать вам вербальное вдохновение, если человек, который диктует, дает вам фактические слова. Но это не даст соучастного вдохновения, потому что человек-автор здесь не играет никакой роли. Он просто записывает то, что говорит ему Бог. Таким образом, это не совсем произведение этого человеческого автора"[3].

Это трудно соотнести с некоторыми данными Писания. Например, так называемая левикула Писания (латинский термин, означающий житейские и второстепенные части текста *прим пер). То есть, те элементы Писания, которые буквально незначительны или чисто житейские, если хотите. В качестве примера, посмотрите на последнюю главу Послания Павла к Римлянам, где он посылает все эти приветствия различным римским христианам. Так, в стихе 16:6 он говорит, например,

Приветствуйте Марию, которая много трудилась среди вас. Приветствуйте Андроника и Иунию, моих родственников и товарищей по заключению; они знатные люди среди апостолов, и они были во Христе до меня. Приветствуйте Амплиата, возлюбленного моего в Господе. Приветствую Урбана, нашего соработника во Христе, и моего возлюбленного Стахия. Приветствуйте Апеллеса, утвержденного во Христе. Приветствуйте тех, кто принадлежит к семье Аристобула. Приветствуйте моего родственника Иродиона. Приветствуйте в Господе тех, кто принадлежит к семье Нарцисса. Приветствуйте тружениц в Господе, Трифаену и Трифосу. Приветствуйте возлюбленную Персис, которая усердно трудится в Господе. Приветствуйте Руфуса, выдающегося в Господе, а также его мать и меня. Приветствуйте Асинкрита, Флегона, Гермеса, Патробаса, Ермаса и братьев, которые с ними. . . .

Неужели мы действительно думаем, что эти приветствия продиктованы Богом и что они являются тем же вдохновением, которое сопровождает учение книги Римлянам в первых двенадцати главах? Эти незначительные или, казалось бы, житейские мелочи Писания не похожи на то, что можно было бы приписать божественной диктовке. Конечно, они могут представлять определенный исторический интерес, но по большей части мы даже не имеем представления о том, кто были эти люди, которых Павел здесь приветствует. Так что эти, казалось бы, тривиальные части Писания не очень хорошо согласуются с теорией диктовки, если считать, что Бог продиктовал Павлу приветствовать этих разных людей или сказать много других вещей, которые он скажет, особенно в заключительных разделах своих писем.

Другая часть, которую трудно соотнести с диктовкой, — это отрывки, выражающие очень человеческие эмоции авторов, где личность и эмоции самих авторов очень сильно проявляются. Это определенно не похоже на диктовку Господа. Это похоже на то, что автор действительно выражает свой собственный гнев или радость в написанном им слове. Одним из очень сильных примеров этого являются Псалмы проклятия. Это псалмы, которые выражают ужасный гнев псалмопевца, где он призывает Божье проклятие на людей, и которые совершенно не позволяют думать, что их продиктовал Бог. Посмотрите, например, на Псалом 139:19-24:

О, чтобы Ты истребил нечестивых, Боже!

и чтобы удалились от меня люди крови,

людей, злословящих Тебя,

которые поднимаются против Тебя на зло!

Не ненавижу ли я ненавидящих Тебя, Господи?

И не ненавижу ли я тех, кто восстает против Тебя?

Я ненавижу их совершенной ненавистью;

Я считаю их своими врагами.

Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое!

Испытай меня и узнай мысли мои!

И посмотри, нет ли во мне злого пути,

и направь меня на путь вечный!

Здесь, как и в других Псалмах проклятий, псалмопевец выражает свои собственные эмоции и гнев, которые не очень-то правдоподобно приписывать диктовке.

Таким образом, теория диктовки не может объяснить соучастное Писание, которое является произведением как человеческих авторов, так и Божественного Автора. Она делает единственным автором Писания Бога, и в Писании действительно нет места для этих человеческих факторов"[4].

НАЧАЛО ДИСКУССИИ

Студент: Является ли диктовка теорией, которой придерживается католическая церковь?

Доктор Крейг: Нет, нет. Почему вы так говорите?

Студент: Я слышал, что существует точка зрения, которая отличается от протестантской.

Доктор Крейг: Я не вижу причин полагать, что католическая церковь придерживается теории вдохновения под диктовку. Как я уже сказал, я не могу вспомнить никого [из католиков], кто бы придерживался этого мнения. Обычно это просто уловка вроде пугала, чтобы сбить с толку, потому что Писание, очевидно, является как человеческим, так и божественным произведением. Так что, нет, я думаю, это было бы несправедливо.

Студент: Иногда это явно диктовка, верно? Но не каждое слово. Например, Иеремия говорит: "Слово Господне пришло ко мне, и сказал: "Иди и возвести наследникам Иерусалима". Так говорит Господь".

Доктор Крейг: Да. Действительно, кажется, что, по крайней мере, в случае пророчества, Бог дает ему эти слова, которые он должен сказать. Но это только подчеркивает разницу между, скажем, пророчеством Иеремии и посланием Филимону, где Павел пишет очень личное письмо о беглом рабе и пытается добиться его свободы и прощения. Это не похоже на пророчество. Если вы помните, когда мы впервые затронули эту тему, это была одна из причин, которая привела к подрыву веры в Библию как в откровение. Они считали, что откровение [должно быть] похоже на пророчество, а большая часть Библии не похожа на него. Большая часть Библии — историческая, результат исторического исследования, как Евангелие от Луки или книга Деяний. Другие части Библии похожи на периодические письма Павла, которые он пишет различным церквям. Кажется очевидным, что если думать об откровении как о пророческой модели, то большая часть Писания не будет откровением. Но именно поэтому мы должны понимать откровение более широко, как некую связь с Богом, но не диктовку слово в слово.

Студент: Позже в той же книге есть разговор между Иеремией и Богом.

Доктор Крейг: Верно. Я думаю, очевидно, что это не диктуется Богом.

КОНЕЦ ОБСУЖДЕНИЯ

Давайте рассмотрим вторую точку зрения, которую можно принять, чтобы попытаться учесть эти факторы. Это будет позиция приспособления. Согласно этой точке зрения, идея заключается в том, что Бог приспосабливает Себя к ограничениям и словарному запасу автора-человека, чтобы написанное отражало его человеческие качества.

Джон Кальвин отметил, что любое Божественное откровение от Бога на человеческом языке подразумевает подобную адаптацию. Бог уже приспосабливается к нам, говоря на греческом или иврите, верно? Потому что это язык Бога, которым он обладает по Своей сущности. Он уже приспосабливает Себя, используя человеческие языки, чтобы открывать Себя на них. Но затем Кальвин говорит, что Бог склоняется к нам еще ниже. Он говорит, что Бог говорит в Писании так, как мы можем говорить с младенцем, когда взрослые иногда лепечут и говорят с маленьким ребенком на детском языке. Именно таким образом Бог говорит с нами в Писании — приспосабливаясь к нашим ограничениям.

Хотя я думаю, что взгляд на приспособление, безусловно, имеет ценные идеи — очевидно, это правда, что Бог должен снисходить и приспосабливаться к нам, чтобы открыться нам в [человеческом] языке, — тем не менее, он не позволяет решить проблемы теории диктовки, поднятые такими вещами, как левикула и выраженные человеческие эмоции. Мы все еще хотим сказать, что существует какой-то способ, с помощью которого человеческий автор вносит свой вклад в Писание, который объясняет такие вещи, как явления, которые мы рассмотрели.[5] Теория приспособления не допускает такого рода человеческого вклада.

Поэтому большинство людей, верящих во вдохновение Писания, принимают точку зрения, называемую надзорным взглядом на вдохновение. То есть, Святой Дух не диктует человеческим авторам, что писать, но Он контролирует составление Писания таким образом, что человеческий автор пишет то, что Бог или Святой Дух хочет, чтобы он написал. Таким образом, автор под руководством Святого Духа произвольно пишет то, что потом становится Словом Божьим.

Это кажется правильным, не так ли? Это позволило бы говорить о соучастном Писании. Это объясняет, как Писание может быть произведением человеческих авторов и отражать их личности, эмоции и ограничения, но оно также может быть от Бога в том смысле, что Бог руководит составлением Писания. Но я думаю, что трудность заключается в том, чтобы понять, как это может соответствовать [принципу] вербального вдохновения. Как Святой Дух может руководить написанием Писания таким образом, чтобы сами слова Писания были вдохновенными, но не были продиктованы Богом? Это настоящая проблема. Как Бог или Святой Дух может руководить человеческим автором таким образом, чтобы получился словесный, всеобъемлющий, вдохновенный текст, но без диктовки. Этим вопросом мы займемся в следующий раз[6].