Соучастие Писания

Мы уже говорили об учении о богодухновении. Вопрос, на котором мы остановились в прошлый раз, заключался в том, как богодухновение может быть всеобщим, вербальным и в то же время соучастным. Мы увидели, что никто не желает защищать теорию буквальной диктовки библейского вдохновения. Мусульмане придерживаются чего-то подобного по отношению к Корану, но христианские богословы признают, что Священное Писание является продуктом как его человеческих авторов, так и Божественного Автора. Поэтому лучше всего использовать некую надзорную теорию вдохновения. Но проблема заключается в том, чтобы сформулировать такую теорию — показать, как мы можем понять смысл Божьего надзора, чтобы конечный результат был вербальным, всеобщим и соучастным в своем вдохновении.

Как вдохновение может быть словесным, всеобщим и в то же время соучастным? Здесь современным теологам нечего сказать. Давайте посмотрим на недоумение, которое выражают некоторые представительные католические, лютеранские и реформатские богословы. Это не наши современники. Это классические мыслители, представляющие эти традиции.

Во-первых, с католической точки зрения, Джон Генри Ньюман, великий британский кардинал, в своих "Лекциях о доказательствах Писанием учения Церкви" в 1838 году, говорит об этом вопросе следующее.

“Каким образом вдохновение совместимо с личным участием его авторов, о чем свидетельствует содержание Библии, мы не знаем; Но если что-то и можно сказать наверняка, так это то, что, хотя Библия вдохновлена и, следовательно, в определенном смысле написана Богом, все же очень большая ее часть, если не бОльшая, написана столь же свободно и неограниченно, и (очевидно) с таким же малым сознанием диктовки свыше или, {наоборот, намеренного} уменьшения {влияния Бога} со стороны Его земных слуг, как если бы Бог не принимал никакого участия в работе. Бог управляет волей, но воля свободна, — Он управляет ходом событий в мире, но люди {также} управляют этими событиями, — Он вдохновил Библию, но люди написали ее. Что бы еще не было правдой о ней, это истина: мы можем говорить об истории или способе ее создания так же достоверно, как и о других книгах; мы можем говорить о том, что ее авторы имели определенную цель, находились под влиянием обстоятельств, были озабочены, трудились в написании, по своей воле опускали или вводили что-то, дополняли то, что другие оставили, или оставляли что-то незавершенным. Хотя Библия вдохновлена, она имеет все те характеристики, которые могли бы быть присущи книге не вдохновленной, — характеристики диалекта и стиля, отчетливое влияние времени и места, молодости и старости, морального и интеллектуального характера; и я настаиваю на этом, чтобы в том, что я собираюсь сказать, я не забыл (а я не забуду), что, несмотря на свою человеческую форму, она имеет в себе дух и разум Божий"[1].

Здесь Ньюман очень красноречиво выражает, что, хотя Бог является автором Писания, каким-то необъяснимым образом и оно также является в значительной степени человеческим произведением, которое проявляет все характеристики своих человеческих авторов[2].

С лютеранской точки зрения, послушайте, что говорит Роберт Преусс в своей книге "Богословие пост-реформационного лютеранства", опубликованной в 1970 году. Преусс пишет,

“Лютеранское учение о вдохновении представляет собой парадокс. С одной стороны, утверждалось, что Бог является auctor primaries (ауктор примарис) [то есть, основным автором] Писания, что Он направил мысли и {внушил} фактические слова Писания, и что никакое человеческое сотрудничество не участвовало efficienter (эфисиЭнтер) (то есть, в качестве действенных причин) в создании Писания. С другой стороны, утверждалось, что темпераменты (ingenia) (ингениа), исследования и чувства (studia) (студиа), а также различия в происхождении (nationes) (национес) вдохновенных писателей ясно отражены в Писании; что в Писании нет места докетизму;”

[Докетизм был ранней ересью, которая считала, что в то время как духовное является добром, материальное и физическое — злом. Поэтому Христос не мог по-настоящему воплотиться. Он только казался воплощенным. Человеческая природа и тело Иисуса на самом деле были иллюзорными, а не реальными. Преусс хочет сказать, что в Писании нет ничего докетического. Оно действительно является продуктом как человеческих авторов, так и Божественного Автора. Мы не должны думать, что человеческие авторы — просто стенографисты, которые принимают диктовку. Они действительно играют в нем определенную роль".]

{Преусс продолжает} “Что представители Бога писали добровольно, сознательно, спонтанно и из глубочайшего личного духовного убеждения и опыта; что психологически и субъективно (materialiter et subjective) (материалитер эт субъективе) они были полностью вовлечены в написание Священного Писания. Эти две основные черты учения о вдохновении необходимо держать в равновесии. . . .

Теперь может показаться совершенно несовместимым, что Дух Божий мог в одном и том же действии предоставить сами слова Писания и приспособить Себя к языковым особенностям и полной индивидуальности отдельного писателя, при том чтобы эти люди писали свободно и произвольно. Но именно это и произошло, согласно библейским свидетельствам и материалам. И если Писание не сообщает нам, как оба эти факта могут быть истинными, мы не должны делать насильственной попытки по отношению ни к одному из них или пытаться проникнуть в тайну вдохновения за пределы того, что было открыто. Лютеранские учителя прекрасно понимают, что в их богословии в этом месте есть лакуна [или "пробел"]. ... ; и они довольствуются тем, что сохраняют этот логический пробел и принимают парадокс"[3].

По мнению Преусса, доктрина вдохновения по своей сути парадоксальна и загадочна, и бесполезно пытаться исследовать эту загадку, чтобы разрешить ее.

Наконец, с реформатской точки зрения мы имеем следующее высказывание великого принстонского теолога конца XIX века Б. Б. Уорфилда в его книге "Кальвин и кальвинизм". Уорфилд писал, что классическая доктрина вдохновения,

“намеренно ничего не говорит о способе вдохновения. Реформатские церкви признают, что это непостижимо. Они довольствуются тем, что тщательно определяют и закрепляют последствия божественного влияния, оставляя способ божественного действия, посредством которого это происходит, затянутым занавесом тайны”[4].

И снова мы видим, что с точки зрения Уорфилда доктрина вдохновения просто таинственна, и ее следует оставить как есть.

Я думаю, что хотя мы иногда вынуждены обращаться к тайне в богословии, мы должны делать это только в крайнем случае, после того, как попытки осмыслить христианскую доктрину потерпели неудачу. Я не думаю, что мы еще достигли этого момента с учением о вдохновении. Давайте попробуем исследовать этот вопрос немного дальше и посмотрим, какой смысл мы можем извлечь из доктрины или теории вдохновения, которая позволит вдохновению быть словесным, всеобщим и соучастным[5].

В качестве трамплина для обсуждения этого вопроса я хочу обратиться к статье, опубликованной несколько лет назад парой христианских философов, Рэнди и Дэвидом Бейсингерами, под названием "Непогрешимость, диктовка и защита свободной воли", которая была опубликована в журнале Evangelical Quarterly.[6] Бейсингер и Бейсингер утверждают, что если вы придерживаетесь доктрины библейской непогрешимости, то вы не можете использовать защиту свободной воли для ответа на проблему зла.

Для тех из вас, кто не знаком с этим понятием, в ответ на аргумент атеистов о том, что в мире есть страдания и зло, которые добрый и всемогущий Бог не допустил бы и не мог допустить, защитник свободы воли скажет, что зло в мире, возможно, является результатом свободных действий существ — человеческих или демонических. Поэтому Бог не может гарантировать, что в мире свободных существ с таким количеством добра, как в этом мире, не будет меньше зла. Такова защита свободы воли против проблемы зла. Она апеллирует к свободе творения, чтобы объяснить, как Бог может быть вселюбящим и всемогущим, но при этом страдания и зло все равно существуют.

Бейсингер и Бейсингер хотят сказать, что если вы придерживаетесь защиты свободы воли, вы не можете верить в библейскую непогрешимость. Почему это так? Они приводят следующий аргумент, который они представляют в пользу библейской непогрешимости. Вот какие аргументы, по их мнению, приводят приверженцы библейской непогрешимости.

1. Слова Библии являются результатом свободной человеческой деятельности.

Это означает, что Писание свободно в своем вдохновении. Оно не продиктовано Богом. Слова Библии — это продукт свободной человеческой деятельности.

2. Человеческая деятельность, например, написание книги, может полностью контролироваться Богом без нарушения человеческой свободы.

Это надзорный взгляд на вдохновение, который говорит, что Бог может контролировать сочинение Писания, не нарушая свободы человеческих авторов.

3. Бог полностью контролировал то, что человеческие авторы фактически написали.

Таким образом, получается вербальное вдохновение.

4. Следовательно, слова Библии — это Божьи изречения.

5. Все, что произносит Бог, безошибочно.

6. Поэтому слова Библии безошибочны.

Это аргумент в пользу библейской непогрешимости, основанный на том, что слова Библии являются результатом человеческой деятельности, и что Бог полностью контролирует этих свободных человеческих авторов.

Бейсингер и Бейсингер говорят, что в свете утверждения защитником вдохновения второй посылки {в умозаключении} (а именно, что человеческая деятельность может полностью контролироваться Богом без нарушения человеческой свободы), будет невозможно использовать защиту свободы воли в ответ на проблему зла. Такой человек не может сказать, что зло каким-то образом оказалось вне Божьего контроля. Если человеческая деятельность может быть полностью контролируема Богом без нарушения человеческой свободы, тогда Бог должен быть в состоянии полностью контролировать мир, чтобы зло и грех никогда не возникали. Учитывая реальность человеческого зла и тот факт, что Бог не может быть автором зла, они говорят, что вторая посылка должна быть ложной. Если вы собираетесь придерживаться реальности зла и Божьего управления миром, вам придется сказать, что человеческая деятельность не может быть полностью контролируема Богом без нарушения человеческой свободы. Иными словами, 2-я посылка ложна.

Но тогда вы можете представить следующий аргумент:

1. Слова Библии — это продукт свободной человеческой деятельности.

2-я, уже измененная посылка: Человеческая деятельность и ее продукты не могут полностью контролироваться Богом без нарушения человеческой свободы.

Теперь новая посылка, номер 7:

7. Доктрина словесного, всеобщего вдохновения Библии подразумевает полный контроль Бога над словами Библии.

8. Следовательно, доктрина словесного, всеобщего вдохновения Библии ложна.

Иными словами, наличие вербального {свободного человеческого, без нарушения свободы} и всеобщего {полного Божественного контроля} является ложным {в посылке} 7.

Если кто-то продолжает утверждать доктрину словесного, всеобщего вдохновения, то, поскольку {для такого человека} 7-я посылка истинна практически по определению (что доктрина словесного, всеобщего вдохновения Библии подразумевает полный контроль Бога над словами Библии), вы должны отрицать посылку 1 — то есть вы должны утверждать, что словесное, всеобщее вдохновение подразумевает теорию вдохновения под диктовку. Авторы этой статьи считают, что это отрицает соучастие, если вы придерживаетесь {или свободы авторов Писания или полного Божественного контроля}. То есть, {если кто-то хочет сохранить принцип соучастия}, он должен утверждать, что вербальное, всеобщее вдохновение требует диктовки. Это единственный способ, с помощью которого слова Библии могли бы полностью контролироваться Богом. В итоге мы получаем диктовку.

НАЧАЛО ДИСКУССИИ

Студент: Я не понимаю, почему нельзя говорить о соучастии, если Бог использует свой суверенитет, чтобы обеспечить обстоятельства, при которых авторы Писания, по своей собственной свободной воле, выбрали одно и то же слово. Тогда они по своей воле выбрали это слово, хотя Бог организовал это через свой высший суверенитет.

Доктор Крейг: Я думаю, вы начинаете видеть слабость аргументов {авторов приведенной статьи}. Оставайтесь с этим, мы потянем за эту нить и посмотрим, не приведет ли это к распутыванию аргумента.

Студент: Я как раз думал о третьем варианте, который приходит мне на ум — что вы можете попросить Бога установить обстоятельства, которые выполнят Его волю, и поэтому свобода все еще есть, но вы будете действовать в соответствии с Его планом.

Доктор Крейг: Вы, друзья, слишком хорошо обучены! Я не могу вас запутать!

Студент: Я здесь уже много лет, я должен был что-то уяснить!

Доктор Крейг: Да, верно. Вы говорите то же самое. Мы скажем что-нибудь в этом направлении.

КОНЕЦ ДИСКУССИИ

Давайте теперь посмотрим на ответ Бейсингеру и Бейсингеру, который написал Норман Гейслер. Он написал статью в журнале Evangelical Quarterly под названием "Непогрешимость и свобода воли: Ответ братьям Бейсингер"[8]. Он говорит, что за рассуждениями Бейсингера и Бейсингера стоит скрытое предположение, а именно:

9. “Если Бог может безошибочно гарантировать то, что сделают некоторые люди, то Он может сделать то же самое для всех".

Гейслер пишет об обратном:

“Возможно, это произошло потому, что только некоторые люди добровольно решили сотрудничать с Духом, чтобы Он мог вести их безошибочным путем. Или же Святой Дух просто решил использовать тех людей и те случаи, которые, как Он непогрешимо знал, не приведут к ошибкам”.

То, что Гейслер предлагает утверждать, это то, что есть определенные люди, которых Бог мог выбрать для составления Писания, зная, что они напишут именно то, что он хочет, не означает, что он может непогрешимо контролировать всех в любых обстоятельствах, чтобы зло никогда не возникло. Вполне возможно, что Бог не может настолько полностью контролировать все, чтобы зло никогда не могло быть свободно совершено, даже если у него есть возможность выбрать определенных людей, таких как Павел, Лука и Матфей, чтобы в этих определенных случаях они безошибочно написали именно то, что он хотел бы, чтобы они написали"[9].

Обратите внимание на второе предложение Гейслера. "Возможно, Святой Дух просто решил использовать тех людей и те случаи, которые, как Он непогрешимо знал, не приведут к ошибкам". Какого рода знание приписывает Гейслер Богу, говоря это? Среднее знание!

Комментарий переводчика: “Среднее знание — это теологическая концепция, разработанная иезуитским богословом Луисом Молиной в 16-м веке и поддержанная современными христианскими философами, такими как Уильям Лейн Крейг и Элвин Плантинга. Среднее знание является философским краеугольным камнем, поддерживающим теологию молинизма. Среднее знание — это всеведущая осведомленность Бога о том, что “произошло бы”, если бы произошли определенные обстоятельства, включая свободный, не принуждаемый выбор свободных существ в этих сценариях.”

Именно так. Он говорит, что Бог знал, что эти авторы свободно напишут в определенных обстоятельствах. Поэтому, поместив авторов в эти обстоятельства и оставив их свободными, он знал, что они свободно напишут именно то, что Бог хотел, чтобы они написали. Это, как мне кажется, предполагает решение проблемы библейского вдохновения с помощью среднего знания; а именно, можно получить вдохновение, которое действительно является соучастным, но также вербальным и всеобщим, приписывая Богу среднее знание о том, что эти человеческие авторы напишут, если их поместить в определенные обстоятельства.

Мне интересно, что Б. Б. Уорфилд в своей статье "Библейская идея вдохновения", которую я собираюсь процитировать через минуту, предлагает точку зрения, которая почти полностью совпадает с этой. Это прекрасное описание того, что влечет за собой перспектива среднего знания о библейском вдохновении. Вот Уорфилд:

“Однако, как только мы серьезно попытаемся сформировать для себя ясную концепцию точной природы Божественного действия в этом "выдыхаемом откровении" [помните, что именно это означает вдохновение: "богодухновенность"] “Писания — это "ведОмость" авторов Писания” [помните, во 2 Петра говорится, что авторы Писания были ведомы Святым Духом, чтобы написать то, что они написали] “к их назначенной цели — созданию книги Божественной достоверности и безупречного авторитета — мы остро осознаем более глубоко лежащую и гораздо более широкую проблему, в отрыве от которой эта проблема вдохновения, технически так называемая, не может быть успешно рассмотрена”.

[Итак, Уорфилд говорит, что эта проблема библейского вдохновения — лишь пример гораздо более широкой проблемы. Что же это такое? Он говорит:]

“Это общая проблема происхождения Писаний и роли Бога во всем том комплексе процессов, в результате взаимодействия которых эти книги, которые мы называем Священными Писаниями, со всеми их особенностями и качествами того или иного рода, появились на свет. Ибо, конечно же, эти книги не были созданы внезапно, каким-то чудесным образом — переданы с неба, как принято говорить; но, как и все другие продукты времени, они являются конечным результатом многих процессов, взаимодействующих на протяжении длительных периодов. Например, следует рассмотреть подготовку материала, составляющего предмет этих книг: священной истории, о которой, скажем, предстоит повествовать; или религиозного опыта, который может послужить основой для повествования; или логического развития содержания откровения, которое может быть поставлено на службу Божьему народу; или прогрессивного откровения самой Божественной истины, обеспечивающего их кульминационное содержание. Кроме того, необходимо рассмотреть подготовку людей к написанию этих книг, подготовку физическую, интеллектуальную, духовную, которая должна была сопровождать их на протяжении всей их жизни, и, более того, должна была иметь свое начало в их далеких предках, и результатом которой было приведение нужных людей в нужные места в нужное время, с нужными дарованиями, побуждениями, способностями, для написания именно тех книг, которые были предназначены для них. [10] Когда "вдохновение", технически так называемое, накладывается на такие линии подготовки, как эти, оно приобретает совершенно иной аспект, чем тот, который оно имеет, когда его рассматривают как изолированное действие Божественного Духа, действующего вне всякой связи с историческими процессами. Иногда создается впечатление, что, когда Бог желал создать священные книги, в которых была бы воплощена Его воля — например, серию посланий Павла, — Он был вынужден спуститься на землю и мучительно изучать людей, которых Он там находил, с тревогой искать того, кто в целом лучше всего подходил для Его цели; а затем насильно заставлять выражать через него материал, который Он желал выразить, вопреки природным склонностям этого человека и с минимальными потерями от его противления, насколько это возможно. Конечно же, ничего подобного не происходило. Если Бог желал дать Своему народу серию писем, подобных Павловым, Он подготовил Павла для их написания, и Павел, которого Он привлек к этой задаче, был Павлом, который самопроизвольно писал именно такие письма"[11].

Это идеальное описание среднего знания в его руководстве составлением Писания. Бог знал, что Павел свободно напишет, если он окажется в таких-то и таких-то обстоятельствах и будет иметь определенные проблемы, требующие решения и исправления. Он знал, что Павел напишет, например, Послание к Римлянам. Таким образом, поставив Павла в такие обстоятельства, которые, конечно же, требовали (как говорит Уорфилд) целого ряда предков и событий, ведущих к этому моменту, Бог может гарантировать, что Павел напишет именно то, что Бог хочет донести до нас.

Вы заметите, что это очень хорошо согласуется с представлением о том, что вдохновение — это прежде всего свойство текста. Это в первую очередь свойство конечного произведения. Оно не является, как говорит Уорфилд, неким влиянием, которое приходит на автора и побуждает его написать что-то. Возможно, Святой Дух каким-то образом сошел на этих людей и повел их за собой, но написание Писания — это гораздо более исторический процесс, чем это можно себе представить. Он включает в себя подготовку автора, подготовку обстоятельств, и вполне возможно, что, учитывая Божье среднее знание, не было необходимости в каком-либо влиянии Святого Духа на это. Тем не менее, конечный продукт является богодухновенным. Он вдохновлен.

Это помогает объяснить, например, так называемые левикулы, тривиальные или незначительные детали в Писании, такие как слова Павла: "Я оставил верхнюю одежду в Троаде" или "Пожалуйста, принесите книги, которые я оставил", или приветствия, которые он произносит. Это не значит, что Бог не был бы доволен, если бы Павел приветствовал кого-то другого или если бы Павел дал какие-то другие указания. Бог дает ему свободу по своей воле приветствовать того, кого он хочет, и Бог не против. Бог вполне доволен. Это позволяет Павлу свободно выбирать словарный запас. Возможно, то, что Бог хотел выразить, можно было бы выразить и другими словами. Возможно, Бог был бы не против, если бы он приветствовал других людей или приветствовал их другими терминами. Но, тем не менее, Бог знал, что Павел напишет в тех обстоятельствах, и Он был удовлетворен тем, что Павел напишет, так что это будет Божье Слово к нам.

Это также объясняет смысл отрывков, в которых выражаются эмоции автора. Я уже упоминал о Псалтири, которую трудно понять, если думать о ней как о диктовке непосредственно от Бога. С точки зрения среднего знания, Бог знал, что этот автор, окажись он в таких мучительных обстоятельствах, стал бы гневаться на своих врагов, взывать к их гибели и проклинать их. [12] Но это не значит, что Бог обязательно хочет, чтобы мы так поступали. Возможно, цель Бога в том, чтобы позволить автору выразить эти эмоции, чтобы сказать нам: "Вы можете принести свои сомнения, свой гнев и свои эмоции ко Мне. Идите вперед и выражайте в молитве Мне все чувства, которые накопились в вас, и Я выслушаю вас. И Я прислушаюсь к этим молитвам. Таким образом, это ставит под совершенно иной угол зрения те элементы Писания, которые являются продуктом человеческих эмоций, гнева и так далее.

Вы можете сказать: "Подожди-ка, Билл. А не слишком ли это? Ведь учитывая Божье срединное знание и проведение, разве все, что пишет человеческий автор, не находится в конечном итоге под Божьим контролем? Он знал, что вы напишете, когда окажетесь в таких-то и таких-то обстоятельствах. Делает ли это вашу философскую статью вдохновленной Богом? Нет, очевидно, нет. Я думаю, что разница заключается в намерении Бога по отношению к написанному. Конечно, Бог знал, что я свободно напишу в таких-то и таких-то обстоятельствах, но это не намерение Бога, чтобы это стало Его Словом для нас. Именно это служит отличием книг Писания и выделяет их как вдохновенные особым образом, а именно: Бог намеревался, чтобы, дав этому автору написать эти слова, это стало собственным Словом Бога к нам. Таким образом, это одновременно и продукт человеческого автора, но в то же время это и Божье Слово для нас. Именно это выделяет его как богодухновенное, а значит, авторитетное и все остальное.

НАЧАЛО ОБСУЖДЕНИЯ

Студент: Есть ли две части? Первая — это написание текста — совершенен ли он? И вторая часть — какие из написанных текстов запечатлены Богом, а какие избраны Богом как Писание? Я думаю, что есть много текстов, которые были написаны, но не являются Писанием, верно? Я уверен, что были даже письма Павла, которых у нас нет. Но похоже, что Библия была запечатлена и выбрана Богом, и именно поэтому она стала Писанием.

Доктор Крейг: Это поднимает вопрос о каноне Писания, который мы отложили на другой день; а именно, какие книги Бог специально выделил, чтобы они были Его Словом для нас? Мы рассмотрим этот вопрос позже в этом классе. Мы просто пытаемся сформулировать теорию вдохновения, которая позволит книгам быть написанными человеческими авторами, но под таким руководством Бога, что то, что они пишут, является собственным Словом Бога для нас.

Студент: В чем разница между этой точкой зрения и точкой зрения открытого теизма? Они кажутся очень похожими в том, что они...

Доктор Крейг: О, нет, нет, нет. Либо вы неправильно понимаете открытый теизм, либо вы неправильно понимаете срединное знание, потому что они противоположны друг другу. Согласно открытому теизму, Бог не знает будущего и не знает условных утверждений о том, что люди могут сделать в будущем. С точки зрения открытого теиста, Бог не знает, что написал бы апостол Павел, если бы оказался в таких-то и таких-то обстоятельствах. Он не знает, что бы Павел сказал римской церкви, и даже написал ли бы он письмо римской церкви, если бы оказался в определенных обстоятельствах. Поэтому у открытого теиста очень сложная проблема с объяснением Божьего провидения и суверенитета над историей, потому что он не знает, что человеческие личности могли бы свободно делать в различных обстоятельствах. Перспектива срединного знания говорит, что Бог точно знал, что этот человек свободно сделает, если окажется в таких-то обстоятельствах. Поэтому, создавая этого человека, помещая его в эти обстоятельства, Он знал, что, например, в результате получится послание 1 Коринфянам, и что то, что он скажет, станет Божьим Словом для нас. Это очень разные точки зрения.

КОНЕЦ ДИСКУССИИ

Позвольте мне сказать следующее. Когда мы перейдем к разделу курса, посвященному учению о Боге, у нас будет длинный раздел об атрибутах Бога, включая Божье всеведение, то есть, Божье всезнание. Там мы более подробно рассмотрим такие теории божественного знания, как открытый теизм, срединное знание, простое предвидение и так далее. Так что если вас это интересует, подождите, мы перейдем к этому, когда доберемся до учения о Боге.

На этом мы завершаем сегодняшний урок. В следующий раз мы рассмотрим авторитет, которым обладает Писание в силу того, что оно вдохновлено Богом"[13].