Уильям Перкинс.

Трактат о свободе Божественной благодати и свободе человеческой воли

Согласие Божественной и человеческой воли

Автор перевода:

Чернов Василий Владимирович

Теперь следует рассмотреть третий момент – гармонию или согласие обеих воль, [Божией и человеческой], ибо перед нами слова «Я хотел, но вы не захотели». Здесь может возникнуть справедливый вопрос, существует ли вообще гармония или согласие между волей Бога и волей человека, и как об этом говорится в данном [евангельском] отрывке. На это отвечу, что [между Божественной и человеческой волей] существует исключительная гармония, которая в общих чертах состоит в следующем: воля Божия обладает полновластием над человеческой волей, а человеческая воля абсолютно подчиняется воле Божией, полностью завися от нее. Поэтому если человек желает чего-либо, Бог предваряет его в желании; и если воля человека движется или действует, воля Бога предваряет ее в движении и действии.

Если [говорить] точнее, то человеческая воля зависит от воли Божией в трех вещах: в поддержании, в предопределении и в промышлении или руководстве.

В том, что касается поддержания, воля человеческая зависит от воли Божией поскольку человек в своей природе, способностях и во всяком движении зависим от воли Бога и не мог бы существовать ни единого мгновения, если бы его не поддерживал Бог. Кто-то возразит, что если Бог поддерживает греховную волю, то Он поддерживает не только волю, но и ее грех. [На это] отвечу, что Бог поддерживает природу, а не грех природы. Он поддерживает волю как просто волю, а не как порочную или греховную волю. Подобное мы наблюдаем и в природе: когда человек хромает при ходьбе, движение тела проистекает от души и поддерживается ею; но хромота, которая сопровождает движение и затрудняет его, происходит не от души, которая не поддерживает ее, но от повреждения колена или ступни. Этим мы научаемся разуметь бесконечное долготерпение Бога, Который поддерживает наши телесные члены, наши души, способности и действия, даже в тех делах, которыми люди оскорбляют и позорят Его. Кроме того, мы научаемся разуметь мерзость всякого греха, ибо мы грешим в руках самого Бога, поддерживающего и хранящего нас, и теми самыми действиями, каковые мы не могли бы совершить, если бы Он нас не поддерживал; мы оскорбляем Его и подвигаем на гнев против нас.

Во-вторых, воля человека зависит от воли Божией в том, что касается [Божественного] предопределения, потому что мы не можем и не хотим ничего желать без воли Божией. Малая птица, как говорит Христос, не упадет на землю без Отца Небесного (Мф. 10.29), то есть без Его предопределения или воли. Злая и нечестивая воля иудеев не могла даже пожелать, а тем более сделать что-либо против Христа, кроме того, что было предопределено рукой и замыслом Божиим (Деян. 4.28). Есть два способа, которыми Бог предопределяет [человеческую] волю. В добрых вещах Он внутренне подвигает и склоняет волю к пожеланию и деланию того добра, которого хочет [сам человек]. Поскольку Божия воля – это первопричина всех благ, то человеческая воля зависит от нее в отношении добродетели, применения и порядка [совершения добрых] дел. В отношении добродетели – поскольку вторичные добродетели проистекают из своей первопричины. В отношении приложения [усилий] – поскольку Бог использует человеческую волю как орудие Своей собственной воли и применяет ее для исполнения Своего намерения, подобно тому, как плотник использует, движет и применяет свои инструменты[1]. Что касается порядка [совершения добрых] дел, то как первопричина всегда начинает дело, то вторичные причины не приходит в движение без нее. Отсюда следует, что то́ добро, которого желает человек, он желает потому, что сперва его пожелал Бог. Потому [апостол] Павел говорит, что исполнять добрые дела нам предназначил Бог (Еф. 2.10); и это предназначение имеет место в силу того, что Бог Сам постановляет и предопределяет всё, чему предстоит совершиться.

В отношении зла, желание Бога состоит в том, чтобы не препятствовать ему, хотя Он и может [это сделать][2]. По отношению к такому Божию желанию грех в воле человека – это последствие, а не [намеренный] результат. Последствие – поскольку когда Бог прекращает или перестает поддерживать и направлять волю [человека], та не может хотеть ничего, кроме неправильного – подобно тому, как трость в моей руке падает, едва отпускаю ее. Избегать зла – это добро, и поэтому мы не можем избежать даже малейшего зла, если только Бог не наделит нас способностью избегать его. Зло не является [намеренным] результатом Божией воли в силу того, что Бог не вкладывает в человеческую волю ничего такого, чтобы заставить ее действовать неправильно; Он лишь перестает подавать ей помощь и руководство, чего делать Он и не обязан[3].

О согласовании Божественного постановления и свободы человеческой воли ведется много долгих и утомительных споров. Кто-то утверждает, что если воля человека подчиняется обязательному и непреложному постановлению Бога, то она утрачивает свою свободу и перестает быть волей. Отвечу на это так. Во-первых, воля человека, принимая какое-то одно твердое решение, не теряет своей свободы, то тем более свобода воли не упраздняется воздействием на нее решения Бога. Во-вторых, Божие постановление не упраздняет свободу, но лишь умеряет и упорядочивает ее, мягко и деликатно склоняя волю[4], сообразно с ее состоянием, к достойным и правильным вещам. То, что Христос умер именно тогда, когда Он умер, было неизбежно в отношении Божественного постановления; но в отношении свойств Его природы, Он мог бы еще продлить Свои дни. Говоря о воле Христа, [можно утверждать, что] то Он умер совершенно свободно и добровольно, ведь в противном случае Его смерть не принесла бы удовлетворения за грех. Даже сам Бог делает некоторые вещи по абсолютной необходимости, но при этом с совершенной свободой воли[5]. Итак, если даже абсолютная необходимость не отменяет свободу воли, то тем более не отменяет ее относительная необходимость, зависящая от Божия постановления. Наконец, свобода воли [и сама] утверждается Божиим постановлением. Ибо это Он определил, чтобы действие вторичных причин соответствовало их свойствам, так что естественные причины действуют естественно; свободные – свободно; необходимые – необходимо; вероятностные[6] – случайным и неодинаковым образом. Потому необходимое постановление Бога состоит в том, чтобы человек желал того или иного, [действуя] по собственному разумению, не необходимо, а свободно.

В-третьих, человеческая воля зависит от воли Божией в том, что касается руководства. Это руководство бывает двух видов. Во-первых, Бог руководит волей праведников, совершая в них и через них Свои добрые дела. В них – потому что Он подвигает и склоняет их [к этим делам] Своим Духом. Через них – потому что они суть священного орудия Его воли. Во-вторых, Бог шестью способами управляет волей нечестивых и нечестивцев. Первый способ – это попущение, когда Бог удаляет от воли [нечестивого] Свою благодать, не просвещая разум и не склоняя волю, но предоставляя ее самой себе, как человек дает волю дикой лошади. Второй способ – это предание воли [нечестивого] сатане (1 Кор. 5.5; 1 Тим. 1.20), когда Бог дает диаволу свободу искушать, уязвлять и смущать волю человека, предоставленную самой себе. Это случается с упорствующими грешниками, и мы молимся, чтобы подобного не случилось с нами, говоря: «Не введи нас во искушение». Третий способ – когда [Бог] прекращает полностью или отчасти сдерживать развращение воли [нечестивого], например, когда Он сдерживает все грехи, кроме одного, или, на время сдержав прочие грехи [кроме одного] для наказания за этот самый грех, прекращает сдерживать их, предоставляя человека похотям его собственного сердца. Четвертый способ – это когда Бог склоняет или подвигает злую волю. Делает Он это не внутренним внушением (ибо тогда Он оказался бы причиной греха), но представляя уму и воле хорошие или, по крайней мере, безразличные сами по себе вещи, на которые воля реагирует своевольно, упрямо и мятежно, не побуждаемая к этому Богом, но свободно подвигая сама себя. Тепло при принятии пищи в зимнее время лучше чувствуется не за счет теплоты того, что принимается, а за счет холодного воздуха, что веет рядом с телом. Необъезженный конь, когда его пришпоривают, чтобы понудить к повиновению, встает на дыбы и сбрасывает седока. Так и греховная человеческая воля, понуждаемая заповедями, угрозами и карами [Божиими], а также влекомая [Его] обетованиями и благословениями, становится всё более греховной и нечестивой. Павел говорит, что грех берет повод от добрых заповедей Божиих, чтобы восстать и сделаться крайне грешным (Рим. 7.8,13). Давид говорит, что Бог возбудил в сердце египтян ненависть на народ Свой (Пс. 104.25). Чем же именно? Тем, что Он благословил израильтян больше, чем египтян, и после этого дела Божия египтяне стали завидовать и ненавидеть израильтян. Пятый способ ­– это промышление, когда Бог использует злую человеческую волю во благо и направляет ее вопреки ее естеству на добрые цели, подобно тому, как опытный врач порой из яда делает лекарство. В этом смысле [в Священном Писании] ассирийцы называются «жезлом гнева» Божия (Ис. 10.5), а мидийцы и персы – «избранными» Божиими (Ис. 13.3). Иудеи, распиная Христа, не желали и не замышляли ничего, кроме как умертвить и уничтожить Его, однако Бог пожелал и совершил через них искупление человечества. Он вершит Свои добрые дела, используя человеческую волю, как действенное орудие, в то же время предоставляя волю самой себе творить собственные злые дела. Последний [шестой] способ состоит в том, что когда человек коснеет во зле, Бог по Своей великой милости обращает его к Себе. [Однако] порой Он открывает путь, чтобы тот, кто по своему́ [хотению] впадает в зло, сломя голову помчался на встречу собственной гибели, чтобы Божественная справедливость свершилась до конца. Схожим образом, когда дом грозит обрушиться, его хозяин не сносит его и не доламывает; но при этом он убирает всё, что препятствует [обрушению] и раскапывает землю вокруг дома, не повреждая фундамента, чтобы, когда дом рухнет, он рухнул должным образом.

Так мы в общих чертах видим гармонию человеческой и Божественной воли. Теперь перейдем к тому, как можно применить [это учение на практике] – а способов сделать это существует множество. Прежде всего, благодаря этому учению мы можем правильно понимать многие места Писания. Господь говорит о фараоне: «Я ожесточу сердце его» (Исх. 4.21). Так говорится не потому, что Он влагает и впечатывает в его сердце ожесточение, но потому, что различными действиями Он ведет и направляет его злую волю. Таковых действий четыре.

Во-первых, Бог попускает фараону [пребывать] в его же зле. Во-вторых, Он предает его злобе диавола и похотям своего собственного сердца. В-третьих, повелением Он понуждает его отпустить народ [Свой]. Фараон же, чем больше понуждается, тем более ожесточается и упрямствует и тем сильнее восстает против Бога, хотя ему, по-хорошему, следовало бы явить большее послушание. Наконец, Бог использует ожесточение сердца фараонова чтобы явить Свое правосудие. Потому Бог открывает перед фараоном путь, чтобы он сломя голову помчался навстречу собственной гибели. Именно так, а не иначе, следует понимать места Писания, где говорится, что «вложил Господь духа лживого в уста» пророков Ахавовых[7] (3 Цар. 22.23)[8]; что «если пророк был обманут, то Господь обманул его» (Иез. 14.9)[9]; что Бог «предает» [нечестивых] людей «их превратному уму» (Рим. 1.28); что Бог «посылает» кому-то «действие заблуждения, так что они будут верить лжи» (2 Фес. 2.11). Во Второй книге Царств сказано, что Господь «повелел» Семею[10] «злословить Давида» (2 Цар. 16.10), ибо в этом злословии заключались два действия Божиих. Во-первых, Бог удерживал нечестивое сердце Семея от всех грехов помимо греха злословия, совершить который Бог ему попустил. Во-вторых, Бог использовал его как орудие, чтобы исправить и смирить Давида. Таким же образом следует понимать места [Писания], где говорится, что Бог «отдаст» жен Давида Авессалому[11] (2 Цар. 12:11) и что Он «возбудил» Давида устроить перепись в своем народе (2 Цар. 24.1). Наконец, и Иосиф говорит, что это Господь «послал» его в Египет. [Это действительно так], причем по двум причинам. Во-первых, потому что, когда братья Иосифа собирались убить его, Бог по Своему промышлению сделал так, что мимо них прошли купцы, и братья воспользовались случаем, чтобы продать Иосифа в Египет. Во-вторых, потому что что Бог устроил так, что этот случай в будущем послужил во благо Иакова, [отца Иосифова], и его семейства.

Некоторые схоласты вслед за [Иоанном] Дамаскиным[12], выдумывают и приписывают Богу «согласующуюся» или «зависящую» волю[13]. Они утверждают, что со Своей стороны Бог хотел бы, чтобы спаслись все люди без исключения. Почему же тогда они не спасаются? Потому, что сами не хотят. А поскольку они не хотят, то Бог избирает одних и отвергает других. Однако я, следуя вышеизложенному учению, я считаю, что подобная «согласующаяся воля» – выдумка человеческого ума. Истина же состоит в обратном – в том, что человеческая воля всецело зависит от воли Божией. Сосуды бывают как для почетного употребления, так и для низкого [Рим. 9.21], но это в воле горшечника, а не во власти глины. Первая причина обусловливает вторичную [причину], а не вторичная – первую. Поставить волю Божию в зависимость от человеческой воли – значит сместить Бога с престола Его величия и возвести на Его место тварь. Другие [богословы] представляют себе зависящую волю Божию в ином виде[14]. Бог, говорят они, не постановляет ничего конкретного о вещах вероятностных и случайных; однако Он предвидит, что сделает или не сделает воля твари, когда все [обстоятельства] сложатся в том или ином порядке. И на основании такого предвидения Он и определяет, чему до́лжно совершиться. Но это мнение, наделяя Бога обычным общим промышлением, отнимает у Него конкретное предопределение, касающееся всех отдельных событий. Абсурдно думать, что Бог должен предвидеть будущие действия свободной воли человека, когда Он еще ничего не предопределил; ведь то, что будет, должно́ произойти в силу того, что Бог своим постановлением предопределил тому быть. Потому предвидение того, что будет, вторично по отношению к постановлению Бога. Если же Божие постановление зависит от того или иного желания человека, на основании которого оно и определяет [ход вещей], то как понять слова Господа: «Сделаю то, что вы будете ходить в заповедях Моих» [Иез. 3.6]? Ведь эти слова означают, что Бог не повинуется воле человека, но подчиняет его волю Себе. По этой причине [ситуация с] приписыванием Богу зависящей воли [в наше время] исправляется даже у папистов[15].

В-третьих, поскольку человеческая воля абсолютно подчинена замыслу Божию, наш долг – добровольно подчиняться Ему во всём, в чём Его воля явлена нам.

Наконец, учение о согласии и совпадении человеческой и Божественной воли должно быть опорой и основанием нашего терпения и утешения. Ибо нет ни единого бедствия или несчастья, которое бы постигло нас по воле человека и при том без воли Бога. Тварь не может ничего пожелать против нас, если на то сперва не будет воли Божьей, и она не может сделать ни больше, ни меньше того, чего хочет Бог. Диавол не мог ни прикоснуться к Иову без дозволения [Божия] [Иов 1-2 гл.], ни войти в стадо свиней без разрешения [Христа] [Мф. 8.31; Лк. 8.32]. Потому Давид и говорит: «Пусть злословит [меня] Семей, ибо Господь повелел ему злословить» (2 Цар. 16.10), а Иосиф утешает себя и своих братьев тем, что это не они, а Господь послал его в Египет.

Как существует гармония между Божественной и человеческой волей, так существует и разногласие между человеческой волей и словом Божиим, то есть Его сообщенной волей, как следует из [евангельского] отрывка, который мы рассматриваем. На основании этого несогласия схоласты проводят различие между [видами] Божией благодати, разделяя ее на достаточную и действенную[16]. Достаточной они называют ту, благодаря которой человек может спастись, если он сделает для этого всё, от него зависящее. Действенной – ту, благодаря которой человек действительно спасается. Первая, говорят они, в то или иное время подается всем людям, а вторая – нет. Это различие между [видами] благодати они объясняют следующим образом: когда Христос хотел собрать иудеев, они сего не захотели; следовательно, они не имели действенной благодати, и поскольку они не захотели, Христос их упрекал и обличал. Потому, говорит папист, Бог дал достаточную благодать для обращения, если бы они захотели, а иначе Он не мог бы их упрекнуть. [На такое] отвечу, что здесь доказывается, что однажды, а именно при сотворении, Бог уже дал им достаточную благодать, чтобы они повиновались любой Его заповеди. Но отсюда нельзя сделать вывод, что Бог дал иудеям достаточную благодать [в тот момент] когда Он призвал иудеев Своим словом. Во-вторых, кто-то в качестве возражения скажет, что Бог сделал для Своего виноградника всё, что надлежало сделать, чтобы он принес добрые гроздья, а он, несмотря на это, принес лишь дикие ягоды [Ис. 5.4]. Потому, говорят они, должна существовать благодать, достаточная для спасения, но при этом не действенная. [На это] отвечу, что Бог сделал для Своего виноградника всё, что было достаточно, чтобы добрая лоза принесла плод (и именно таков смысл этого места в книге Исаии), хотя и недостаточно, чтобы изменить природу злой лозы и сделать ее доброй. В качестве второго довода говорят, что Господь говорит, что Он ожидал винограда, чего Он не стал бы делать, не будь к тому надежды ввиду того, что была дана достаточная благодать. [На это] отвечу, что Господь ожидал плодов не потому, что Бог дал иудеям достаточную благодать, но потому, что Иудейская Церковь была доброй лозой лишь по внешнему виду, тем самым давая [ложную] надежду на добрый плод. Третье возражение состоит в том, что Адам получил достаточную благодать, а действенной благодати у него не было, ибо он пал. [На это] отвечу, что у Адама было достаточно благодати для совершенства твари, но недостаточно для непреложного пребывания [в добре], особенно если бы он подвергся искушению. Точно так же он имел действенную благодать в отношении праведности и счастья, но не в отношении пребывания в оных. Благодать в нем была действенна в той же мере, в какой она была достаточна для счастья. Наконец, приводят тот довод, что Бог не оставляет человека, покуда он первым не оставит Бога, и потому Бог со Своей стороны дает благодать, достаточную для спасения. [На это] отвечу, что есть два рода того, как Бог может оставить [человека]: один – для испытания, другой – для наказания. Оставление ради испытания предшествует греху человека, в котором он оставляет Бога. В этом отношении Адам естественным порядком был оставлен Богом еще до того, как сам оставил Бога. Оставление для наказания всегда последует греху, и из сего следует уразуметь правило, что те, кто оставлен Богом, сначала [сами] оставили Бога. Истина, которой мы должны придерживаться в этом вопросе, такова: есть благодать, достаточная для осуждения грешника, но не действенная для спасения; и есть благодать, достаточная для ведения гражданской жизни, но [также] не действенная для спасения. Однако благодать, которая действительно достаточна для спасения, также действенна – ведь это и есть дар возрождения, в котором Бог подает не только возможность обратиться, но также желание и действие.

[2] Желание не препятствовать.

[3] Попускающая воля, действенная не в смысле [намеренного] результата, а в смысле последствий.

[4] Мягкое склонение [воли].

[5] В схоластическом богословии неоднократно предпринимались попытки определить «границы» Божественного всемогущества, одно из свойств – отсутствие всяческих ограничений. Фома Аквинат в Сумме против язычников (2.23-25) утверждал, что, в Боге действительность полностью совпадает с возможностью или желанием – Он в совершенстве и сразу же производит всё, что может. При этом Форма отмечал множество вещей, сделать которые Бог «не может» – Он не может изменить ничего, что относится к Его собственному бытию (т.е. не может перестать быть Богом), не может создать другого Бога, не может сделать так, чтобы что-то сохраняло бытие без Него, не может претерпевать насилие или недостаток, не может противоречить Себе (например, не может сделать так, чтобы одно и то же одновременно существовало и не существовало), не может хотеть зла. Таким образом, хотя могущество Божие не ограничено никакой необходимостью, Бог есть таков, каков Он есть – что включает в себя то, что Бог чего-то желает, а чего-то – не желает, и, следовательно, не может.

[6] Англ. contingent, букв. контингентные, т.е. те, которые могут быть, а могут не быть.

[7] Ахав (935-852 до н.э.) – царь Израильского царства (873-852 до н.э.); в Библии описан как нечестивый царь, гонитель пророков Единого Бога. «Пророки Ахавовы» – придворные прорицатели Ахава.

[8] В Синодальному переводе: «попустил Господь духа лживого». В Елисаветинской Библии: «даде Господь дух лжив», что соответствует Септуагинте: «ἔδωκεν κύριος πνεῦμα ψευδὲς». Тот же смысл и в английских переводах XVI века.

[9] В Синодальном переводе: «если пророк допустит обольстить себя и скажет слово так, как бы Я, Господь, научил этого пророка…». В Елисаветинской Библии: «пророк аще прельстится и речет слово, Аз, Господь прельстих пророка того», что соответствует Септуагинте: «ὁ προφήτης ἐὰν πλανηθῇ καὶ λαλήσῃ, ἐγὼ κύριος πεπλάνηκα τὸν προφήτην ἐκεῖνον». Тот же смысл и в английских переводах XVI века.

[10] Семей – ветхозаветный персонаж, «человек из рода дома Саулова» (2 Цар. 16.5). Когда царь Давид был вынужден бежать из-за мятежа своего сына Авессалома, Семей встретил его отряд и открыто обругал Давида и бросал в него камни. В ответ один из спутников царя хотел убить Семея, но Давид воспретил ему, сказав: «Оставьте его, пусть злословит, ибо Господь повелел ему; может быть, Господь призрит на уничижение мое, и воздаст мне Господь благостью за теперешнее его злословие» (2 Цар. 16.11-12).

[11] Авессалом – третий сын царя Давида. Поднял мятеж против собственного отца и на некоторое время захватил столицу единого Израильского царства – Иерусалим.

[12] Иоанн Дамаскин (Юхана ибн Мансур ибн Серджун ат-Таглиби, 675/676-749) – арабский христианский ученый, богослов и поэт, один из первых систематизаторов христианского богословия.

[13] Схоластические термины, приводимые Перкинсом (англ. applied or depending will; подразумеваемые латинские понятия – voluntas applicata и voluntas dependens), не имеют прямого отношения к Иоанну Дамаскину, хотя он действительно усматривает в Боге двойственность воли: «Первое Его хотение называется предваряющей волею и благоизволением и зависит только от Него. Второе же хотение называется последующей волею и попущением и имеет свою причину в нас» (Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры, 2.29; русский перевод по изданию: То же / Пер. А. Бронзова. Санкт-Петербург, 1894; см. также Он же. Против манихеев, 79 // Он же. Творения: Христологические и полемические трактаты; Слова на Богородичные праздники. Москва, 2007. С. 70–71).