В послании Варнавы существенное место имеет противопоставление новой жизни во Христе и ветхого закона:

«К чему Мне множество жертв ваших, говорит Господь? Исполнен Я всесожжения овнов и тука агнцев, крови козлов и овнов не хочу. Неприятно, когда вы приходите являться пред Меня; ибо кто требовал этого от рук ваших? Перестаньте топтать двор Мой. Если приносите мне пшеничную муку, — напрасно; курение мерзость для Меня. Новомесячий ваших и дня великого не терплю, постов, дней покоя и праздников ваших ненавидит душа Моя» (Ис. 1:11–14). Итак, Господь упразднил это, дабы новый закон Господа нашего Иисуса Христа без ига необходимости (лучше сказать «принуждения», «Е. Ж.») представлял собственно человеческое приношение».

О посте как телесном делании Варнава не высокого мнения:

«О постановлениях ветхого завета Господь еще говорит к ним: «Зачем Мне поститесь, чтобы ныне услышан был голос ваш с воплем? Не такой пост Я избрал, говорит Господь, чтобы человек томил душу свою без причины; и если бы ты изогнул выю твою наподобие круга, и облекся во вретище и покрыл себя пеплом, и то не сотворил бы ты мне поста приятного» (Ис. 58:4–5). А к нам Он говорит: когда будете поститься, — «разрушь всякий союз неправды и раздери всякую неправедную запись... Раздробляй алчущим хлеб твой и бедных без крова введи в дом твой; если видишь нагого, одень, и единоплеменников своих не презирай. Тогда откроется ранний свет твой, и одежды твои скоро воссияют; и правда твоя будет тебе предшествовать, и слава Божия будет сопровождать тебя. Тогда ты воззовешь, и Бог услышит тебя, и когда еще говоришь ты, Он скажет: вот Я, — если отринешь от себя и союз и совет злых и слово роптания, и от сердца дашь алчущему хлеб» (Ис 58:6–10). В этом, братья, открывается попечение и милосердие Божие, ибо Он людям, которых снискал для Возлюбленного Своего, определил веровать в простоте и уже прежде вразумлял всех нас не обращаться, подобно прозелитам, к закону Иудейскому».

Ах, как же у нас любят закон Иудейский. Как вам каждый батюшка начнет рассказывать, что «новое не означает забвение старого». Я всегда спрашиваю: «А лопатку носите?» — «Какую?» — «Кроме оружия твоего должна быть у тебя лопатка; и когда будешь садиться вне стана, выкопай ею яму и опять зарой ею испражнение твоё» Втор. 23:13. А это заповедь, между прочим. Теперь мы ветхий закон увеличили в сорок раз. Там было 5-6 постных дней — а у нас 250.

Варнава продолжает:

«И бросил Моисей скрижали каменные из рук своих: так завет их сокрушен (лучше перевести «разбит вдребезги», «Е. Ж.») для того, чтобы любовь к Иисусу напечаталась в сердцах ваших и надежду свою вы полагали в вере в Него».

Ужасные слова, не правда ли? Закон разбит вдребезги. «Их закон». Он нашим никогда и не был. Я про христиан, конечно. А не для новых законников. И что совсем уже не хорошо пишет апостол, что-то про то, чтобы «надежду свою вы полагали в вере в Него». Как? Разве не на соблюдение я надеюсь? Зачем же тогда пост? Он явно ничего не дает, кроме самого факта соблюдения. О том, что сам по себе пост ничего не может дать говорит Исаак Сирин. Я писал об этом в главе «Познание Бога».

Еще раз: «Закон разбит вдребезги, чтобы любовь ко Христу напечаталась в сердцах ваших, и вы только на Христа надежду полагали». Посмакуйте это выражение. Иконы разбиты вдребезги, «чтобы любовь ко Христу напечаталась в сердцах ваших, и вы только на Христа надежду полагали». Культ святых разбит вдребезги, «чтобы любовь ко Христу напечаталась в сердцах ваших, и вы только на Христа надежду полагали». Культ мощей разбит вдребезги, «чтобы любовь ко Христу напечаталась в сердцах ваших, и вы только на Христа надежду полагали». Культ батюшек разбит вдребезги, «чтобы любовь ко Христу напечаталась в сердцах ваших, и вы только на Христа надежду полагали». Культ апокрифических басен разбит вдребезги, «чтобы любовь ко Христу напечаталась в сердцах ваших, и вы только на Христа надежду полагали». Похоже?

Сказав о том, что человек спасается только верой, Варнава настаивает на добрых делах и расположениях:

«Ибо все время нашей жизни и веры не доставит нам никакой пользы, если не будем ненавидеть неправды и будущих искушений, как говорит Сын Божий: «будем противиться всякой неправде и возненавидим ее».

«Вы не должны отделяться от других, как будто вы были оправданы (уже совершенны, «Е. Ж.»); но собираясь в одно место, исследуйте, что прилично и полезно всем возлюбленным вообще. Ибо Писание говорит: «горе тем, которые мудры в себе самих и пред самими собою разумны» (Ис 5:21). Соделаемся духовными, будем храмом совершенным Богу; сколько может зависеть от нас, будем размышлять о страхе Божием и подвизаться в соблюдении заповедей Господа, [так чтобы могли находить для себя радость в Его оправданиях]».

Это ключевой момент. Мы уже спасены, уже оправданы, уже искуплены. Варнава говорит: «Люби своего Создателя, прославляй Искупившего тебя от смерти». Но это не должно служить поводом для обособления, пренебрежения братством и доброделанием. Но это доброделание может простираться лишь до того предела, который нам доступен сейчас.

Все же остальное от Бога, который нас просвещает намерениями, желаниями и дает силу их совершить. Итак, мы уже в доме Отца. Чтобы в нем пребыть мы должны исполнять Его волю по отношению к братству, в той мере, какую можем сегодня понести, «по мере веры, какую каждому Бог уделил». Все, что свыше, мы выбиваем не коленом из Бога, не умучивая наше тело и психику, а смиренно ожидая в молитве. Спасен ли я? Да, безусловно? Как? Даром благодати, «не от дел, чтобы я не хвалился». Но пребываю я в Завете с Богом делами любви к братству, мера которой мне сегодня доступна: физически, интеллектуально и материально.

Если же я буду игнорировать братство, под предлогом, что я уже спасен, уже оправдан и не нуждаюсь ни в ком и ни в чем, то «может ли такая вера спасти меня?» Нет, не может. Мы не заслуживаем спасение. А пребываем в нем!

Большая часть послания посвящена главному сотериологическому аспекту нашего спасения в понимании Варнавы — жертве:

«Для того Господь предал тело Свое на смерть, чтобы мы получили отпущение грехов и освятились, — именно чрез окропление кровию Его. О нем написано иное для народа иудейского, а иное для нас. Относительно нас Писание так говорит: «Он язвлен был за беззакония наши и мучен был за грехи наши: кровию Его мы исцелели. Как овца, Он приведен на заклание, и как агнец пред стригущим его, не отверзал уст Своих» (Ис 53:5–7). Итак, мы должны весьма много благодарить Бога».

Нет более понятного для главной целевой аудитории Нового Завета — евреев — образа, чем жертва. Поэтому любое богословие, обходящее жертву или принижающее ее значение в сотериологическом контексте — ошибочно.

Проф. Олесницкий объясняет, что значит «окропление» в Законе:

«Эта жертва спасения является жертвою посвящения чрез особенное обращение с ее кровью и мясом, чем она и отличается от всех других жертв спасения. Заколов барана, на которого Аарон и его сыновья возложили свои руки, и тем поставили его вместо себя, Моисей помазал кровью его край правого уха, большой палец правой руки и большой палец правой ноги освящаемых и потом тою же кровью окропил жертвенник со всех сторон; затем взял мира и крови на жертвеннике и этим смешением мира и жертвенной крови окропил священников и их одежды. Как при всякой жертве кровь представляет душу, как жизненное начало, так и здесь краплением крови на жертвенник жизнь тех, к которым кровь относится, примиряется и соединяется с Богом, чтобы снова ожить силою заглаждающей грехи благодати божественной. Если в этом случае ухо, рука и нога, в своих оконечностях представляющих целое, помазываются кровью, кропимою на жертвеннике и таким образом органы, действующие при служении священников, знаменательным образом поставляются в отношения с жертвенною кровью и наделяются ее силою; то это значит, что эти органы священнической деятельности с кровью и в крови, кропимой на жертвенник, приводятся в область божественных сил жизни деятельно присутствующих на жертвеннике, чтобы проникнуться, очиститься и освятиться ими для усердного и правого служения Иегове. Это освящение завершается, потом, окроплением священников и их одежд, т.е. лиц, как носителей священнического достоинства и их одежд, как знаков его, окроплением из смеси святого мира и жертвенной крови, взятой от жертвенника. Кровь, взятая от жертвенника, изображает душу уже соединенную с Богом чрез примирение; святое миро есть символ Духа Божия, начала всякой духовной жизни в царстве Божием. Таким образом, чрез это кропление душа и дух священников наделяются небесными силами божественной жизни. Но кропление касается не одних лиц, но и их должностных одежд; это потому что оно относится к лицам не в их личном или индивидуальном отношении к Богу, но в их должностном положении, к их должностной деятельности в обществе Иеговы».

Вот почему мы «царственное священство», вот почему мы «храм живого Бога». Эти символы настолько очевидны были для иудеев, насколько они не очевидны для нас. Бог кропит нас кровью жертвы Сына своего, примиряя нас собой в прощении грехов и освящает для «усердного и правого служения Иегове», делая священниками и наделяя «небесными силами». А через святое миро, символ и явление Духа Божия, делает храмами Богу. Есть ли хотя бы близкое понимание своего личного христианского статуса и звания в нашей Церкви?

Варнава пишет:

«Обиталище нашего сердца есть святой храм для Господа».

Мы употребляем слова: «священник», «святой», «храм» не в том смысле и по отношению не к тем субъектам и объектам, в отношении которых их употребляет Новый Завет, Слово Бога. Например, «святой» в Новом Завете употребляется к любому христианину, не как почтительное приветствие, а как изъятый, избранный, званый, освященный и оправданный заслугой Христа, а не своей. А в отношении преуспевших христиан употреблялось выражение «мера полного возраста Христова». Но просто потому, что они благодатью опережали младших. Старшие и младшие. А не святые и профанные. Поэтому употребление «святой» в отношении к каждому христианину — это целое богословие радости, спасения, милости и любви Спасителя. И употреблять его в отношении только какой-то мизерной группы людей, значит не благовествовать, а зловествовать.

Слово «храм» употреблялось только в отношении тела христианина и древнего храма, который Бог попустил сровнять с землей. И никогда не использовалось в отношении помещения для собраний.

Слово «священник» употреблялось ко всем христианам, и они должны были приносить «духовные жертвы в храме своего тела». И в отношении Христа как «первосвященника». И так как жертва принесена «раз и навсегда», то никаких других священников-посредников быть не может. Наши римо-католические братья пошли еще дальше и повторяют жертву на каждой мессе. Слово «ἱερεύς» — «священник» впервые стал употреблять в отношении епископов Ориген, спустя 200 лет после апостольского века. А в Новом Завете мы находим совет старейшин (πρεσβυτέριον), но не рукоположенных священников.

В итоге, у нас все стало как во всех религиях. А исконный смысл остался только в книжках по богословию. А поэтому это уже не благая весть, а обычная религия.

Я хочу немного показать этот процесс со стороны. В сути буддизма стоит открытие, сделанное одним индийским принцем во время долгого размышления над сутью страданий. Это открытие дает человеку метод преодоления цепи бесконечных перерождений в мире, полном страданий. И сердцем этого метода является размышление об иллюзорности всего сущего. Поэтому категорическим заблуждением является поклонение любому человеку, богу, духу. Религиозный культ, молитвы, жертвы, праздники, храмы, все это только усиливает иллюзию реальности бытия. Так вот, спустя несколько столетий буддизм обрастает религиозным культом. И то, что мы сейчас можем видеть в Тайланде, Японии, Непале — это монахи, жрецы, заклинатели духов, храмы, святые, молитвы, ранги посвящения, то есть все то, что категорически уводит человека от цели практики — осознания нереальности бытия.

Я привожу этот пример, чтобы показать, на мой взгляд, очевидную вещь: человек вообще склонен к общерелигиозному поклонению. И развитый религиозный культ приходит в Церковь с момента вступления огромного языческого мира в государственную религию, которой становится христианство в IV веке. Все что мы видим вокруг: ладан, священные изображения, мощи, позолота и ризы священников, торжественные хоралы, свечи, скульптуры и статуи — все это, каждый элемент, перешел из язычества или иудейского храмового культа. Нам говорят, что это так, но каждый элемент теперь наполнен христианским содержанием. Не христианским, к сожалению, об этом в главе «Лже-Дионисий».

В связи с этим вопрос: если Бог очевидно все это разрушил, физически через римлян и со Своим словом в Новом Завете, то насколько правомерно с нашей, человеческой стороны, все это воссоздать? Причем в таком гипертрофированном, чрезмерном виде и степени, в котором существует сейчас русская церковь? Не может ли быть так, что мы услышим от Бога, как говорит Варнава апостол выше:

«К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лицо Моё, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие — и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу»?

Давайте прочитаем одно из самых ярких объяснений, что же такое новозаветный храм. Апостол Варнава пишет:

«Наконец, я скажу вам и о храме, как они (евреи, «Е. Ж.») бедные, в обольщении своем, надеялись не на Бога, Создателя своего, но на здание, так как бы (как будто, но не на самом деле, «Е. Ж.») оно действительно было домом Божиим. Ибо они, почти как язычники, поклонялись Ему во храме. Но послушайте, как говорит Господь и отменяет храм: «кто измерил небо пядию, или землю горстию? Не Я ли» (Ис 40:12)? Господь говорит: «небо — престол Мой, земля же подножие ног Моих; какой дом построите мне, или какое место есть место покоя Моего» (Ис 66.1)? Знайте, что надежда их на храм суетна. Бог же говорит еще: «вот те, которые разрушили этот храм, те самые и созиждут его» (Ис 49.17). Это теперь и совершается. Ибо за то, что они постоянно воюют, храм их разрушен врагами, и теперь подданные их врагов восстановят его. А что городу с храмом и народом израильским надлежало быть предану язычникам, это было наперед объявлено. Писание говорит: «вот что будет в последние дни: предаст Господь овец пасомых, клев и столб их на истребление». И сбылось это, как сказал Господь.

Исследуем теперь, есть ли уже храм Божий. Есть, — там, где Сам Господь хочет создать его и устроить. Ибо написано: «а по совершении седмины (Дан 9:27) созиждется храм Божий славный, во имя Господне» (Агг 2:6–9). Итак, я нахожу, что храм существует. А как он будет создан во имя Господне, узнайте. Прежде нежели мы уверовали Богу, обиталище сердца нашего было слабо и подвержено разрушению, подобно храму, построенному рукою человеческою. Ибо мы были домом, исполненным идолослужения, жилищем демонов, потому что мы делали противное Богу. Храм создан будет во имя Господне, — заметьте, — для того, чтобы был создан славный храм Господа. А как это — внимайте. Получив отпущение грехов и надежду на имя Господне, мы соделались новыми, совершенно вновь созданными; поэтому в обиталище наших сердец, в нас истинно Бог живет. Как это? — Его слово веры, Его зов обетования, мудрость Его распоряжений, заповеди учения, Он Сам в нас пророчествует и в нас живет. Он открыл нам, рабам смерти, двери храма, то есть, уста, Он дал нам покаяние и ввел нас в нетленный храм. Кто, поэтому, желает спастись, тот взирает не на человека, но на Того, Кто в нем живет и говорит в нем, — и удивляется, что не слыхал никогда из уст говорящего таких слов, и даже сам никогда не желал слышать. Вот духовный храм, созидаемый Господу!»

Соедините это теперь с началом послания, где он говорит о том, что Закон разбит вдребезги, «чтобы любовь ко Христу напечаталась в сердцах ваших, и вы только на Христа надежду полагали». Теперь он говорит и про «разбитый вдребезги храм». С этой же целью: «чтобы любовь ко Христу напечаталась в сердцах ваших, и вы только на Христа надежду полагали».

Бог Сам разбил вдребезги Закон и Храм. Не какой-то там второстепенный объект. А само место Своего пребывания — ковчег Завета. Где он? Растоптан римлянами, где-то в земле закопан, в прах превратился. Ужас?! Да, безусловно. Но вот так Он показывает нам, что вся сакральность переместилась в сердце! Зачем? «Чтобы любовь ко Христу напечаталась в сердцах ваших, и вы только на Христа надежду полагали». А мы вместо одного объекта поклонения сделали тысячи! И размазали ту единственную, причитающуюся только Ему любовь, по бесконечным батюшкам, матушкам, старчикам, иконочкам, святым всех достоинств, мощам всех мастей и так далее.

Вот что такое язычество: это отнятие от Бога хоть малейшей части славы и любви. Вот, что делают идолы. Дело не в том, что Афродита — развратная богиня, а наши богини целомудренны. А в том, что часть человеческого сердца отвлечена от Единственного Жениха — Христа, а потому никогда невозможно исполнить заповеди о «любви всем сердцем».

Обратим внимание, как в нас живет Бог. Светом? Теплотой? Непрестанно текущими слезами? Экстазами? Выхождением из себя? Нет, ничего подобного в апостольском предании нет: «в нас истинно Бог живет. Как это? — Его слово веры, Его зов обетования, мудрость Его распоряжений, заповеди учения, Он Сам в нас пророчествует и в нас живет... Он дал нам покаяние и ввел нас в нетленный храм». Никакого надрыва, экзальтации, умучивания плоти и опустошения психики — ничего этого нет.

Итак, мы отменили «святых» по «святости Призвавшего» и ввели святых по заслугам, которым поклоняемся как богам. Мы отменили «священников по кроплению Крови» и ввели батюшек, которым надо заплатить, чтобы они свели с неба благодать на твоего недавно купленного коня. Мы отменили храм сердца Господа Саваофа и настроили храмов Матроны Московской, где лежат мощи богини, которая решает самый разный спектр вопросов в хозяйстве, медицине и быту.

В. В. Розанов, описывая религиозную экстатическую практику сектантов-христововеров (хлыстов) и ее доктринальное оформление, говорит, что сектанты называют своих лидеров (т.е. лиц, реализовавших религиозную прагматику учения секты) «христами» и «богородицами» просто потому, что не знают других слов, хотя гораздо точнее было бы назвать их «богами» и «богинями». [1]

Далее, мы часто слышим: «В Писании употребляется слово спасение в прошедшем времени, но это для апостолов, говорят нам, они очень святые были и потому к ним, возможно, Писание употребляет спасение в прошедшем времени, но, конечно, не к нам».

Вот, что пишет насчет святости апостолов Варнава:

«Но, когда избрал Он собственных апостолов для проповедания Евангелия Своего, — людей крайне грешных, дабы показать, что пришел не праведников, а грешников призвать на покаяние (Мф 9:13), тогда Он открыл Себя Сыном Божиим».

Ужас-ужас! Как это? Разве он не послал языки пламени на самых достойных людей на земле? Разве не по их заслугам был дан им Дух? Что за ужасное учение? Может Варнава — это «засланный казачок»? Итак, Святой Дух и призвание относится к людям крайне грешным, а значит дается не по заслугам, а даром, по воле Бога, не благодаря, а вопреки любым делам.

Далее Варнава объясняет смысл воплощения:

«А если бы Он не пришел во плоти, то как бы люди могли остаться живыми, взирая на Него, когда и те, которые смотрят на солнце, имеющее некогда уничтожиться, — на дело рук Его, не могут прямо смотреть на его лучи?.. тогда Он открыл Себя Сыном Божиим. К тому же, Он Сам проповедывал, уча израильский народ и творя столь великие чудеса и знамения, и явил к нему особенную Свою любовь».

Никаких хитрых теорий насчет воссоздания в своем теле первого Адама, обожения природы и прочих последующих фантазий. Он открыл Себя Сыном Божиим, «чтобы всякий видящий Сына и верующий в пославшего Его имел жизнь вечную». Как верить в Сына, которого не было? Как исповедовать Того, на кого не могли взирать? Вера, что этот Иисус из Галлилеии, «сына плотника, сестры Которого между нами» и есть спасительный акт. И для этого Он и стал человеком.

Продолжая размышлять о нашем спасении, он говорит:

«Так как Господь обновил (лучше «сделал нас новыми», «Е. Ж.») отпущением грехов, то дал нам новый образ, так что мы имеем младенческую душу, как воссозданные («созданные заново», «Е. Ж.») духовно. Ибо к нам относятся слова Писания, которые Отец говорит Сыну: «сотворим по образу и по подобно Нашему человека и да обладает зверями земными и птицами небесными и рыбами морскими» (Быт 1:26). И, видя человека, прекрасное создание Свое, Господь сказал: «возрастайте и умножайтеся и наполняйте землю» (Быт 1.28). Это в начале сказано о нас к Сыну.

Далее я покажу вам, каким образом Он в конце времен совершил в нас второе творение. Господь говорит: «вот я сделаю последнее так, как первое» (Мф 19:30, 20:16). Итак, мы воссозданы, как опять у другого пророка говорит Господь: «вот, говорит Он, отниму от них», т.е. от тех, которых провидел Дух Господа, «сердца каменные и вложу в них плотяные» (Иез 11:19, 36:26), ибо Он имел явиться во плоти и обитать в нас, так как, братия мои, обиталище нашего сердца есть святой храм для Господа».

Слова «обновление» и «воссоздание» не должны вводить нас в заблуждение. По-гречески они означают «создание заново» и «делать новыми». А не в смысле «исцелять больное», «склеивать разбитое». Нет, только смерть ветхого и творение нового: «второе творение». Мы не исцеленный Адам, а воскресший Христос.

Варнава подчеркивает это:

«Получив отпущение грехов и надежду на имя Господне, мы соделались новыми, совершенно вновь созданными; поэтому в обиталище наших сердец, в нас истинно Бог живет».

О чем будем говорить подробно в главе об Иринее. Пока запомним это «второе творение», «совершенно вновь созданными» у Варнавы.

Варнава опять возвращается к излюбленной теме жертвы и пишет, что Христос пострадал вместо нас. Идея заместительной жертвы настолько очевидна для него, что он пишет:

«Если Сын Божий — Господь, имеющий судить живых и мертвых, пострадал для того, чтобы Его рана оживотворяла нас, то будем веровать, что Сын Божий не мог пострадать, разве только для нас. Потому что Сам Он за наши грехи имел принести в жертву сосуд Своего духа, дабы исполнилось и прообразование, бывшее на Исааке, когда он был возложен на жертвенник. А чтобы показать, что Ему должно пострадать за них (вместо них «Е. Ж.»), послушайте, какую дал Он заповедь. «Возьмите двух» козлов хороших и одинаковых, и принесите их в жертву: пусть одного из них жрец возьмет во всесожжение» (Лев. 16:7–9). А с другим что должны они сделать? «Другой», сказано, «да будет проклят». Замечайте, как открывается здесь прообразование об Иисусе. «Плюньте на него все, и поразите его, и возложите волну червленую около головы его, и пусть он так будет изгнан в пустыню»... А к чему и то — заметьте — что один козел возлагается на жертвенник а другой делается проклятым, и почему проклятый увенчивается? Потому, что иудеи увидят Его в тот день в длинной червленой одежде вокруг тела и будут говорить: «не тот ли это, которого мы некогда уничижили, пронзили; подвергли осмеянию и распяли? Поистине это тот, который тогда называл Себя Сыном Божиим»... Отроки, совершавшие окропление — благовестники, возвещающие нам отпущение грехов и очищение сердца, которым Господь дал власть проповедывать евангелие: их двенадцать, для означения колен израильских, которых также двенадцать... А почему волна полагалась на деревянном жезле? — Потому что царство Иисуса на древе, и потому уповающие на Него будут жить во век. Все это для нас ясно, а для иудеев темно, потому что они не послушали гласа Господня».

Можем ли мы сказать, вслед за Варнавой, что «все это для нас ясно»? Нет. А, то, что «темно»? Да. Почему? Варнава говорит, «потому что не послушали гласа Господня». А что есть глас Господень как не Его Священное Писание? Может от этого мы живем «бабьими баснями» и «преданиями старцев»?

Таким образом, мы видим, что Варнава, вслед за Климентом и апостолами, утверждает, что спасены мы в прошедшем времени, одной лишь кровью Христа как «непорочной жертвы». Мы не исцеляемся, не обновляемся в смысле ремонта, а становимся «совершенно вновь созданными». Христос пришел во плоти не для хитрых теорий обожения природы, а для того, чтоб «видя Его и веруя в Пославшего имели жизнь вечную». Варнава в ярких словах объясняет, что служение Богу в храме, то есть в здании, и называние такого храма «домом Божиим» — удел язычников и ветхих иудеев. Со времени Христа Бог попустил разрушить единственный Его храм и перенес Свой храм в сердце человека. При этом, сделав каждого христианина своим единственным святым священником. Мы же бьем себя в грудь и утверждаем, что живем Преданием. Ну так давайте жить таким Преданием. С нового года, слабо?