Центр мысли Павла — это не судебное оправдание, как у Лютера, а его Христо-мистицизм. Мистическая концепция Павла не является в первую очередь этической, а относится к отождествлению верующего со Христом и Церковью. Основополагающим элементом павловского мистицизма является «Я во Христе»: в Нем мы знаем себя как существо, возвышающееся над этим чувственным, греховным и преходящим миром и уже принадлежащее к трансцендентному; в Нем мы уверены в воскресении; в Нем мы — дети Божии. Таким образом, через участие во Христе, а именно, через Его воскресение, верующий участвует во всеобщем воскресении духовно в настоящем веке.

В Павловом богословии присутствует сильный мистический элемент. Для Павла грех является отступлением от истины не потому, что он нарушает Божественный закон, а потому, что он разрывает мистическое единство верующего со Христом. Суть мысли Павла не в том, что человек ратифицирует и соглашается на заветные отношения с Богом и остается в них при условии правильного поведения; но в том, что человек умирает со Христом, обретая новую жизнь и начальное преображение, которое ведет к воскресению и окончательному преображению, что он является членом Тела Христова и одного Духа с Ним, и что он остается таковым, если не разорвет союз участия, образовав другой.

«Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею. Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак, отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? Ибо сказано: два будут одна плоть. А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом».

В этом тексте Павел выступает против блуда. Примечательно, что он не утверждает, что такая безнравственность противоречит закону Божьему, хотя Павел, безусловно, принимал это как факт, но вместо этого указывает на природу мистического союза верующего со Христом. Тот, кто крестился во Христа, «облекается во Христа», и можно даже сказать, что он становится «одним духом с Ним». Этот реальный онтологический союз является основанием, на котором Павел осуждает неподобающий сексуальный союз. Верующий не может стать «одной плотью» с блудницей, потому что христианин — «одна плоть» со Христом.

Мистицизм Павла во Христе проявляется во многих сакраментальных текстах его корпуса. В соответствии с аргументом против сексуальной безнравственности, Павел решительно отвергает идолопоклонство, имея в виду тот же божественный союз. Павел утверждает, что для христиан быть идолопоклонникам — значит быть в другом союзе, в союзе с бесами (1 Кор 10:20). Через языческие жертвоприношения неверующие участвуют в демоническом общении под именем ложных богов. Павел отвечает на эту ложную форму участия евхаристической трапезой, через которую христиане переживают «участие в крови Христовой» и «участие в теле Христовом» (1 Кор 10:16). На участие со злом мы отвечаем евхаристическим участием во Христе. Святое причастие, по мысли Павла, это не чисто символическая или памятная трапеза, а событие, в котором христиане мистически соединяются друг с другом и с Господом через Его присутствие в евхаристических элементах.

Богословие Павла о крещении аналогично мистическому. Он утверждает, что «Крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились». Через акт крещения христианин помещается во Христа и переживает смерть и воскресение через смерть и воскресение самого Христа. Павел увещевает римлян, говоря, что «Мы погреблись с Ним крещением в смерть». Эта смерть — смерть для греха, которая также приводит к воскресению, чтобы «Дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни». Павел повторяет ту же мысль в послании к Колоссянам, говоря: «Быв погребены с Ним в крещении, в Нем вы и совоскресли верою в силу Бога, Который воскресил Его из мертвых».

Итак, мотивацией для святой жизни является реальность смерти и воскресения, которые объективно произошли в момент крещения. Крещение — это уже наша личная Пасха. Когда мы погружаемся под воду в крещении, мы не только омываемся, мы умираем для греха. Старая греховная природа утопает. Когда мы поднимаемся из воды, мы возрождаемся к новой жизни во Христе. Мы участвуем в смерти и воскресении Христа. Таким образом, наряду с приобщением к смерти и воскресению Христа, верующие также «облекаются во Христа» через крещение. Таким образом, становится очевидным, что мистический союз лежит в основе богословия Павла о крещении.

Понятие союза со Христом занимает обширное место в богословии Павла. Это ясно видно из его отвержения ложных форм причастия, таких как блуд и идолопоклонство. Действительно, союз между Христом и верующим настолько силен, что они становятся «одной плотью» и «одним духом». Этот союз начинается с крещения, когда верующий становится частью Христа, участвуя в смерти и воскресении Христа через смерть для греха и возрождение для праведности. Этот союз укрепляется причастием в Евхаристии, где христианин участвует в теле и крови Христа. Мы видим легко читаемое учение об участии, причастии верующего жизни Христа в богословии Павла, которое сосредоточено вокруг искупительного домостроительства Иисуса, полученного нами через веру в таинстве.

Для Павла была бы дикой мысль, что домостроительство Божие недостаточно, оказывается, для спасения. Что нужно теперь самыми отвратительными языческими аскетическими упражнениями зарабатывать свое спасение, занимаясь самовозвышением.