Исаак Сирин.

Третье собрание преподобного Исаака Сирина

III

Того же мар Исхака. О молитве: о том, как она связывает наш разум (reʕyānan) в Боге и делает так, что наша мысль прилепляется к размышлению о Нем; и о том, как посредством добродетельных движений, имеющих место в ней, она делает ум (madʕā) сильным против любви к мiру сему, от которой страсти.

1. Нет делания, которое было бы в состоянии удержать мысль (reʕyānā) от мiра сего и избавить её от поползновений к нему, так, как размышление о Боге. «Трудно дело сие»; трудно — но и удивительно, и также легко и сладостно. Да возлюбишь ты, возлюбленный мой, пребывать в постоянном размышлении о Боге, которое есть [закрытая] дверь перед всеми помыслами о тленном. Оно пребывает во множестве молитв: постоянные молитвы [есть] постоянное размышление о Боге^[1].

2. Чтобы мы стали постоянными в молитвах, сама молитва подвигает сердце к непрерывному размышлению о Боге и делает ум небесным через добродетельные движения, соответствующие Божественному учению, — через имеющиеся в молитве слова, согласные со страхом Божиим.

3. Ибо нам уже известно от Господа нашего из заповедей, [приведенных в Евангелии] перед молитвой [Господней], какой должна быть жизнь христиан^[2] и чего подобает просить нам в молитве^[3]. Ведь ясно, что человек^[4], наученный из божественного учения пребывать в таком образе жизни и, опять же, усердный в том, чтобы приносить Богу в молитве прошение о таких вещах, которые согласны с сим образом жизни^[5], чувствует, какие помыслы возникают в нем от сих вещей во время молитвы. Ибо каким мы хотим, чтобы было наше жительство, такой с необходимостью будет и наша молитва.

4. Ибо у тех, кто соответственно божественному учению возрастает к совершенной жизни^[6], нет ничего чуждого совершенству, — у тех, кто однажды научились у Господа нашего не быть гугнивыми, как язычники^[7], но приносить Богу прошения мудрости, которая приправлена небесной надеждой^[8]. [Господь наш] показал им^[9] промысл Божий о них и [увещевал их], чтобы их разум не сообщался с земными и временными вещами, но чтобы они стяжали взрослый разум (reʕyānā rabbā) и ожидали^[10] того, что приличествует дому [Божию]^[11].

5. И, опять, не так, чтобы даже и эти [блага]^[12] Он подавал [людям] ради их молитвы, — ибо не нуждается в молитве Тот, Кто при творении не возымел нужды в прошении сотворенных; насколько же сущее превосходит дары, которые [были даны] после него! Но [Бог подаёт сии блага людям] ради того, чтобы у них было основание для размышления о незримых вещах, когда под видом молитвы их разум станет исполнен сими вещами и они ощутят, к какой надежде они уже готовы.

6. Что же следует из этого? Когда^[13] они пребудут в сем чудном размышлении благодаря постижению каждой из сих вещей, о которых они с заботой совершают прошения Богу, тогда они, как и должно быть, возжелают также пребывать с того времени^[14] в жительстве, согласном с сими^[15] благом и славой, к которым они приглашены. И через это они непрестанно будут пребывать на месте^[16], превознесенном над мiром сим, и в достоинстве своих Богу^[17], и близости к Нему, и в общении с тайнами, и в познании их.

7. Ибо, если вся молитва есть учение о жизни, как сказал блаженный Толкователь^[18], то из всякого образа молитвы, которой молится мудрый и которая совершается с заботой соответственно чину божественного учения, ум (hawnā) приобретает некое прозрение, через которое он разрешается от плоти и связывается мыслью, [устремляясь] к тем вещам, что наставляют жизни и начертывают память о бессмертном и тамошнем жительстве.

8. Под образом молитвы^[19] Господом нашим установлено возвышенное учение и, очень коротко [говоря], превосходное знание о непрекращающейся и духовной жизни; знание, от которого, всякий раз когда мы молимся, десять тысяч прозрений источается в нашем разуме (reʕyānan), а именно: откуда происходя по естеству (то есть из земли) и посредством чего возникнув из нее^[20], с какой семьей мы сроднились^[21], и каким тайнам приобщились, и куда имеем взойти; и какое жительство изображает сия тайна^[22]; и как сейчас через образ мы обрели мудрость, ведущую к надежде^[23]. Чтобы посредством лишь ума (madʕā) мы приобщились жизни и соответствующему [ей] чудному жительству и приблизились к ним, они^[24] [уже] здесь на деле удостоверяют сию тайну.

9. Итак, молитва, соответствующая совершенству, которая есть молитва тех, кто избрали себе таковую жизнь, и возжелали неба, и из совершенных заповедей^[25] приняли [следующее]: «Не заботьтесь о теле вашем [и не говорите]: “что нам есть?” или “что пить?” или “во что одеться?”»^[26], и прежде молитвы^[27] с надеждой уверовали в [сие]: «Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом»^[28]; и, чтобы они поднялись от всего земного в совершенстве ума (madʕā), получили от Господа нашего следующее повеление: «Ищите только Царства Божия и правды Его»^[29], —

10. такая молитва, согласная с совершенной жизнью и совершаемая с заботой соответственно изложенным словам [Евангелия]^[30], есть прямота разума, и увещевание к благолепному образу жизни, и свобода, свойственная тем, кто возведен горе́, и духовное размышление, и памятование о небесном, и забота о сокровенном; и, говоря коротко, все эти смыслы заключены в молитве, которая наставляет к будущему совершенству.

11. Такая молитва надлежащим образом делает сильным ум тех [подвижников], кто дерзают проводить на земле совершенное жительство^[31], свойственное тайне будущего жития^[32]. «Непрестанная молитва облекает ум (l-madʕā) могуществом», — говорит блаженный Василий^[33], — та, что бывает от любви к сему чтению Евангелия. Известно, [что она облекает могуществом] ум лишь тех^[34], кто вожделеют небесной жизни, и укрепились чтением Евангелия, и забыли землю, и возжелали неба, и изобразили пред очами своими будущее совершенство.

12. Ясно, что от сей молитвы и размышления о тех вещах, что возвышенно присутствуют в ней, они приемлют в умах своих (b-madʕayhon) воодушевление и могущество, ибо надежда просвещает их разум (l-reʕyānhon); и отсюда они получают силу, чтобы удержать то^[35], что они взяли, и чтобы злые [обстоятельства, случающиеся] на земле, претерпевать сладостно и не вменять ни во что в сравнении с благами, имеющими наступить и им обещанными,

13. благами, которые спустя немного [времени] имеют осуществиться в них, хотя и сейчас они временами преображаются в подобие [будущих благ] в зеркале умов своих (d-reʕyānhon) через благодать Духа. Подобное сему желание воли должным образом облекает ум (l-madʕā) могуществом через молитву совершенства, показывающую путь к сему восхождению, которое^[36] превыше мира.

14. Ведь через память о тех небесных [вещах, являемых] в молитве, тотчас с заботою приносятся прошения. Душа, уже забывшая мир сей, возрастает через устремление к Богу. И по причине сего бывают брани против неё, и в надежде разум (reʕyānā) получает опору и мужество. Через возвышенные прошения в молитве он научился у Господа нашего совершать моление о сих [бранях]^[37]: «Отче наш, Который на небесах»^[38].

15. О, милосердие Божие и величие Его благости! Куда возвышает Он тварную природу!^[39] Но и о святости^[40] Божественной природы напоминает ей Тот, Кто по благодати сподобил ее сыновства у Себя. [Словами «да святится…»] Он влагает [в человека] прозрение о том, к какой высоте приблизилась тварная природа посредством святости: чтобы Та природа, у Которой святость, дала бы творению^[41] по благодати то, чего у него нет по природе.

16. С сим самым подобает [человеку] сообразовывать свой образ жизни на земле, как [Бог] сказал Моисею: «Будьте святы, потому что Я свят»^[42]. Если же рабам приличествовала святость, по слову Божию, обращенному к ним, то кольми паче сынам^[43]! К таковым прозрениям и к таковому размышлению Он возвышает; размышление молитвы возводит ум (madʕā) через [разные] виды прошений, которые, в соответствии с божественным учением, устрояет сила речений о ней^[44].

17. Так и остальные речения [молитвы Господней], которыми приводятся в движение другие прозрения, показывают нам то, что́ приличествует сыну великой [небесной] семьи, и что в Царствии^[45] он будет жить^[46], — дабы ничто из сих нижних и тленных вещей не стало его собственностью и дабы, как находящийся^[47] в сей семье^[48], разум связывался устремлением к ней; и показывают, что сынам Божиим надлежит считать за бесчестие, чтобы помысел [их] пребывал близ земли и близ того, что на ней.

18. [Молитва Господня] дважды учит нас^[49] тому, чтобы^[50] мы, как готовые [исполнять заповеди], просили помощи для угождения воле Его^[51], дабы приклонилась к нам благодать Его, которая именуется «Царством»^[52]; чтобы в чувствовании её^[53] позабыли мы землю и в тайне пребыли в оных [небесных вещах] через изменение в уме (da-ḇ-madʕā), — ибо от Него подаётся^[54] сила для того, чтобы мы преобразились и пребывали в том, что превосходит [земной опыт], и на земле показали небесное жительство,

19. и чтобы мы приобрели воодушевление, почувствовав, что у нас есть укрепление и помощь — сила с небес, которая во всякое время незримо близка и поддерживает и паче чаяния приближает естество к горнему; и сия сила укрепляет естество, чтобы мы пребыли вне мыслей, и движений, и желаний человеческих. И если бы было невозможно, чтобы временами мы изменялись и пребывали в сих [высоких состояниях] через силу Духа даже прежде, чем придёт оное совершенство [будущего века], то и Господь наш не заповедовал бы нам просить сего у Отца.

20. А поскольку мы до сих пор во плоти, Он научил нас просить необходимое на день^[55], ибо без него нынешнее [наше состояние] невозможно. И когда мы, ради добродетели, являем себя весьма чуждыми для временного^[56], [Он как бы говорит нам]: «Мне и так известно, чего требует ваша природа, так что вам не следует просить более сего»^[57]. И сему самому, чтобы на Него мы возлагали упование, учит нас [сказанное] «даждь нам» и наставляет нас о том, что Он заботится о нас вплоть до малых обстоятельств^[58]. Через подобные прошения [о наших малых обстоятельствах] Он заботливо нисходит до увещеваний о них^[59].

21. Еще мы научаемся отсюда, что, когда мы просим Его о грехах [своих], Он прощает их, ибо Он учит нас приносить прошения о прощении [долгов наших]^[60] — в качестве тех, кому известно, какова воля Отца^[61]. Ведь Он показывает, что любит прощать [долги]. Сам Отец изрекает это всё, и [добавляет] что нам следует дарить соразмерно тому, о чем мы просим, дабы получить то же самое^[62].

22. Но и поскольку есть у нас противоборствующий, и искушения паче чаяния, и то, что помимо сего: плоть ли в движениях своих, или то, что пребывает за пределами плоти и поражает плоть, или то, что [действует] по вышнему мановению^[63], — есть у нас [необходимость] остерегаться среди всех сих сопротивников. И что нам необходимо просить о сем, есть у нас [возможность] научиться из самого порядка [молитвы Господней].

23. И чтобы мы улучали прибежище в том, что от Него [исходит] спасение для всех дышащих^[64] во плоти и для имеющих движение жизни помимо плоти, что Сей есть Имеющий власть во всем, и без Него ничто не возможно^[65], и что Сей, Чья слава от естества Его и Царство Его над всем и сила Его содержит все пределы, возжелал, чтобы через образ молитвы у нас была постоянная память о тех вещах, попечение о которых совершается Им ради нас, дабы посредством них приблизить людей к высокому мраку ведения Его и любви Его.

24. И хорошо сказал блаженный Марк Отшельник: «Разумно молящийся переносит находящие [скорби]»^[66], потому что таков образ молитвы, которая через многообразные и чудные прозрения его делает ум наш (madʕan) могущественным и приготовляет его так, чтобы он стал не приемлющим страсти, как сказал Евагрий^[67]. Ведь необходимо, чтобы всякого, кто молится разумно, отсюда приготовляла к борению с плотью сия добродетель, заключенная в словах молитвы, посредством присущих ей^[68] прозрений, ибо молитва просвещает его рачением о будущих [благах], которое приводит в сем [человеке] в движение познание сих [благ]^[69].

25. Ведь когда он приготовился к тому, чтобы вооружиться против естества и отделить его от свойственного себе^[70], а ум — от плоти, необходимо, чтобы он искал великой силы, дабы претерпеть те [испытания], что придут в движение после сего. Прозрения же, [бывающие] от молитвы, и дарования, [получаемые] в ней, делают как бы ничем^[71] в его очах трудность, [создаваемую] сими вещами, хотя бы она и была крайне тяжела. Взирая на сии вещи, блаженный Евагрий сказал, что молитва делает ум могущественным и приготовляет его так, чтобы он стал не приемлющим страсти,

26. а Марк Отшельник показал тяжкие борения, воздвигаемые после прозрений, [бывающих] в молитве, и разумение, [являемое] в ней^[72].

27. Когда сии приготовляют нас, через воззрение на будущие [блага], к тому, чтобы проводить на земле жительство за пределами плоти, отсюда, через стеснения воздвигаемых бурь, Он увещевает нас быть терпеливыми, как Взирающий на них, — на то, какие искушения восстают на тех, кто возлюбил шествовать сим путем, от естества ли, или от бесов, или от людей.

28. Евагрий же [сказал, что] ум (madʕā) приемлет помощь от молитвы в сладости надежды; он не только способен явить все борения ничтожными, а трудность их — легкостью, но и презреть самую плоть — ту, что есть причина борения.

29. Сие есть, возлюбленные мои, жительство молитвы, и сие есть наше божественное размышление, [совершаемое] в ней, и сие есть совершенное делание того, кто желает соделать божественные восхождения посредством ума (hawnā), кто жаждет уединенного жительства и прекращения заботы о мiре, рождающего спокойствие и сердечное безмолвие. Ибо через постоянный покой в Боге и умолкание помыслов^[73] разум (reʕyānā) способен исследовать каждый образ молитвы и получать от него знание о Боге посредством вхождения в тайны заповедей.

30. Итак, молитва во всякое время приближает к Богу разум (reʕyānā) через относящееся к ней размышление, и укрепившийся и очистившийся ум (madʕā) — через свойственные ей изменения, и подает ему святость через свойственное ей научение^[74]. Сие есть сосредоточенное размышление и отец всех размышлений, с необходимостью связывающее ум (madʕā) в Боге, и ум просвещается посредством него, [обретая ведение] о сокровенных вещах, которые удалены от сих [земных обстоятельств]^[75]

31. [и] от которых приобретается ведение высоких [тайн] Бога, и отсюда на деле ощущается [сказанное]: «Мы суть сыны Отца Небесного, и наследники Бога, и сонаследники Иисуса Христа^[76]»; и отсюда можно надеяться сказать: «Я готов не только к тому, чтобы быть заключенным, но и чтобы умереть за имя Господа нашего Иисуса Христа»^[77], и: «Я распят для мiра, а мiр распят для меня»^[78], и: «Кто отделит меня от любви Христовой? Опасность, или нагота, или нужда, или унижение, или болезнь, или смерть?»^[79]

32. Итак, всяческих славословий достойно святое естество Христа, которое через домостроительство Его вознесло нас от воззрения на земное и направило ум наш (madʕan) к божественным восхождениям, которые превыше мiра, и через общение молитвы приблизило нас к ви́дению Царства Небесного и к постоянному размышлению в нем^[80] — к [Царству] поклоняемому, постоянному, духовному, в котором мы имеем приблизиться к Отцу через Христа;

33. тому Царству, которое не ограничено ни телом, ни стороной, ни небесными сводами^[81], но [лишь] умом, который восхи́щен^[82] в движениях своих и [пребывающее] на коем изумление не имеет завершения и пресечения — на оном месте бесплотных, в оном жительстве, превышающем чин молитвы, том жительстве, где вместо молитвы изумление становится его служителем, а вместо веры, которая есть крылья для молитвы, — истинное ви́дение Того, Кто есть наше Царство и Кто есть наша слава;

34. где, опять же, Бог не показывает Себя нуждающимся [в чем-либо]^[83] и где нет для Него необходимости в службах и славословиях творений. Тогда будет нами познано воистину, что ради нас Он показывал, будто бы провозглашает^[84] все сии [установления]^[85] — Тот, Кто настолько снизошел [до нас], что даже показывал^[86], будто нуждается в славословиях людей или в Трисвятом духовных сил.

35. Ведь там мы приимем всю истину о Боге-Создателе — не о природе Его, но о чине Его величия и Его божественной славы и Его великой любви к нам, — там, где сняты пред умом (madʕā) все покровы, и именования, и образы домостроительства; где более не будут подаваться дары ради^[87] нашей просьбы, а благодать ведения — пределом и мерою^[88]. Ведь там Он покажет воистину, что даже и здешние [блага] Он подавал не по нашей просьбе, но [лишь] посредником делал просьбу и облекал ее в образ слов, которые приводили ум (l-madʕā) к парению, [совершаемому] в [созерцании] существа Его и в ведении попечения Его о нас.

36. Итак, когда мы приимем то, чего никогда не постигал чин молитвы и прошения о чем никогда не изображались в уме (b-madʕā), потому что на сердце человека сие не восходило^[89], и словесные существа приимут нечто, чего их естество даже не умело просить, тогда мы уразумеем, что по любви Своей он давал и здешнее, и тамошнее, а причина заключалась^[90] в нас, и Он определял дары Свои соответственно благообразию нашей молитвы и жительства по Своей великой благодати.

37. О, род человеческий, какого Господа вы имеете! О, неизмеримая сладость и благость! Ведь, когда мы получим все сие ведение, мы познаем оное истинное отцовство, и Его любовь и вечную Его благость, и что не нуждался Бог ни в мiре, ни в творении, ни в грядущем устроении [мiра]^[91], ни в Царствии Небесном — Тот, Чье естество есть Царство, и сладость, и свет,

38. но ради благости Своей Он творит сие и нас привёл в бытие, и ради нас сотворил все сие, чтобы даровать нам Царство Своё, и славу Свою, и величие Свое, и честь Свою, и всю власть существа Своего, и соделать нас сущими, и бесконечными, подобно Ему, и облечёнными в свет, — такими, чья жизнь не пресечётся и чьему царству и существованию нет конца.

39. Через Того, посредством Кого мы приблизились ко всему этому ведению и были названы сынами Отца небесного^[92] мы, смертное естество, и познали Того, Кто от начала^[93], — через Иисуса Христа — Ему слава во век веков! Аминь и аминь!

---