Льюис Бейли.

Практика благочестия

О благочестивом провождении святых праздников

Святой праздник^[1] – это торжественное благодарственное моление, назначенное гражданской властью, приносимое Богу в определенные дни за какие-то особые дары или избавление от бед. У иудеев таков был праздник Пасхи (Исх. 12.15), установленный в воспоминание избавления от египетского рабства, чтобы воздать за это хвалу Богу, или праздник Пурим (Есф. 9.19-21), установленный в благодарность за избавление от заговора Амана. У нас таким праздником является 5 августа, когда мы благодарим Бога за избавление нашего милостивого короля от кровавого заговора мятежников Гоури, и 5 ноября, когда мы воздаем хвалу Богу за спасение короля и всего государства от папистского Порохового заговора^[2]. Такие праздники следует отмечать всенародным воспоминанием этих событий, духовными псалмами и танцами, совместными пиршествами, дарением друг другу подарков и раздачей милостыни.

Однако самым великим даром, в коем нуждался человек от Бога и который Бог когда-либо вручал человеку, является наше спасение, главным воспоминанием о котором Спаситель установил Вечерю Господню. Посему каждый христианин должен почитать сию святую Вечерю главнейшим и самым радостным праздником на свете. Достойным причастникам Вечеря Господня подает величайшую уверенность в спасении, а недостойно принимающим ее – телесные скорби в этой жизни и, если они не покаются, вечное проклятие души. Рассмотрим, сколь христианин может наилучшим подготовиться к должному приобщению сего великого торжества, чтобы быть достойным гостем на столь священной Вечере.

Размышления о том, как благочестиво приобщаться святой Вечери Господней

Хотя никто из живущих сам по себе недостоин быть на столь великой трапезе, Богу, по Его милости, угодно почитать достойными тех, кто старается принять сию святую тайну с должной мерой благоговения, как Он сказал о том в Своем слове (2 Фес. 1.11; Лк. 20.35; Откр. 3.4).

Желающий приобщиться Святых Таин с должным благоговением, должен с пониманием исполнить три рода дел: во-первых, то, что следует сделать до причащения; во-вторых, то, что следует сделать при самом причащении; в-третьих, то, что следует сделать после причащения Святых Таин. Первое называется подготовкой; второе – богомыслием; третье – деланием или практикой.

I. О подготовке

К тому, что перед причащением Святых Таин христианин должен обязательно подготовить себя, с очевидностью имеется пять причин:

Во-первых, такова заповедь Божия. Ибо если Бог под страхом смерти запретил вкушать пасхального агнца необрезанным, а обрезанным разрешил лишь по четырехдневном приготовлении (Исх. 12.48), то сколь большей подготовки Он требует от приступающих приобщиться таинства Его тела и крови, которое, будучи осуществлением прообраза, многократно превосходит таинство [иудейской] Пасхи.

Во-вторых, нас сему учит пример Христов, ибо Он, прежде чем позволил Своим ученикам вкусить от сей Вечери, омыл им ноги в знак того, сколь важно отложить всю нечистоту сердца и нечистоту жизни и облечься в смирение и милосердие, прежде чем ты решишься вкусить от сей святой Вечери (Ин. 13.5).

В-третьих, так наставляет нас Святой Дух: «Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о теле Господнем» (1 Кор. 11.28-29). И если человек, которому предстоит вкушать пищу с земным властелином, должен тщательно наблюдать, что перед ним, и поставить преграду в гортани своей, чтобы не совершить дерзости (Прит. 23.1-2), то сколь более тщательно следует подготовить душу, чтобы вести себя со страхом и благоговением, вкушая за трапезой Царя царей?

В-четвертых, все святые Божии имели в своем обычае готовиться к приобщению Божественных Таин. [Царь] Давид не приближался к Божию жертвеннику, пока не омывал рук в невинности (Пс. 25.6) – тем более ты не должен без должной подготовки приступать к трапезе Господней. Авимелех позволил Давиду и его людям вкусить [священного] хлеба лишь при условии, что те были чисты от всякой скверны (1 Цар. 21.4) – сколь же более подобает тебе [благоговейно] устраняться вкушения хлеба Господня – вернее сказать, хлеба, который и есть Сам Господь – доколе сердце твое не предочистится покаянием? Господь повелел Иисусу Навину, как прежде Моисею, снять обувь с ног своих в почтении к Его святости (Исх. 3.5; Ис. Нав. 5.14), наполнявшей место, где Он явился с мечом в деснице для истребления врагов Своих – сколь скорее ты должен совлечься всех земных страстей, приступая к тому месту, где очами веры ты можешь узреть Христа с язвами на руках и на ребрах Его, [что Он принял] для спасения друзей Своих? Потому сказано, что когда наступил брак Агнца, жена Его приготовила себя (Откр. 19.7). Приготовься же и ты, если желаешь в жизни сей обручиться со Христом благодатью таинства [Евхаристии], а на небесах сочетаться с Ним вечной славой.

В-пятых, Бог всегда поражал страшными карами тех, кто дерзал приступать к Его святым таинствам без должного страха и приготовления. Бог вложил пламенный меч в руку херувима, чтобы поразить наших прародителей, оскверненных грехом, если те попытались бы войти в рай и вкусить таинство дерева жизни (Быт. 3.24). Посему бойся быть пораженным мечом Божия возмездия, если ты осмелишься прийти в храм с нераскаянным сердцем, чтобы вкусить таинство Господа жизни. Бог поразил 50 тысяч мужей вефсамисских^[3] за то, что они без благоговения смотрели на Его ковчег (1 Цар. 6 гл.), поразил Озу^[4] внезапной смертью за то, что он опрометчиво простер руку свою к ковчегу Божию (2 Цар. 6.6), и покарал [царя] Озию^[5] проказой за то, что он вступил в служение священников, не подобавшее ему (2 Пар. 26 гл.). Страх перед подобным возмездием понудил [царя] Езекию усердно молить Бога, чтобы Он не поразил народ, не успевший должным образом подготовиться к вкушению [иудейской] пасхальной трапезы. [В Писании] сказано, что Господь услышал Езекию и исцелил народ. То есть если бы не молитва Езекии, Господь поразил бы их за отсутствие должного приготовления. Человек, пришедший на брачный пир без брачной одежды, то есть не испытав себя, был испытан другими, после чего ему связали руки и ноги и бросили во тьму внешнюю (Мф. 22.12). Павел пишет коринфянам, что за недостаток этого приготовления к Вечере Господней, которое состоит в рассуждении и испытании себя, Бог послал среди них страшную болезнь, от которой одни стали немощны, другие больны, и немало умерли. Апостол [Павел] прибавляет, что всякий, приобщающийся Вечери Господней недостойно, ест и пьет осуждение себе – временное, если покается, и вечное, если не покается, причем столь ужасное, как если бы он был виновен против тела и крови Господней, коих сие Таинство – знамение и печать (1 Кор. 11.27,30). [Всякий земной] владыка покарает за бесчестие, нанесенное его большой печати, как если бы оно было нанесено самой его персоне. А сколь велика вина против крови Христовой, можно судить по страданиям иудеев с тех пор, как они пожелали, чтобы кровь Его была на них и детях их (Мф. 27.25). Однако если ты скажешь, что тогда безопаснее было бы вовсе не приступать ко святому причащению, то это не так, ибо Бог угрожает покарать сознательное пренебрежение Своими таинствами вечным проклятием души и тела (Чис. 9.13). Есть заповедь Христова: «Приимите, ядите, сие творите в Мое воспоминание» (Мф. 16 гл., 1 Кор. 11 гл.), и Он повелевает, чтобы она была исполнена под страхом сего проклятия. И как это таинство явилось величайшим знаком любви Христовой, явленной им при Своем конце друзьям Своим, коих Он возлюбил до конца (Ин. 13.1), то небрежение и презрение к нему есть то же самое, что небрежение и презрение к Его любви и к пролитой Им крови (Евр. 10.29). Нет более тяжкого греха перед Богом! Ничто не препятствует тебе свободно приступать к трапезе Господней, но ты скорее отринешь любовь Божию, нежели отринешь собственный грех. Приступай, но приступай как гость, что приготовил себя к трапезе Господней, ибо блаженны званые на вечерю Агнца (Откр. 19.9). Приступай, но приступай подготовленным, потому что действие сего таинства зависит от веры приемлющего.

Эта подготовка заключается в серьезном размышлении о трех вещах: во-первых, о достоинстве таинства, то есть рассуждая о теле Господнем [1 Кор. 11.19]; во-вторых, о собственном недостоинстве, то есть с осуждением себя самого [1 Кор. 11.31]; в-третьих, о средствах, с помощью которых можно стать достойным причастником, то есть о самом причащении Тела Господня.

1. О достоинстве таинства [Евхаристии]

Достоинство сего таинства проявляется трояко: во-первых, в величии Того, Кто его установил; во-вторых, в драгоценности того, в чем оно состоит; в-третьих, по превосходству целей, для которых оно установлено.

1. Установитель таинства [Евхаристии]

Таинство [Евхаристии] установил не какой-либо святой или ангел, но Сам Господь Иисус, превечный Сын Божий. Ибо при Новом Завете одному Христу належит устанавливать таинства, ибо лишь Он властен обетовать и подавать благодать, которую они запечатлевают. И нам поручено не слушать в Его Церкви иного голоса, кроме Его (Мф. 17.5). Сколь священным должно для нас быть то, что дано сим Божественным установителем!

2. О составе таинства [Евхаристии]

Таинство [Евхаристии] имеет тройственный состав и включает, во-первых, земные знаки – указующие; во-вторых, Божественное слово – освящающее; в-третьих, небесные дары – указуемые.

Первое, земные знаки, – это хлеб и вино; они числом двойственны, но в употреблении едины (1 Кор. 11.23; Прит. 9.5).

Второе, Божественное слово, – это Христово слово установления, произнесенное с молитвой и благословением законным служителем [таинства] (Евр. 5.4; Чис. 16.40; 1 Кор. 10.16). Хлеб и вино без слова суть лишь то, чем они были прежде, но когда к ним приходит слово, они становятся таинством, причем Своим установлением присутствует Сам Бог, Который готов исполнить всё, обетованное Им. Божественное слово благословения не изменяет и не уничтожает субстанцию хлеба и вина, ибо если бы их субстанция не сохранялась, то сие не могло бы быть таинством; но это слово изменяет употребление и именование^[6] [хлеба и вина]. Ибо то, что прежде было обычным хлебом и вином для телесного насыщения людей, после благословения предназначается для священного употребления, для насыщения душ христианских. И ежели ранее сие назывались просто хлебом и вином, то теперь называется по имени указуемых святынь – тела и крови Христовых, чтобы обратить наш ум от сих видимых хлеба и вина к небесной благодати, которую, предлежа нашим телесным очам, они представляют духовным очам нашей веры. Слова «сие есть тело Мое, сия есть кровь Моя» Христос обратил не к хлебу и вину, а к Своим ученикам, как явствует из предшествующих слов: «Приимите, ядите». Хлеб – не Его тело, кроме как в том же смысле, в котором чаша – Новый Завет, то есть через та́инственную перемену имен. Евангелист Марк ясно отмечает, что слова «сие есть кровь Моя» и прочее, были произнесены Спасителем уже после того, как все Его ученики испили от чаши (Мк. 14. 23-24). И еще дальше в отношении естественного вещества Христос называет плодом виноградной лозы то, что в отношении духовного значения Он чуть раньше назвал Своей кровью, в соответствии с тем, как принято говорить обо всех все таинствах. Христос велит нам не «творить Его», но «творить сие в Его воспоминание»; Он велит нам есть не просто «тело Свое», но «тело Свое ломимое», и пить «кровь Свою изливаемую». Это, как объясняет апостол Павел, и есть приобщение тела Христова и приобщение Его крови (1 Кор. 10.16), то есть действенный залог того, что мы суть причастники Христа и всех заслуг Его тела и крови. Как учит Павел, регулярным причащением мы возвещаем смерть Господню, до того времени, как Он придет с небес. (1 Кор. 11.26; Деян. 3.21, 1.11) и мы, как орлы, не поднимемся в ввысь, чтобы встретить Того, Кто есть блаженная цель и жизнь наших душ (Мф. 24.27-28).

Третье, духовные дары. Они также двойственны числом: тело Христово, распятое и чувственным образом принявшее на себя гнев Божий, належавший нам; и Его кровь, пролитая тем же образом во отпущение наших грехов. Даров два, а в употреблении они суть одно, а именно – весь Христос со всеми благами, каковые Он предлагает всем, подает же лишь верным.

Таков тройственный состав сего святого таинства: указание, слово и дар. Ни указание без слова, ни слово без указания, ничего сделать не могут, и оба они вместе бесполезны без указуемого дара. Однако втроем они составляют таинство, действенное для достойно принимающего оное. Иные принимают лишь видимое без духовного дара, как Иуда, который, по словам [святого] Августина, принял хлеб Господень, но не хлеб, который есть Сам Господь. Другие получают духовный дар без видимого, как благоразумный разбойник на кресте и бесчисленное множество верующих, которые, умирая, желали бы получить сие [видимое], но не могли по причине каких-то внешних препятствий^[7]. Достойные же причастники к своему утешению на Вечере Господней приемлют и то, и другое.

Почему для видимого указания в святом таинстве [Евхаристии] Христос избрал хлеб и вино, а не какие-то иные виды пищи? Во-первых, потому, что они – наиболее распространенные, а во-вторых, чтобы научить нас, что, как земная жизнь человека в основном поддерживается хлебом и укрепляется вином, так и души наши поддерживаются и укрепляются Его телом и кровью к вечной жизни. Почему Христос для видимого указания в таинстве [Евхаристии] избрал [одновременно] и хлеб, и вино? Чтобы научить нас [двум вещам]. Во-первых, тому, что как совершенное насыщение человеческого тела требует пищи и питья, так и Христос не отчасти, но совершенно, есть и спасение, и насыщение. Во-вторых же, тому, что, видя при совершении таинства вино отделенным от хлеба, нам следует помнить, что для отпущения наших грехов из Его святого тела Его драгоценная кровь пролилась вся без остатка. Видимое ты принимаешь от пастыря в храме и ешь устами своего тела; духовное же ты получаешь от Христа с неба, и вкушать сие ты должен устами своей веры.

3. О том, для чего было установлено святое таинство [Евхаристии]

Существует семь славных и дивных целей или плодов, для которых было установлено это святое таинство.

Первая цель Вечери Господней

Чтобы христиане постоянно помнили об умилостивительной жертве, которую Христос единожды принес Своей крестной смертью, чтобы примирить нас с Богом (Мф. 26.26). «Сие творите, – сказал Христос, – в Мое воспоминание» (Лк. 22.19). И, по слову апостола [Павла], «когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет». (1 Кор. 11.26). Он также говорит [в послании к Галатам], что через это таинство и проповедь слова Иисус Христос предстает перед их глазами столь же явно, как если бы Он был распят среди них (Гал. 3.1). Ибо всё совершаемое [во время литургии] показывает смерть Христа: преломление благословенного хлеба – распятие Его благословенного тела, а возлияние освященного вина – пролитие Его святой крови. Христос действительно принесся в жертву лишь однажды (Евр. 9.26), но всякий раз, как совершается таинство [Евхаристии], Он духовно приносится в жертву верующими.

Поэтому Вечеря Господня называется умилостивительной жертвой^[8], однако не в прямом и действительном смысле, но образно {μετωνυμικῶς}, ибо она – воспоминание об умилостивительной жертве, принесенной Христом на кресте. Для отличия [Вечери Господней] от сей действительной жертвы, отцы [Церкви] называют ее «бескровной жертвой» {Эта жертва называется бескровной, потому что при ее приношении не проливается кровь, и потому она не есть естественное тело Христово. А поскольку она приносится без пролития крови, то не может служить для оставления грехов (Евр. 9.21)}. Она называется «Евхаристией», потому что Церковь приносит Богу жертву хвалы и благодарения за свое спасение, совершенное истинной и единственной искупительной^[9] жертвой Христа на кресте. Если вид царя Моавитcкого, принесшего в жертву на стенах собственного сына, чтобы подвигнуть своих богов спасти его (4 Цар. 3.27), вызвал у нападавших царей такую жалость, что они прекратили войну и сняли осаду^[10], сколь же духовное зрелище Бога Отца, приносящего на кресте в жертву Своего единородного Сына ради спасения твоей души, должен бы подвигнуть тебя возлюбить Бога, Спасителя твоего, и оставить грех, который по справедливости было невозможно искупить ничем меньшим?

Вторая цель Вечери Господней

Чтобы утвердить нашу веру. Ибо Бог с небес этим таинством показывает и запечатлевает для нас, что по обетованию и новому завету, который Он заключил во Христе, Он действительно примет под Свою благодать и милость всех кающихся верующих, которые должным образом примут сие святое таинство, и что ради заслуг смерти и страстей Христовых Он, через причащение сего таинства, воистину простит им все грехи их. В этом отношении святое таинство [Евхаристии] называется печатью нового завета и отпущения грехов (Рим. 4.11; Мф. 26.28; 2 Кор. 11.25). Посему в величайших сомнениях мы можем, принимая это таинство, несомненно сказать вместе с матерью Самсона: «Если бы Господь хотел умертвить нас, то не принял бы от рук наших всесожжения и хлебного приношения, и не показал бы нам всего того, и теперь не открыл бы нам сего» (Суд. 13.23).

Третья цель Вечери Господней

[Чтобы] служить залогом и символом самого тесного и действенного общения, каковое христиане имеют со Христом. «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова?» (1 Кор. 10.16), то есть самое действенное знамение и залог нашего общения с Христом. Этот союз пребывает в нас (Ин. 14.16,23), соединяет [нас] с Господом (1 Кор. 6.17) {κόλλησις^[11]}, обитает в наших сердцах (Еф. 3.17) {κατοίκησις^[12]}. В Священном Писании он описывается различными уподоблениями: во-первых, как лоза и ветви (Ин. 15.5); во-вторых, как голова и тела (Еф. 5.23); в-третьих, основание и здание (Еф. 2.20-21); в-четвертых, как один хлеб, составленный из многих зерен (1 Кор. 10.17)^[13]; в-пятых, как брачный союз между мужем и женой (Еф. 5.31-32; Откр. 21.2), и тому подобными [метафорами]. Сей союз между Христом и христианами имеет три составляющих. Первая – естественная, между нашим человеческим естеством и Божественным естеством Христа, [пребывающем] в ипостаси [Бога] Слова; вторая – мистическая, между нами, людьми, [в жизни сей] пребывающими отдельно от Господа, и ипостасью Богочеловека Христа, в едином мистическом теле [– Церкви]; третья – небесная, между нами, людьми, [в будущей жизни] пребывающими с Господом, и ипостасью Христа в Его прославленном теле. Эти три составляющих союза зависят одна от другой. Ведь если бы наше естество не соединилось ипостасно с Божественным естеством во втором Лице [Троицы], мы никогда не смогли бы соединиться со Христом в мистическом теле [Церкви]. И если мы не будем в сей жизни соединяться со Христом мистическим союзом (хотя Христа и нет среди нас [телесно]), мы не сможем иметь с Ним общения славы, сопребывая с Ним на небесах. Мистическое общение между Христом и нами, которое здесь в основном имеется в виду, содеевается Духом Христовым, приобретающим нас, и нашей верою, побуждаемой тем же Духом, приобретающей Христа. Об этом весьма ясно говорит апостол Павел: «Я стремлюсь приобрести, потому что меня приобрел Христос Иисус» (Фил. 3.12, НРП 2023). Разве может отпасть тот, кто и держится [сам], и удерживается [Богом] столь крепко? Этот союз хорошо понимает умом тот, кто хорошо чувствует его сердцем. И самый лучший момент, чтобы ощутить и укрепить этот союз – это во время достойного принятия Вечери Господней, ибо тогда мы явственно чувствуем, как сердце связывается со Христом, а стремления души влекутся верою и Святым Духом, как узами любви, всё ближе и ближе к Его святости.

Из сего общения с Христом для верных проистекает множество невыразимых благ.

Во-первых, Христос вменил Себе и взял на Себя все их грехи и вину, чтобы удовлетворить за них правосудие Божие (Рим. 4.25); и ныне Он безмездно вменяет и подает им всю Свою праведность в жизни сей, а по ее завершении – всё Свое право на жизнь вечную (Фил. 3.9), и считает всё добро или зло, содеянное нам, как если бы оно было содеяно Ему Самому́ (Мф. 25.35; Рим. 4.25; 1 Пет. 3.14; Фил. 3.9).

Во-вторых, из Христова естества в наше естество, соединенное с Ним, исходит живой дух и дыхание благодати, которые обновляют нас для духовной жизни (Еф. 4.23-24) и так освящают ум, волю и чувства, что мы с каждым днем все более уподобляемся образу Христову (Мф. 15.35; Деян. 9.4; Зах. 2.8; Рим. 8.27).

В-третьих, Он подает им все спасительные дары, потребные для обретения жизни вечной, как то чувство Божией любви, уверенность в избрании, возрождение, оправдание и силу для добрых дел (2 Кор. 8 гл.), покуда мы не водворимся с Ним в Его Небесном Царстве. Сие должно научить всех истинных христиан хранить себя как неоскверненные члены святого тела Христова и остерегаться всякой нечистоты и скверны [1 Кор. 6.15], зная, что они живут во Христе, или, скорее, Христос живет в них [Гал. 2.20]. На основании сего союза со Христом, запечатленного для нас Вечерей Господней, апостол Павел приводит доводы, чтобы отвратить коринфских христиан от скверны идолопоклонства (1 Кор. 10.16) и прелюбодеяния (1 Кор. 16.15-16).

Наконец, из общения между Христом и христианами вытекает общение христиан между собою, которое также ясно проявляется в таинстве Вечери Господней. Ибо в этом священнодействии вся Церковь, состоя из множества [людей], причащается от одного хлеба: «Мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор. 10.17), и как хлеб, который мы принимаем в этом таинстве, один, хотя и состоит из многих зерен, так и все верующие, не смотря на то, что их много, составляют одно мистическое тело с одной Главой, которая есть Христос. В молитве, которую Он совершил после Тайной вечери, Спаситель пять раз просил о том, чтобы Его ученики были едины (Ин. 17.11,21,22,23,26), чтобы показать нам, сколь Ему угодно сие единство. Союз между верующими столь велик, что его не может нарушить удаленность места; столь прочен, что его не может расторгнуть сама смерть; столь продолжителен, что его не может ослабить даже время; столь действенен, что порождает великую любовь между теми, кто ни разу не видел лица друг друга. Это соединение душ именуется общением святых. Христос устрояет его шестью путями: во-первых, руководя всеми [верующими] одним Святым Духом (1 Кор. 12.13); во-вторых, исполняя всех единой верой (Еф. 4.5); в-третьих, изливая Свою любовь в сердца их (Рим. 5.5); в-четвертых, возрождая их единым крещением (Тит. 3.5; Еф. 4.5); в-пятых, питая их общей духовной пищей (1 Кор. 10.3,17); в-шестых, будучи единым Главою единого тела Церкви Своей (Кол. 1.18), которую Он примирил с Богом в теле плоти Своей (Кол. 1.22). Посему множество верующих Древней Церкви имели одно сердце и одну душу, в истине, чувствах и сострадании (Деян. 4.32). Сие должно научить христиан любить друг друга, ибо все они – члены единого святого и мистического тела, глава которого – Христос. И потому им следует иметь [друг ко другу] христианское сочувствие и братскую привязанность, сорадоваться один другому в радости, соболезновать друг другу в беде, сносить немощи друг друга и облегчать нужды друг друга.

Четверная цель Вечери Господней

Питать души верных в твердом уповании на жизнь вечную. Ибо для тех, кто принимает таинство [Евхаристии] по установлению Христову, оно – знамение и залог того, что Он, по обетованию Своему и по достоинству Своего распятого тела и крови, напитает душу для жизни вечной столь же истинно, как тело питается хлебом и вином для сей временной жизни. Потому в этом тайнодействии Христос действительно дарует Свои истинные тело и кровь всяком верному причастнику. Потому сие таинство называется «приобщением тела и крови Господних» (1 Кор. 10.16). Это причащение не отсутствующего, но присутствующего, и не именовалась бы сия вечеря Вечерей Господней, не будь в ней тела и крови Господних. Христос воистину присутствует в таинстве [Евхаристии] двойственным союзом, то есть союзом духовным, между Христом и достойным причастником, и союзом та́инственным, между телом и кровью Христа и видимыми знаками таинства.

Первое совершается тем, что единый Святой Дух, пребывающий и во Христе, и в верных, соединяет верных, как члены, с их Главою Христом и таким образом творит их одно со Христом и соделывает причастниками всех даров, святости и вечной славы, сущих во Христе, столь же верно и несомненно, как то, что они слышат слова обетования и приобщаются к видимым знакам святого таинства [Евхаристии]. Отсюда следует, что воля Христа – это воля истинного христианина, а жизнь христианина – это Христос, живущий в нём (Гал. 2.20). По предметам сего соединения, это соединение сущностное; по истине сего соединения, оно подлинное; по образу сего соединения, оно духовное. Не наша вера творит тело и кровь Христа присутствующими [в таинстве Евхаристии], но Дух Христов, пребывающий в Нём и в нас. Вера лишь принимает и прилагает к душе те небесные дары, которые предлагаются в сем таинстве.

Второе, а именно та́инственный союз, – это не вещественное или привязанное к месту^[14], но духовное соединение земных знаков – хлеба и вина, с небесными дарами – телом и кровью Христовыми, в действии приобщения так, как если бы они были одним и тем же относительно одно другого. Отсюда следует, что в тот же момент, как достойный причастник вкушает своими устами хлеб и вино Господни, он устами своими также вкушает истинные тело и кровь Христовы. Это значит, не то, что Христос спускается с небес в Святые Дары, но то, что Святой Дух через таинство возносит ум причастника ко Христу, не через какое-то вещественное изменение, происходящее в конкретном месте^[15], но через благоговейное устремление^[16], так что в священном созерцании, по вере своей, причастник в это мгновение пребывает со Христом, а Христос – с ним. Веруя и размышляя о том, как тело Христово было распято, а Его честна́я кровь пролилась ради отпущения его грехов и примирения души с Богом, душа причастника пребывает в уверенности вечной жизни и насыщается даже более истинно, нежели хлеб и вино способны напитать его тело для сей временной жизни. Таким образом, в таинстве [Евхаристии] по необходимости должны присутствовать как видимые знаки, доступные телесному взору, так и тело и кровь Христовы, духовно различимые оком веры. Но что касается образа того, как именно Святой Дух творит так, что тело Христово, по месту своему не пребывающее близ нас, всё же пребывает здесь через союз [c нами], то апостол Павел называет сие великой тайной (Еф. 5.32), такой, которую наше разумение не способно должным образом постичь. Таким образом, евхаристические хлеб и вино – это не просто указующие знаки, но то, посредством чего Христос воистину являет и дарует каждому достойному причастнику не только Свою Божественную силу и действие, но и самые Свои тело и кровь, так же подлинно, как Он даровал Своим ученикам Святого Духа Своим священным дуновением или подал здравие больным словом Своих уст, прикосновением руки или одежды: и сие опытное постижение через веру куда более весомо, нежели самое совершенное чувственное или разумное познание. В заключение [прибавим, что] святое таинство [Евхаристии] – это тот священный хлеб, что, по вкушении, открыл глаза ученикам в Еммаусе, чтобы они познали Христа (Лк. 24.30). Это та чаша Господня, из которой все мы напоены одним Духом (1 Кор. 12.13). Это камень, текущий медом^[17], который оживляет истомленный дух каждого истинного Ионафана^[18], вкушающего его устами веры (1 Цар. 14.27). Это круглый ячменный хлеб, что, катясь, опрокидывает адские шатры мадианитянские (Суд. 7.13)^[19]. Это принесенная ангелом лепешка и вода, что сорок дней в Хориве питали [пророка] Илию (3 Цар. 19.6-8), и манна, хлеб ангельский, что сорок лет питал израильтян в пустыне (Пс. 77. 24-25; Исх. 16.35). Это истинный хлеб жизни и манна небесная (Ин. 6.32,35,49,50), и, если вкушать его достойно, он всегда станет питать душу в жизнь вечную (Ин. 6.51,58). Посему душа должна с духовным вожделением просить у Христа того же, чего жители Капернаума просили по телесному желанию: «Господи! Подавай нам всегда такой хлеб» (Ин. 6.34).

Пятая цель Вечери Господней

Быть для нас надежным залогом нашего воскресения. Воскресение христианина имеет две стороны.

Первая – это совершающееся в жизни сей духовное воскресение души от смерти греха (Ин. 5.25), называемое первым воскресением, потому что трубным гласом Христа, звучащим в евангельской проповеди, мы восстаем от смерти греха к благодатной жизни: «Блажен и свят имеющий участие в воскресении первом: над ними смерть вторая не имеет», – пишет апостол Иоанн (Откр. 20.6) . Вечеря Господня служит нам средством и залогом сего первого, духовного воскресения: «Ядущий Меня жить будет Мною» (Ин. 6.57). Когда мы, подобно Лазарю, восстаем от смерти греха к новой жизни, мы делаемся достойны возлежать на вечери со Христом (Ин. 12.2).

Совершилось ли [в тебе] сие первое воскресение можно понять по характеру движений души. Ибо если, когда тебе предстоит исполнять дела веры и благочестия, сердце твое отвечает, как [пророк] Самуил^[20]: «Говори, Господи, ибо слышит раб Твой» (1 Цар. 3.10), или как [царь] Давид: «Готово сердце мое, Боже» (Пс. 107.1), или как [апостол] Павел: «Господи! Что повелишь мне делать?» (Деян. 9.6), то, значит, ты воскрес от смерти греха и имеешь часть в первом воскресении. Если же ты пребываешь в невежестве об истинных основах веры и обнаруживаешь в себе некую тайную неприязнь к делам веры, так, что и дела благочестия ты творишь словно бы против воли, будучи понуждаем, то, значит, ты лишь носишь имя, будто жив, но ты мертв, как сказал Христос ангелу Сардийской церкви (Откр. 3.1), и душа твоя – лишь соль, потребная чтобы тело твое не смердело.

Второе – это телесное воскресение в последний день, именуемое вторым воскресением, которое избавляет нас от первой смерти: «Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6.54). Таинство [Евхаристии] знаменует и запечатлевает для нас, что Христос умер и воскрес за нас, и что Его плоть животворит и питает нас для вечной жизни, и потому мы непременно воскреснем телесно в последний день в жизнь вечную. Ибо если воскресла Глава наша, то и все члены тела непременно воскреснут. Да и может ли тело, которое есть орудие праведности (Рим. 6.13), храм Святого Духа (1 Кор. 6.19), член тела Христова [Еф. 5.30], которое питалось и укреплялось телом и кровью Господа жизни, не воскреснуть в последний день? Потому и тела святых, будучи мертвы, погребаются и оставляются почивать о Господе столь благоговейно, а места их погребения именуются ложами и усыпальницами святых (Ис. 26.19-20). Нечестивые также восстанут в последний день, но только по всемогуществу Христову, ибо Он – Судия, изводящий их, законопреступных, из темницы для приговора и заслуженной казни. Избранные же восстанут силою воскресения Христова и общения, что они имеют с Ним, как со своим Главой. Посему воскресение Христово – причина нашего воскресения и уверение в оном. Воскресение Христово – главное в вере христианина, а воскресение мертвых – главное упование чада Божия. Потому в Древней Церкви христиане имели обычай приветствовать друг друга по утрам словами: «Господь воскресе!», а в ответ говорили: «Истинно воскресе Господь!» {κύριος ἀνέστη, ὀρθὼς ἀνέστη}.

Шестая цель Вечери Господней

Запечатлеть для нас уверенность в вечной жизни. Что желаннее и любимее жизни? И чего люди по естеству своему боятся и ненавидят более смерти? Однако первая смерть – ничто в сравнении со второй, как и сия жизнь ничего не стоит в сравнении с жизнью грядущей. Если желаешь иметь уверенность в вечной жизни, подготовь себя и стань достойным причастников святого таинства [Евхаристии]. Сам Спаситель уверяет нас: «Ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6.51). Посему достойно приемлющий сие святое таинство может сказать не только «сredo in vitam aeternam», то есть «верую в жизнь вечную», но и «edo vitam aeternam», «вкушаю жизнь вечную». Воистину, это – истинное древо жизни, насажденное Богом посреди рая Церкви, вкушать от которого Он обещал дать всякому побеждающему (Откр. 2.7). И сие древо жизни бесконечно превосходит [первое] древо жизни, росшее в Эдемском раю. Ибо то коренилось в земле, а это – на небе; то животворило лишь тело, а это – душу; то сохраняло жизнь живым, а это возвращает жизнь мертвым. Листья сего [второго] древа исцеляют верующие народы, и каждый месяц оно приносит новый плод, питающий их для жизни вечной (Откр. 22.2). Блаженны часто приступающие с сему таинству! [Блаженны те, кто,] по меньшей мере, раз в месяц вкушает сей животворящий плод, что Христос уготовал нам на Своей Вечере, чтобы исцелить наши немощи и утвердить нашу веру в жизнь вечную!

Седьмая цель Вечери Господней

Связать всех христиан как бы клятвой верности на служение единому истинному Богу, чтобы они и не признавали иной умилостивительной жертвы за грехи, кроме той единственной подлинной жертвы, которую однажды принес своей смертью Христос. Эта жертва [Христова] отменила приношения, положенные по Закону Моисееву, совершила вечное искупление, [даровала] праведность всем верующим и навсегда сделалась признаком исповедания, позволяющим отличать христиан от всех прочих учений и ложных вер. В [папской же] мессе поклоняются ложному Христу – не рожденному от Девы Марии, а сделанному из опреснока^[21], и приношение сего хлебного бога преподносится Церкви как умилостивительная жертва за живых и усопших. Посему всем истинным христианам, опасаясь впасть в сознательное лжесвидетельство перед Господом, Верховным Судией неба и земли, следует отвергать [папскую] мессу как богомерзкого идола^[22], который лишь уничижает вседостаточные и спасительные заслуги страстей и смерти Христовых. Мы же, приобщаясь таинству Вечери Господней, клянемся, что все подлинные жертвы прекратились со смертью Господа, и что Его тело, единожды распятое, и Его кровь, единожды пролитая, суть вечная пища и насыщение душ наших.

2. Как размышлять о собственном недостоинстве

Человек лучше всего поймет свое недостоинство, если исследует собственную жизнь на соответствие десяти заповедям всемогущего Бога. Итак, посмотри, по каждой из заповедей, что из доброго ты упустил и что из дурного совершил, помня, что без покаяния и милости Божией во Христе Божественное проклятие (несущее несчастья в жизни сей и вечные муки в адском огне в будущем) падет на тебя за нарушение даже малейшей из заповедей Божиих (Втор. 27.26; Гал. 3.10). Рассмотрев же как следует свои грехи и слабости, удались в укромное место и там, представ перед Судией, как виновный преступник, стоящий у скамьи подсудимых при вынесении приговора, преклонив колени, бия себя в грудь и орошая лицо слезами, исповедуй [Богу] свои грехи и смиренно проси Его о милости и прощении в таких или подобных словах:

Смиренное исповедание грехов перед Богом накануне приобщения Святых Таин

Боже и Отче Небесный, когда я вспоминаю о благости, которую Ты всегда проявлял ко мне, и о злодеяниях, которые я совершил против неба и пред Тобою (Лк. 15 гл.), меня охватывает стыд за себя, и смущение застилает лицо мое пеленою.

(1-я заповедь) Ибо какую из Твоих заповедей я не преступил? Господи, я стою ныне, виновный в нарушении всех святых законов Твоих. Ибо любовь сердца моего прилепилась не к величию Твоему, но к суетным и земным вещам. Я не страшился кары Твоей, что помогло бы мне удержаться от греха, и не уповал на обетования Твои, что помогло бы мне не сомневаться в моем нынешнем состоянии и не отчаиваться в грядущей вечности.

(2-я заповедь) Я поклонялся Тебе по рассуждению ума моего, а не по предписанию слова Твоего. Я нашел, что моему сердцу удобнее воспоминать моего пресвятого Спасителя, видя Его на картине, созданной живописцем, нежели созерцать Его распятым в Его слове и таинствах, так, как Он сам повелел.

(3-я заповедь) Мне не подобало поминать имя Твое, перед которым преклонилось всякое колено (Фил. 2.10) не иначе, как с набожным благоговением, равно как и приступать к служению Тебе без должной подготовки и усердия. Однако я кощунственно надругался над Твоим святым именем скорыми и суетными клятвами. Я клялся Твоим священным именем, чтобы покрыть свою греховную скверну. Я порой присутствовал на богослужении лишь внешне, без осознания, чтобы угодить людям, а не Тебе, милостивый Боже. (Здесь исповедуй данные тобою поспешные и ложные клятвы).

(4-я заповедь) Я должен был соблюдать воскресные и праздничные дни, присутствуя вместе с другими на церковной службе, дома размышляя о слове и делах Божиих, посещая больных и помогая бедным братьям моим. Увы, я считал эти святые дела обременительными, ибо они мешали мне заниматься суетными играми. Я провел много воскресных дней в мирских удовольствиях, не побывав ни на одной службе, что совершались Тебе в церкви. (Здесь исповедуй те случаи, когда в воскресный день ты отправлялся в поездку или уходил из церкви пораньше, чтобы предаваться играм и застольям).

(5-я заповедь) Я должен был оказывать должное почтение моим естественным родителям, церковным и гражданским начальникам, но я не проявлял к ним той меры попечения и любви, которую они заслужили своей заботой и благостью. Я не питал к служителям твоим, ради их трудов, подобающей любви, но насмехался над их усердием и ненавидел за справедливые обличения в мой адрес. Я презирал церковные и гражданские власти, хотя знал, что они установлены Тобою, я же обязан им послушанием. (Здесь исповедуй случаи непослушания своим родителям, пастырям, начальникам, учителям и наставникам).

(6-я заповедь) Я должен был быть медлен на гнев (Иак. 1.19), готов прощать обиды, не допускать, чтобы солнце зашло во гневе моем (Еф. 4.26), но воздавать добром за зло, любя врагов моих ради Тебя. Но, увы, я из-за одного неловкого слова предавался открытому гневу, и, слагая в сердце своем злобные помыслы, я предпочитал питаться собственным ожесточением, нежели вкушать от святой Твоей Вечери. (Здесь исповедуй свою раздражительность и гнев, и те возможные случаи, когда, по несправедливости или насилию, ты стал причиной гибели человека).

(7-я заповедь) Я должен был хранить свой ум от всякой скверной похоти, и тело свое – от всякой нечистоты. Но я, Господи, осквернил и то и другое, превратив сердце свое в свалку всяческих нечистых помыслов, а ум свой – в хлев для нечистого духа. (Здесь исповедуй Богу свои тайные сквернодействия, прелюбодеяние или блуд, коль сатана настолько препобедил тебя).

(8-я заповедь) Я должен был жить в праведности, воздавать каждому должное, довольствоваться тем, что имею, и добросовестно обеспечивать себя честным трудом. Я должен был с готовностью, по мере сил, одалживать и просто подавать бедным. Однако я, Господи, занимался притеснением и вымогательством, брал подношения, обманывал и заключал бесчестные сделки. Пользуясь своей профессией и должностью, я грабил и обкрадывал своих собратьев-христиан. Я обманывал и заставлял Христа, на которого уповал, [сущего] в Его членах – нищих, многократно стоять голодным, замерзающим и нагим у моих дверей, и столь же голодным, замерзающим и нагим уходить прочь безо всякой помощи. И когда худоба Его лика молила о жалости, окаменение моего сердца не проявляло сострадания. (Здесь исповедуй случаи, когда ты тайно похитил или открыто отнял что бы то ни было, или лишил сироту того, что его по праву).

(9-я заповедь) Я должен был по совести говорить правду прямо, безо всякого обмана, рассуждать благоразумно и справедливо, истолковывать все [сомнения] в лучшую сторону, руководствуясь милосердием; я должен был защищать доброе имя и репутацию своего ближнего. Но, увы, я оказался бесчестным негодяем! Я оболгал и оклеветал своего собрата. Едва я слышал худую молву [о нём], я превращал свой язык в орудие диавола, повсюду разглашая эти слухи, прежде чем самому узнать правду. Я не имел и мысли добрым словом выступить в защиту его доброго имени. Я тайно радовался, слыша, как того, кому я завидовал, обвиняли в некоем пороке, хотя я знал, что в остальном дары Божии изобиловали в нём. Я смеялся над людьми честными и искал выгоды в пагубной лжи. Таким образом, я оказывался скорее правым критянином^[23], чем праведным христианином. (Здесь исповедуй случаи, когда ты оклеветал или оболгал ближнего своего, или, будучи прямо спрошен, не объявил правду, которая могла бы доказать его невиновность).

(10-я заповедь) Наконец, Господи, я должен был пребывать в совершенном довольстве той доле, которую Ты изволил даровать мне в сем [земном] странствии, и радоваться благу ближнего моего, как своему собственному. Увы! Жизнь моя была наполнена завистливым вожделением к дому соседа и земле сего ближнему. Я тайно желал его смерти, надеясь получить его доход или должность, и хотел овладеть тем, что Ты даровал другому, вместо того чтобы быть благодарным за то, что Ты дал мне самому.

Итак, я, Господи, плотский грешник, проданный греху [Рим. 7.14], преступил все святые и духовные заповеди Твои, от первой до последней, от наибольшей до малейшей. И ныне стою перед Твоим судилищем, поправший все законы Твои, и подлежу проклятию Твоему и всем бедствиям, каковые правосудие [Твое] может излить на меня, проклятого. И куда мне идти за избавлением от сих бедствий? Ангелы не помогут мне, ибо стыдятся моего мятежа; люди же не помогут [ни мне, ни] себе, ибо сами виновны в подобных прегрешениях. Отчаиваться ли мне вместе с Каином, или наложить на себя руки вместе с Иудой? Нет, Господи, ибо то завершило бы лишь беды этой жизни, но положило начало бесконечным адским мука. Вместо сего приступлю я к престолу Твоей благодати (Евр. 4.16), где царствует милость, прощающая бесчисленные грехи, и из глубины моих бедствий воззову вместе с [царем] Давидом о глубине Твоих милостей (Пс. 129.1). Если и убьешь меня скорбями, я, подобно Иову, не перестану надеяться на Тебя (Иов. 13.15). Хотя бы Ты погрузил меня в море гнева Твоего, как [пророка] Иону, я ухвачусь за милость Твою так, что если и умру, буду держаться за нее обеими руками. И даже если ввергнешь Ты меня в бездны адовы, как Иону во чрево кита, и оттуда воззову к Тебе: «Боже, Отче небесный, Иисусе Христе, Спасе мира, Дух Святой, Освятитель мой, единый вечный Боже в трех Лицах, помилуй меня, бедного грешника!» (~Ионы 2 гл.). И как благость естества Твоего подвигла Тебя послать Сына Своего единородного умереть за мои грехи, чтобы смертью Его я примирился с Твоим величием, не отвергни ныне мою кающуюся душу, ибо она сама себе неугодна по причине греха и жаждет обратиться [от него], дабы служить и угождать Тебе в обновленной жизни [Рим. 6.4]. Простри с небес руку помощи Твоей и спаси меня, бедного раба Твоего, готового, подобно Петру, утонуть в море своих грехов и несчастий [Мф. 14.29-30]. Омой множество моих грехов заслугою крови [Твоей], которую, верую, Ты обильно пролил за кающихся грешников.

И ныне, готовясь приобщиться пресвятого таинства Твоих честны́х тела и крови, Господи, молю Тебя, пусть Дух Твой Святой через сие таинство запечатлеет в моей душе, что заслугами Твоих страстей и смерти все мои грехи так безмездно и всецело отпущены и прощены, и что проклятия и кары, заслуженные моими грехами, вовек лишены силы смущать меня в жизни сей и осудить меня в мире грядущем. Ибо я твердо верую, что Ты умер за грехи мои и воскрес для оправдания моего (~Рим. 4.25). Верую сему, Господи, помоги моему неверию [Мк. 9.24]. Даруй мне покаяние нелицемерное, дабы я от души оплакивал свои прежние грехи, ненавидел их и служил Тебе отныне в обновленной жизни [Рим. 6.4], с большей мерою благоговения и святости. Пусть моя душа никогда не забывает о безграничной любви сладчайшего Спасителя, что положил жизнь для спасения меня, скверного грешника. И сподоби, Господи, чтобы, получив эти печать и залог моего общения с Тобой, Ты впредь пребывал во мне Духом Твоим, а я жил верою в Тебя, со тщанием проводя все дни жизни в благочестии и святости к Тебе и в христианской любви и милосердии ко всем моим ближним, и так, пожив во страхе Твоем, я почил бы в угождении Тебе и по смерти стал бы причастником вечной жизни, через Иисуса Христа, моего Господа и единственного Спасителя. Аминь.

3. О средствах, каковыми можно стать достойным причастником

Сии средства суть обязанности двух родов: первый относится к Богу, второй – к ближнему. По отношению к Богу наши обязанности трояки: во-первых, это здравое учение; во-вторых, истинная вера; в-третьих, нелицемерное покаяние. По отношению же к ближнему у нас есть лишь одна обязанность – искренняя любовь.

1. О здравом учении, потребном для достойного причащения

Здравое учение – это освященное понимание основных положений [христианской] веры: во-первых, о трех Лицах в едином Боге; во-вторых, о сотворении и падении человека; в-третьих, о проклятии и бедствиях, причиняемых грехом; в-четвертых, о [двух] естествах и служении Христа и о спасении верой в Его смерть, особенно же об учении о таинствах, запечатлевающих для нас сие [спасение].

Ибо как дом не построить без основания, так и веру не сохранить, если не будет она основана на здравом учении слова Божия. Кроме того, если мы не знаем воли Божией, мы не можем ни веровать ей, ни исполнять ее. Ибо как обычные дела может вести лишь тот, кто в них искусен, так и без учения в божественных и духовных делах люди погрязнут в невежестве. Однако если в простых делах человек может многое постичь с помощью естественного познания, то в тайнах веры чем больше мы полагаемся на естественный разум, тем дальше становимся от постижения духовной истины (Рим. 8.7). Это видно на ужасном примере тех, кто причащается, не будучи научен, и на еще более ужасном примере пастырей, что причащают их, не уча.

2. Об искренней вере, потребной для достойного причащения

Искренняя вера – это не просто знание Писания и главных основ веры (ибо это в превосходной степени имеется у бесов и нечестивцев, и они веруют и трепещут (Иак. 2.19)), но истинное убеждение, как во всем том, что Господь открыл в Своем слове, так и в том, что все обетования милости, данные Богом во Христе всем верующим грешникам, относятся непосредственно к твоей душе (Евр. 4.2), и, следовательно, что Христос и все Его милости принадлежат тебе, как и любому другому. Ибо, во-первых, если мы лишены праведности через веру (Рим. 4.11), то таинство [Евхаристии] не может служить для нас печатью оной, ибо каждый человек на Вечере Господней приобщается [Христу] по вере своей. Во-вторых, без веры мы, приобщаясь [Святых Таин] на земле, не можем приобщиться Христу на небе, ибо как Он вселяется в нас верою (Еф. 3.17), так и мы должны верою вкушать Его. В-третьих, без веры мы не можем, по совести, удостовериться в том, что наше причащение угодно Богу (Евр. 11.6; Рим. 14.23).

3. О нелицемерном покаянии, потребном для истинного причащения

Истинное покаяние – это святое изменение ума, когда человек, ощутив милосердие Божье и собственное бедственное положение, отвращается всех своих явных и тайных грехов, чтобы служить Богу в святости и праведности до конца своих дней (Ис. 55.7; Иез. 33.11; Лк. 1.74-75), ибо как пресытившийся не способен принять пищу, так и преисполненный грехами не способен принять Христа; совесть, оскверненная сознательной нечистотой, обращает для нас принятие всякой святыни в нечестие. Закланную за нас непорочную Пасху [– Христа –] нельзя вкусить со старую закваскою порока и лукавства, –говорит [апостол] Павел (1 Кор. 5.8); и Спаситель также говорит, что ветхие мехи нашей растленной и нечистой совести не могут принять нового вина пречестно́й крови Христовой (Мк. 2.22). Итак, если мы желаем причаститься достойно, нам следует принести истинное покаяние.

4. Об обязанности по отношению к ближнему, то есть о любви

Любовь – это сердечное прощение наших обидчиков, а после примирения – видимое нелицемерное свидетельство невидимых чувств сердца жестами, словами и делами при встрече и вообще при каждом случае. Ибо, во-первых, без любви к ближнему никакая наша жертва не угодна Богу (Мф. 5.23-24); во-вторых, одна из главных целей, для чего была установлена Вечеря Господня – это утверждение любви христиан друг ко другу (Ин. 13.14,34-35); в-третьих, никто не может иметь уверенности в том, что его грехи прощены Богом, покуда сердце его не способно простить грехи людей, нанесших ему обиду (Мф. 6.12-15, 18.35).

Итак, довольно о первом роде дел, которые потребно исполнять перед тем, преступить к Вечере Господней, то есть о подготовке [к причащению].

II. О втором роде дел, которые достойный причастник должен исполнить при самом приобщении Вечери Господней, то есть о богомыслии

Дело духовного богомыслия включает в себя следующее:

Во-первых, когда оканчивается проповедь и начинается совершение Вечери Господней^[24], размышляй о том, что Христос приглашает тебя быть гостем за Его священной трапезой (Мф. 22 гл.), причем в очень любезных словах: «Жаждущие! Идите все к водам; даже и вы, у которых нет серебра, идите, покупайте и ешьте; идите, покупайте без серебра и без платы вино и молоко… Послушайте Меня внимательно и вкушайте благо, и душа ваша да насладится туком. (Ис. 55.1-2). Приимите, ядите: сие есть тело Мое, за вас ломимое… Пейте из нее все, ибо сие есть кровь Моя, изливаемая во оставление грехов ваших» (~Мф. 26.26-28). Что может быть выше чести, чем быть допущенным к трапезе Господней? Какая пища может быть лучше, чем тело и кровь Господни? Если [царь] Давид, решив лучшим образом отблагодарить Верзеллия^[25] за доброту, что тот проявил к нему в его бедах, предложить ему питаться от его стола в Иерусалиме (2 Цар. 19.33), почитая то знаком высшей милости, сколь большей милостью должны мы почитать то, что Христос питает нас в Церкви за Своей трапезой, и притом собственным святейшим телом и кровью?

Во-вторых, [вспомни,] как Авраам, взойдя на гору, чтобы принести в жертву Исаака, сына своего, оставил слуг своих внизу, в долине (Быт. 22.5). Так и ты, следуя на духовную жертву Вечери Господней, отложи все земные мысли и помышления, чтобы всецело созерцать Христа и возносить душу свою Тому, Кто принес за тебя в жертву и душу, и тело.

В-третьих, помысли в себе, сколь пречестны́ и драгоценны тело и кровь Сына Божия, Владыки неба и земли, Господа, перед Которым трепещут ангелы и Который в последний день будет судить живых и мертвых, и тебя среди прочих. И что Он, распятый за грехи твои, желает, чтобы ты ныне верою принял Его в свою душу. Подумай также, сколь ты грешен, сколь недостоин сего пресвятого Гостя, сколь неспособен вкусить сию священную пищу, будучи зачат во грехе и всегда погрязая в трясине беззакония. Ты называешься христианином, но творишь дела диавола, кланяешься Христу со словами «ave, Rex» [радуйся, Царь], и при этом плюешь на Него [ложными] клятвами [Мф. 27.29-30] и заново распинаешь Его своим жестокосердием.

В-четвертых, подумай, с каким лицом ты осмеливаешься прикасаться прествятому телу оскверненными руками, или пить пречестну́ю кровь развратными и лживыми устами, или селить преблагословенного Гостя в нечистом хлеву? Ибо если мужи вифсамисские были поражены лишь за то, что они неблагоговейно смотрели на ветхозаветный ковчег (1 Цар. 6 гл.), то какой кары, по справедливости, ожидать тебе, с нечистыми очами и сердцем пришедшему увидеть и принять ковчег Нового Завета, в котором обитает вся полнота Божества телесно (Кол. 2.3,9)?

Если Озу, простершего руку, и при том и не без усердия, к ковчегу Завета, поразила внезапная смерть (2 Цар. 6.6), то как не боишься воздаяния Божественного суда ты, что столь дерзко, с нечистыми руками, осмеливаешься касаться ковчега Вечного Завета, в коем сокрыты все сокровища премудрости и ведения?

Если Иоанн Креститель, святейший из рожденных женами [Мф. 11.11], считал себя недостойным понести обувь Спасителя (Мф. 3.11), то не более ли недостоин подобный тебе нечестивец есть Его святую плоть и пить Его честну́ю кровь?

Если святой апостол Петр, увидев лишь отблеск всемогущества Христова, счел себя недостойным быть с Ним в одной лодке [Лк. 5.8], сколь недостоин ты сидеть со Христом за одним столом, созерцая безграничность Его милости и благодати?

Если сотник считал, что кров его дома недостоин принять Божественного Гостя (Мф. 8.8), то какое место под кровом твоего тела станет достойным обиталищем святыни Христовой?

Если кровоточивая женщина боялась коснуться края одежды Его [Лк. 8.43-44,47], как должен трепетать ты, вкушая Его плоть и пия Его всеисцеляющую кровь?

И всё же, если ты приступишь смиренно, с верою, покаянием и любовью, отвращаясь своих прошлых грехов и нелицемерно стремясь отныне исправить свою жизнь, то пусть не страшат тебя прежние грехи, ибо они никогда не будут поставлены тебе в вину, и таинство [Евхаристии] запечатлеет в твоей душе, что все твои грехи и надлежащие им кары полностью прощены и совершенно омыты кровью Христовой. Ибо сие таинство установлено не для совершенных, но чтобы помочь кающимся грешникам достичь совершенства. Христос пришел призвать к покаянию не праведников, а грешников; Он говорит, что не все нуждаются во враче, но лишь больные (Мф. 9.12-13, 11.28). Таковых Христос призвал, и когда они пришли, Он всегда помогал им. Все Евангелие подтверждает, что ни один грешник, пришедший к Христу за милостью, никогда не уходил прочь непрощенным. Омой же и ты свою страждущую душу в источнике крови Христовой, и, несомненно, по обетованию Его (Зах. 13.1), исцелишься от всякого греха и нечистоты. Итак, к таинству [Евхаристии] не допускаются не грешники, но лишь те, кто не желает каяться в грехах.

В-пятых, размышляй о том, что Христос оставил таинство [Евхаристии] как главный знак и залог Своей любви – не тогда, когда люди хотели сделать Его царем (Ин. 6.15) (в таком случае это могло бы показаться Его ответом на их доброту), но когда Иуда с первосвященниками замышляли умертвить Его (следовательно, [Он установил таинство] исключительно по Своей милости). Когда [пророк] Нафан^[26] хотел показать [царю] Давиду, как сильно бедняк любил свою овечку, заколотую богачом, он сказал, что от хлеба его она ела, и из его чаши пила (2 Цар. 12.3). Сколь же невыразима любовь Христа к Своей Церкви, что Он дает Ей есть Свою плоть и пить Свою кровь в духовную и вечную снедь? Итак, если имеешь любовь в сердце, приими чашу спасения в руку твою и c любовью испей ее во имя Его любви^[27] (Пс. 115.4).

В-шестых, когда священник начнет читать евхаристическую молитву, отложи всякую иную мольбу, чтение и прочие размышления, и устреми все свои помыслы лишь на те священнодействия, каковые, по установлению Христову, совершаются при этом святом таинстве. Ибо Богу было угодно, поминая нашу немощь, установить эти обряды, как средство для возвышения нашего ума к созерцанию Его небесных даров.

Когда ты видишь, что священник поставляет хлеб и вино на престол и освящает их молитвой и произнесением установительных слов Христовых^[28], чтобы они соделались святым таинством пресвятого тела и крови Христовых, помышляй о том, как Бог Отец, единственно по Своей любви к людям, послал и запечатлел Сына Своего единородного, чтобы Он стал вседовлеющим Спасителем и единственным Ходатаем, чтобы избавить нас от греха, примирить со Своей милостью и привести к Своей славе.

Когда ты видишь, как священник преломляет хлеб и благословляет его, тебе следует размышлять о том, что Иисус Христос, превечный Сын Божий, был предан смерти, и Его благословенные душа и тело, принимая на себя гнев Божий, были ломимы за твои грехи точно также, как ныне перед твоим взором преломляется евхаристический хлеб. Помышляй же о безмерности твоих грехов и о том, что гнев Божий на них столь велик, что правосудие Его невозможно удовлетворить иначе, как такою жертвой.

Когда священник благословит и преломит Святые Дары и станет причащать народ, то размышляй, что сам Царь, владыка сей трапезы, стоит у престола, желая видеть гостей Своих, и смотрит на тебя, в брачной ли ты одежде (Мф. 22.11) {Одежда же сия есть праведность и истинная святость}. Подумай также, что и святые ангелы, сущие с избранными в церкви (1 Кор. 11.10) и желающие проникнуть в совершение сих Святых Таин (1 Пет. 1.12), смотрят на то, имеешь ли ты благоговение. Пусть же душа твоя, покуда священник подносит тебе евхаристический хлеб и чашу^[29], обратиться ко Христу с этими или подобным ему размышлением:

Умилительное размышление во время между освящением и приобщением Святых Таин^[30]

Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя (3 Цар. 8.27), тем менее душа моя, грешного раба Твоего.

Но видя, что Тебе благоугодно вечерять со мною (Откр. 3.20) и обитель у меня сотворить (Ин. 14.23), от радости не могу умолчать и возглашаю: «Что есть человек, что Ты знаешь о нем, и сын человеческий, что обращаешь на него внимание?» (Пс. 143.3). Какую бы милость Ты ни оказал мне в изобилии Твоих даров, я не могу не признать, что я остаюсь убог по своему естеству. Одним словом, я плотян, продан греху (Рим. 7.14), жалкий человек, обремененный телом смерти (Рим. 7.24). Но слыша, Господи, что Ты призываешь грешников (Мф. 9.13), я пришел с прочими; слыша, что Ты призываешь всех обремененных (Мф. 11.28), я не имею причин остаться в стороне. Господи, я недужен, и не имею куда идти, как не к Тебе, Врачу души моей. Ты исцелил многих, никто из них не был так поражен болезнью, как я. Ибо проказа моя сильнее, чем у Гиезия^[31], нечистота моя хуже, чем у [Марии] Магдалины, я более слеп душою, чем Вартимей^[32] – телом, ибо я прожил жизнь, не видя истинного света Твоего слова. Душа моя переполнена грехом. Мемфивосфей не был более хром для ходьбы, чем моя душа – для следования за Тобою в любви. Рука Иеровоама^[33], которой он простер на пророка, не стала столь одеревеневшей, как моя рука, [что делается как бы] иссохшей, когда потребно помочь бедным. Исцели меня, Господи, и Ты совершишь дело столь же великое, словно бы Ты исцелил всех их. И хотя у меня, Господи, есть все их грехи и язвы, но милость Твоя так обильна и [врачебное] Твое мастерство так велико, что, ежели пожелаешь, можешь одним только словом одного простить, другого же исцелить. И как мне усомниться в Твоем благоволении, ведь ныне Тебе достаточно взглянуть на меня с любовью, чтобы спасти меня, хотя Ты охотно спас бы меня даже ценою всей Своей кро́ви, в чём Ты милостиво уверяешь меня, подавая мне залог спасения в Твоей [евхаристической] крови́. Кто же я, Господи Боже, и в чём ценность моя, что Ты приобрел меня столь великой ценой? Это лишь милость Твоя, я же, Господи, недостоин и малейшей из Твоих милостей (Быт. 32.10), и менее всего – быть общником сего святого таинства, величайшего залога величайшей милости, каковую Ты когда-либо оказывал сынам человеческим, возлюбленным тобою. Я, по недостоинству своему, мог бы возопить от страха при виде святого таинства Твоего, как возопили филистимляне, увидев ковчег Божий, вошедший посреди них (1 Цар. 5.7). Горе мне, грешному! Но ангел Твой утешает меня, как утешал жену-[мироносицу]: «Не бойся, ибо знаю, что ты ищешь Иисуса распятого» (~Мф. 28.5). Воистину, к Тебе стремится душа моя, и ныне в Своем пресвятом таинстве Ты предлагаешь мне Самого Себя. Если Елизавета почитала Твой приход к ней во чреве Твоей блаженной Матери за столь великую честь, что взыграл младенец радостно во чреве ее (Лк. 1.44), сколь радостно должна взыграть моя душа ныне, когда Ты приходишь ко мне в Своем святом таинстве, чтобы навеки водвориться у меня в сердце? Сколь велика честь, что не Матерь Господа моего (Лк. 1.43), но Сам Господь мой пришел ко мне! Воистину, Господи, вместе с верным сотником исповедую, что я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но и скажи только слово, и спасется душа мое [~Мф. 8.8]. Но поскольку Тебе угодно, по множеству милости Твоей, для укрепления моей немощи запечатлеть милость Твою ко мне видимым знамением и словом Твоим, то душа моя с благодарностью и смирением взывает Тебе словами Пресвятой Девы: «Се, раба Господня, да будет мне по слову Твоему» (Лк. 1.38). Стучи, Господи, словом Твоим и таинствами Твоими в дверь сердца моего, и я, подобно мытарю, буду обеими руками ударять себя в грудь, лишь бы Ты вошел [в сердце мое]; а если дверь [сердца] не откроется вскоре, Сам отвори ее, Господи, всемогущей силой Твоей, и тогда войди и пребудь там вечно, дабы я подобно Закхею увидел, что ныне пришло спасение дому сему (Лк. 19.9). И изгони из меня всё, недостойное Тебя, ибо я вручаю обладание сердцем моим Твоему святому величию, моля, чтобы я не жил отныне, но Ты жил во мне, говорил во мне, ходил во мне и так руководил мною Духом Твоим, дабы ничего не было любезно мне, кроме того, что угодно Тебе. Завершив же свой жизненный путь в милости Твоей, я жил бы с Тобою вечно в Царстве славы. Сподоби меня сего, Господи Иисусе, ради заслуг Твоей смерти и пролитой крови. Аминь.

Когда священник подносит к тебе освященный и преломленный хлеб и преподает его тебе со словами: «Приими, ешь…»^[34], помышляй о том, что сам Христос подходит к тебе, и подносит, и подает по вере твоей самые тело и кровь Свою со всеми заслугами смерти и страстей Своих, чтобы напитать душу твою в жизнь вечную – это столь же истинно, как и то, что священник подносит и подает тебе видимые знаки, которые питают тело для сей временной жизни. Хлеб Господень преподает священник, но хлеб, который есть Сам Господь, преподает Христос.

Когда принимаешь хлеб из рук священника, чтобы вкусить его, пробуди свою душу, чтобы постигнуть Христа верою и усвоить Его заслуги для исцеления твоей немощи. Прими Его верою в этом таинстве столь же благоговейно, как некогда Симеон принял Его в пеленах на руки свои.

Вкушая хлеб, представляй, что видишь Христа, распятого на кресте и Своими несказанными муками всецело удовлетворяющего правосудие Божие за твои грехи. Старайся приобщиться [Его] духовных даров столь же подлинно, как [ты приобщаешься] вещественных знаков [таинства]. Ибо истина не чужда знаку, и Христос не лжет, говоря: «Сие есть тело Мое». Он действительно преподает Себя каждой душе, которая духовно приемлет Его верою. {Христос называет хлеб «Своим телом», а не «знаком Своего тела», поскольку сие таинство было установлено не только, чтобы указывать на духовный дар, но и чтобы продолжать подавать указуемый дар, через знаки направляя наш ум на дар, который ими обозначается}. И как наша Вечеря есть та же самая Вечеря, которую совершил Христос, так и тот же Христос воистину присутствует на Своей Вечере – не через некое пресуществление^[35], как учат паписты, но через та́инственное сопричастие^[36]. И таким образом Он истинно питает верных в жизнь вечную, не сходя к тебе с неба, но вознося тебя от земли к Себе, как о том говорится в старинных словах: «Sursum corda», то есть «горе́ име́им сердца́»^[37]. Ибо «где будет труп, там соберутся орлы»^[38] (Мф. 24.28).

Когда видишь вино, преподаваемое тебе отдельно от хлеба, вспомни, что кровь Иисуса Христа также отделилась от Его тела на кресте для отпущения твоих грехов, и что это печать Нового Завета, заключенного Богом, чтобы простить все грехи кающихся грешников, верующих в заслуги Его пролитой крови. Ибо евхаристическое вино есть не та кровь Христова, что течет в Его жилах, но кровь, излитая из его тела на кресте для прощения грехов всех верующих в Него.

Когда ты пьешь от чаши, размышляй и веруй, что заслугами той крови, которую Христос пролил на кресте, прощение всех твоих грехов стало такой же истиной, как то, что ты сейчас испиваешь это евхаристическое вино и принимаешь его в себя. А самое же время, когда ты испиваешь, направь все помыслы твои на Христа, распятого на кресте, словно ты, подобно Марии и Иоанну, сам видишь Его пригвожденным, и Его кровь течет по Его святым ребрам из ужасной раны, что копье пробило к Его невинному сердцу. Возжелай, чтобы твои уста приблизились к Его ребрам, и ты принял сию честну́ю кровь, прежде чем падет она на пыльную землю. [И подумай о том, что] если бы ты и вправду испил устами той настоящей крови, это и близко не было бы столь действенно, как то, что ныне ты испиваешь сию евхаристическую кровь духовно по вере. {Если бы отпущение грехов и жизнь вечная полностью зависели от вкушения настоящей крови, то [апостол] Иоанн и Мария [Магдалина, которые стояли у креста], воспользовались бы случаем, чтобы испить ее. Но [евангелист] Иоанн приписывает сию спасительную силу вере в то, что сия кровь пролилась [ради спасения людей]} Ведь [тогда у креста] крови Христа мог испить любой из [римских] воинов, и при этом остаться нечестивцем. Но тот, кто пьет эту кровь духовно по вере в таинство [Евхаристии], непременно получит прощение грехов и жизнь вечную.

Как почувствуешь, что испитое тобою евхаристическое вино согревает твое холодное чрево, восчувствуй также, как Святой Дух покоит твою душу радостной уверенностью в прощении всех твоих грехов по заслугам крови Христовой. Для сего Бог подает всякой верующей душе вместе с евхаристической кровью испить Святого Духа: «Все напоены одним Духом» (1 Кор. 12.13). Вознеси свой ум от созерцания Христа, распятого на кресте, к Нему же, ныне восседающему во славе одесную Отца, где Он ходатайствует за тебя (Рим. 8.34; Евр. 7.25, 9.24), принося Отцу неоценимые заслуги Своей смерти, которую Он однажды претерпел за тебя, дабы умиротворить Его правосудие за грехи, ежедневно совершаемые тобою против Него.

Вкусив хлеб и испив вино, позволь этим та́инственным знакам послужить насыщению твоего тела, усвоиться и стать с ним единым веществом. Так и ты, действием веры и Святого Духа, станешь единым со Христом, а Христос – с тобою, и ты почувствуешь, как твое общение со Христом утверждается и возрастает с каждым днем (1 Кор. 10.17). Ибо как невозможно отделить хлеб и вино, претворившиеся в кровь и вещество твоего тела, так еще более невозможно отделить Христа от твоей души, или твою душу от Христа.

Наконец, как евхаристический хлеб, будучи приготовлен из многих зерен, всё же составляет один хлеб, так и ты должен помнить, что, хотя верующие многочисленны, все они составляют одно мистическое тело, глава которого – Христос. Посему тебе следует любить всякого христианина как самого себя и как часть своего тела.

Таковы дела, именуемые богомыслием, которые следует исполнить при самом приобщении святого таинства [Евхаристии].

III. О делах, которые следует исполнять после причащения Святых Таин, называемых деланием или практикой

Дела, которые мы должны исполнять после приобщения Вечери Господней, именуются деланием или практикой, без чего всё прочее не принесет нам утешения.

Практика состоит из дел двух видов: во-первых, тех, что следует исполнить в храме, [во-вторых же тех, что следует сделать] придя домой.

[1. О церковных делах]

Церковные дела исполняются как наедине со своей душой, так и совместно с [другими] прихожанами.

[1. О делах наедине со своею душой]

Наедине со своею душой твои дела состоят в следующем:

Во-первых, поскольку в тебе пребывает Сам Христос, храни ради Него сердце и помыслы свои в чистоте (Пс. 17.26), ибо Пресвятому подобает быть в святости и среди святых. Иосиф Аримафейский^[39], испросив у Пилата мертвое тело [Иисуса], чтобы похоронить его, обернул его в благовонные ароматы и виссон и положил в новую гробницу [Ин. 19.38-42]. Сколь же более подобает тебе поселить [живого] Христа в своем обновленном сердце и наполнить Его покои благовонным фимиамом молитвы и чистоты помышлений? Если Бог потребовал от Моисея сделать сосуд из чистого золота, чтобы хранить манну, падавшую в пустыне [Евр. 9.4], то сколь чистое сердце должно быть у тебя, чтобы принимать оную Божественную Манну, сшедшую с небес? Иосиф и [Дева] Мария со скорбью искали Христа в [Иерусалимском] храме. Ты же ныне, найдя Его посреди Его слова и таинств, с радостью неси Его домой, как и они (Лк. 2.46). Если человек, нашедший всего лишь свою заблудившуюся овцу, радовался (Лк. 15.3-7), то сколь больше можешь радоваться ты, нашедший Спасителя мира?

Во-вторых, ты должен принести Богу собственную жертву благодарения за полученную неоценимую благодать и милость. Ибо благодарение совершается как всей Церковью сообща, так и каждым членом в Церкви в отдельности, так что за такую особую милость [как причащение] каждая душа должна с радостью принести особую жертву благодарения. Ибо если волхвы так радовались, увидев звезду, которая привела их ко Христу, благоговейно поклонялись Ему, когда Он лежал младенцем в яслях, и принесли Ему золото, смирну и ладан, сколь больше ныне должен радоваться ты, увидев и приняв таинство [Евхаристии], которое ведет твою душу ко Христу, туда, где Он восседает во славе одесную Отца? И там, вознеся сердце горе́, поклонись Ему и поднеси Ему золото чистой веры, смирну смиренного сердца и сей или подобный ему сладкий фимиам молитвы и благодарения:

Молитва после святого причащения

Что воздам я Тебе, блаженный Спаситель, за все благословения, которыми Ты так милостиво одарил мою душу? Как мне благодарить Тебя, когда я едва могу описать их? Ты мог бы создать меня зверем, но создал человеком по образу и подобию Своему. Когда же по причине греха я утратил и оный образ, и самого себя, Ты обновил во мне образ Твой Духом Твоим и спас душу мою кровью Твоей. И ныне Ты вручил мне печать и залог моего спасения, и больше того – Ты Сам дал мне Самого Себя, блаженный мой Искупитель. Сколь неоценимое сокровище богатства и преисполненный источник милости имеет обретший Тебя! Всякого, кто бы когда ни коснулся Тебя по вере, Ты исцелял по благодати, ибо Ты – Зиждитель спасения, избавление от всех бед, врачевство болящих, жизнь живых и воскресение мертвых. Не то удивительно, что Ты одним повелением приставил святых ангелов блюсти меня, величайшего нечестивца, но что Ты Сам вошел в душу мою дабы хранить, питать и оберегать меня в жизнь вечную?

Если мертвое тело пророка смогло оживить прикоснувшегося к нему мертвеца, то сколь же более живое тело Господа всех пророков оживит верных, в сердце коих Он обитает? И если в последний день Ты воздвигнешь из праха тело мое, сколь более оживишь Ты душу мою, которую Ты освятил Духом Своим и очистил кровью Своей? Господи, могу ли я желать больше, да и можешь ли Ты Сам дать мне больше, нежели тело Свое в пищу, кровь Свою в питие, и душу Свою в уплату за мое искупление? Ты, Господи, претерпел муки, я же пожинаю их плод; я получил прощение, Ты же понес наказание. Слезы Твои стали моим омовением, раны Твои – моим благом^[40], а неправосудие, свершенное над Тобою, стало платой, избавившей меня от заслуженного правосудия. В рождестве Своем Ты стал моим братом, в смерти Своей – моим выкупом, в милосердии Своем – моей наградой, в таинстве Своем – моей пищей. О, Божественная пища, обращающая сынов человеческих в сынов Божиих, так что человеческое естество умирает, а Божие живет и властвует в нас! Воистину, всякая тварь дивилась, что Творец девять месяцев был заключен в утробе Девы, пусть даже утроба ее, предочищенная Духом Святым, была прекраснее звездной тверди. Но то, что Ты смирил Себя, навеки поселившись в моем сердце, которое Ты нашел более нечистым, чем навозная куча, способно привести в изумление всю тварь на небе и на земле. Но, видя, что Ты по безмездной милости и благоволению вошел в мое сердце и поселился в нем, я желал бы сделать его столь чистым, чтобы оно радовало Тебя. Но кто же порадует Христа? Или кто из приглашенных не предпочел бы вместе с Марией преклонить колени у ног Твоих, не садясь за стол с Тобою? И пусть нет в моем сердце чистоты, достойной Тебя, но слезы очей моих достаточно изобильны, чтобы омыть святые ноги Твои и оплакать скверну грехов моих. Если же не выплакать мне столько слез, чтобы хватило омыть святые ноги Твои, но, Господи, довлеет мне крови Твоей для очищения моей грешной души. Верую, Господи, что обильные вкусом яства, коими обильный злобой фарисей угощал Тебя за своим столом, не были столь угодны тебе, как слезы, что кающаяся Мария [Магдалина] пролила под этим столом. Посему я вместе с [пророком] Иеремией взываю: «Кто даст голове моей воду и глазам моим – источник слез» (Иер. 9.1), чтобы, не в силах должно отблагодарить Тебя за Твою любовь ко мне, я мог бы непрестанными слезами свидетельствовать о своей любви к Тебе. И пусть никто не достоин столь безграничной милости, я утешаюсь тем, что достоин тот, кого Тебе благоугодно счесть достойным. И хотя ныне по благодати Своей Ты причислил меня к избранным Своим, достойным сей неизреченной милости, и запечатлел таинством Твоим непреложность любви Твоей и прощение грехов моих, но, Господи, еще более подтверди благоволение Твое к рабу Твоему и прореки обо мне, как Исаак об Иакове: «Я благословил его, посему он будет благословен» (~Быт. 27.33); и чтобы я мог ответить Тебе вместе с [царем] Давидом: «Ты, Господи, благословил душу мою, и соделал ее жилищем себе, и будет благословенна во век» (~1 Пар. 17.27). И если Тебе было угодно благословить дом Аведдара^[41] и всё, что было у него, ради ковчега Божия (2 Цар. 6.12), то я не сомневаюсь, что Ты гораздо более благословишь мою душу и тело, и всё, что есть у меня, ныне, когда Ты благоволил войти под мой кров и навеки поселиться в моей хижине. Благослови меня, Господи, дабы грехи мои совершенно простились кровью Твоей, совесть моя освятилась Духом Твоим, ум мой просветился истиной Твоей, сердце мое наставлялось Духом Твоим, а воля моя во всем последовала Твоей святой воле и благоволению. Благослови меня дарами, которых мне недостает, и приумножь во мне те благие дары, коими Ты прежде наделил меня. Ибо я не руками держу Тебя, как Иаков, борясь с Тобою извне, но имею Тебя водворившимся внутрь меня верою. Господи, ни за что не отпущу Тебя, пока не благословишь меня и не дашь мне новое имя, новое сердце, новый дух и силу властью Божией победить грех и сатану (Быт. 32.24-29). Но молю Тебя, Господи, не отходи от меня, как Ты отошел от Иакова, ибо всходит заря, и благодать Твоя начинает рассветать и проявляться. От всей души, смиренно, вместе с учениками Твоими, шедшими в Эммаус, стану удерживать Тебя, благой Иисусе, говоря: останься со мной, потому что приближается ночь (Лк. 24.29), ночь искушения, ночь скорби, приближается моя последняя долгая ночь смерти. Блаженный Спаситель, останься со мной ныне и во веки. Если же я не в силах унести тебя с собою, Ты неси меня. Иди со мною и живи со мною, и пусть ни смерть, ни жизнь не разлучат меня с Тобой. Изведи меня из меня самого и привлеки меня к Себе. Пусть буду я болен, но здрав в Тебе [2 Кор. 13.4], и в моей немощи да явится Твоя сила [2 Кор. 12.9]. Пусть я буду словно мертв, дабы Ты один жил во мне и все мои члены были орудиями Твоих деяний. Положи меня, как печать, на сердце Твое (Песн. 8.6), и пусть ревность Твоя поселится в моем [сердце], чтобы я не иных возлюбил, но лишь Тебя. И сподоби меня, Господи, как ныне Ты благоволил принять меня за Своей вечерей и преподать мне сие таинство в доме Твоей благодати, так и в будущем, по милости Твоей, позволь мне есть и пить за трапезою Твоею в царстве Твоей славы (Лк. 22.30). И ради милости Твоей я ныне, вместе с четырьмя животными и двадцатью четырьмя старцами, падаю и поклоняюсь пред престолом Твоей благодати (Откр. 19.4), исповедуя, что Ты искупил меня кровью Своей и что лишь от Тобою бывает спасение (Откр. 7.10). И потому Тебе я воздаю всю хвалу, и славу, и премудрость, и благодарение, и честь, и силу, и крепость [Откр. 7.12], и величие, Господи мой и Боже мой [Ин. 20.28], во веки веков. Аминь.

В-третьих, поскольку Христос принес Себя в жертву за тебя, а все, что ты можешь дать, слишком мало, потому и ты должен принести себя в жертву живую, святую, благоугодную Богу (Рим. 12.1), служа Ему в праведности и святости [Еф. 4.24] во все свои дни. Тертуллиан свидетельствует, что в его время христиан можно было легко отличить от прочих людей по святости и праведности жизни.

2. О делах после причащения, которые следует исполнить вместе с другими прихожанами

Дел, которые следует исполнять совместно с Церковью, три: во-первых, общее благодарение, как в молитве, так и в псалмопении (Мф. 26.30) – так поступал Сам Христос и Его апостолы {Вероятно, они пели псалом 112}; во-вторых, совместные пожертвования (от каждого по силам) в помощь бедным (1 Кор. 16.1; Рим. 15.25) – в Древней Церкви было принято после Вечери Господней устраивать сборы и трапезы любви^[42] для помощи беднякам из числа христиан; в-третьих, в конце богослужения, нужно благоговейно встать и принять благословение Божие устами Его служителя – примите его так, словно Сам Бог произносит его вам с небес, ибо благословением священника Бог благословляет Свой народ (Числ. 6.23,27).

На этом всё о церковных делах [после причащения].

[2. О том, что следует сделать, отправившись домой]

Дел, которые следует сделать, отправившись домой, три:

Во-первых, прилежно блюсти, истинно ли ты принял Христа в таинстве. Ты можешь легко это понять: учитывая, что плоть Его – пища, а кровь Его – питие питье, и что Он настолько исполнен благодати, что невозможно прикоснуться к Нему с верой и не получить в ответ добродетели, не может быть, чтобы, ты принял Его плоть и кровь, но не получил благодати и силы для очищения от грехов твоих и скверны. Ибо если кровоточивая женщина, едва прикоснувшись к Его одежде, тотчас исцелилась от своей болезни, продолжавшейся так долго (Мк. 5.25-34), то, если ты действительно ел и пил самую плоть и кровь Христовы, кровоточение греха твоего тем более исцелится. Если же кровоточение твое не престало, ты можешь справедливо предполагать, что ты пока что по-настоящему не прикасался ко Христу.

Во-вторых, поскольку ты примирился с Богом, обновил свой завет и поклялся жить по-новому, ты должен иметь особое попечение о том, чтобы более не совершать прежних грехов. Ибо если нечистому духу удастся вернуться в твою душу, после того, как она была выметена и убрана, то он пойдет и возьмет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, станут там жить; и бывает для человека последнее хуже первого (Мф. 15.45). Итак, не будьте подобны псу, что возвращается на свою блевотину, или вымытой свинье, что снова идет валяться в грязи (2 Пет. 2.22). И не возвращайтесь к злобе вашей, как змея, что отлагает яд свой, когда пьет, но, напившись, вновь берется за него. Но когда диавол или плоть твоя станут искушать тебя и побуждать вернуться к прежним грехам, отвечай им, как Невеста из [библейской] Песни Песней: «Я скинула хитон мой (то есть прежнее [греховное] тление), как же мне опять надевать его? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их?» (Песн. 5.3).

Наконец, если ты обрел радость или утешение в приобщении Святых Таин, пусть это проявится в твоем сердечном желании приобщаться их снова и снова. Ибо тело Христово помазано елеем радости более соучастников Его (Пс. 44.8; Евр. 1.9) и благоухает паче всего мира на свете, и аромат его влечет души, единожды вкусившие его сладость, к желанию чаще вкушать его вновь. «От благовония мастей твоих имя твое – как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя» (Песн. 1.3). И [царь] Давид говорит: «Вкусите, и увидите, как благ Господь!» (Пс. 33.9). Это заповедь Самого Христа: «Сие творите в Мое воспоминание»; исполняя ее, ты сможешь лучше всего помнить о Его смерти и благодарить за нее. «Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет» (1 Кор. 11.26). И пусть сие станет главной целью и причащения твоего, и всей жизни – быть святым христианином, ревностным к добрым делам, чистым от греха, чтобы жить трезво, праведно и благочестиво в мире сем, угождая Богу, принося пользу братьям своим и утешаясь душою.

На этом всё о прославлении Бога в жизни твоей.

---